Дон Алехандро и его башня - Инди Видум

— Ты гадкая пьяная свинья, Грегорио. Отпусти меня немедленно.

Скривившись от отвращения, Сильвия пыталась сбросить с себя руку супруга. Но тот не желал замечать ее отношения, беспокоясь только об одном — во что выльется его глупая шутка.

— Да, солнышко, я гадкая пьяная свинья, — послушно повторил он. — Но я твоя свинья. Ты же не бросишь свою свинью на произвол судьбы?

Сильвии очень хотелось сказать, что свиней выращивают не для того, чтобы прожить с ними всю жизнь. Их полагается закалывать, когда приходит время, потому что кормить свинью дальше — смысла нет, больше хорошего мяса с нее не получишь. И время этой конкретной свиньи уже пришло, потому что дальше с нее пойдут одни неприятности. Но позволить себе такое она могла только думать, вслух же произнесла:

— Конечно, дорогой, я тебя не брошу, но и ты должен мне помогать, а не только напиваться.

— Все, что хочешь, дорогая. Все, что хочешь.

Грегорио целовал супруге руки и думал, что он согласен вообще на все, лишь бы история с Оливаресом не имела последствий. Потому что закончить жизнь на виселице — не то, на что рассчитывает благородный дон.

Интерлюдия 2

Граф Лара заканчивал доклад. Сухие слова скрывали недовольство начальника Тайной канцелярии. Была потеряна одна из лучших диверсионных групп. Если не лучшая. И потеряна безвозвратно. Что случилось, мибийский агент не знал, ясно одно — вся группа мертва.

— Доволен? — спросил Фернандо Пятый, грузно повернувшись к сыну.

Альфонсо разглядывал собственные ногти, казалось, с большим интересом, чем слушал доклада графа Лары. Расстроенным он не выглядел, что тут же подтвердил:

— Результатом — нет, а вот тем, как себя показали проклятия, — очень даже.

— Неизвестно, на каком этапе погибла группа: при нападении на проклятийника или при нападении на его ученика.

— Ученика? У него есть ученик?

— Оказалось, что есть. Причем это тот самый, которого попросили устранить наши мибийские агенты, потому что он им мешал. О том, что он ученик Оливареса, они узнали только после неудачного покушения.

— Ваша недоработка, дон Самуэль, — спокойно сказал кронпринц. — Прежде чем выполнять невинную, на первый взгляд, просьбу агентов, нужно было выяснить, кто же этот юноша, потому что столь юный тип не может беспричинно беспокоить взрослых состоявшихся магов. И если они не в состоянии разобраться собственными силами — значит, с ним что-то нечисто.

— Ваша правда, Ваше Высочество, — признал граф Лара. — Но по донесению это казалось совсем простенькой задачей для двух сильных опытных магов с поддержкой, пусть не магов, но тренированных бойцов высокого уровня.

— Ваша задача — выяснить, на каком этапе ваши люди потерпели поражение.

— Боюсь, это будет достаточно сложно определить, не отправляя новую группу.

— Бросьте, дон Самуэль. Вам всего лишь нужно выяснить, не случилось ли чего с прислугой Оливареса и нет ли видимых повреждений на жилище его ученика.

Дон Лара поморщился, он терпеть не мог нагружать своих людей лишней работой, потому что иной раз выглядящее безопасным задание на поверку оказывалось совсем не легким делом, на котором он терял лучших.

— Для такой простой работы, — тем временем продолжал Альфонсо, — вам даже не потребуется привлекать кого-то, кроме ваших мибийских агентов. И я бы советовал донну. Мне кажется, ее супруг несколько… эээ… ненаблюдателен.

— Я бы сказал прямо, туповат, — дополнил его мнение граф Лара. — Но к чему этим заниматься, Ваше Высочество? От дипломатического скандала нас спасло только чудо, потому что Оливарес решил пограбить Ортис де Сарате, а не заявить на них в мибийские службы. Я думал, вы отказались от мысли захватить проклятийника.

— Напротив, дон Самуэль. Если вы не обратили внимания, то два проклятийника справились с вашей лучшей группой. И справились так, что от нее не осталось ни малейшего следа. И после этого вы продолжаете считать, что проклятия — недостойная внимания дисциплина?

— Я продолжаю считать, что риск слишком велик, а вероятность того, что вы получите знания, — неизвестна. Не лучше ли отказаться в пользу чего-то другого, уже опробованного и надежного?

Но Альфонсо уперся, как молоденький норовистый бычок. Возникшую идею он непременно хотел проверить, потому что…

— Дон Самуэль, даже если результата для меня не будет, мы ослабим Мибию. Это уже плюс. Гораздо больший плюс, чем получение мной фехтовальных навыков, от которых ни мне, ни моей стране толку точно не будет. Свои я считаю вполне достаточными. Или вы боитесь не справиться?

— Я не боюсь не справиться с захватом дона Оливареса.

— На данный момент возможны варианты. Если на жилище ученика Оливареса обнаружатся следы схватки, то в жертву пойдет он, а не учитель.

— Но Оливарес значительно ученее.

— Других учеников у него нет, а этот молод и перспективен. Мы не знаем, передадутся ли вообще знания, но ослабим Мибию больше, чем убив Оливареса, — пояснил Альфонсо. — Потеря перспективного мага, сами понимаете…

Фернандо Пятый, который, задав один-единственный вопрос в начале, далее присутствовал на беседе лишь в качестве слушателя, одобрительно качнул головой. Ему нравилась рассудительность старшего сына, которая компенсировала упертость по некоторым вопросам. Но вопросы эти принципиальными для короля не были или же не казались таковыми. Подергать соседа за хвост он всегда был готов, даже без прибыли для себя.

— Хорошо, будем разрабатывать, используя не силовой захват, — дон Лара сделал пометку на листе в папке и перешел к следующему вопросу: — Одна из намеченных жертв-магов внезапно скончалась. Сердечный приступ, целитель прибыл слишком поздно.

— Что ж он так плохо следил за здоровьем? — проворчал Фернандо. — Это дело государственной важности, а он к нему с таким небрежением.

— Почему мы вообще решили отбирать жертв в возрасте? — спросил Альфонсо.

— Они накапливают больше знаний, — пояснил очевидную вещь начальник Тайной канцелярии.

— Но с какой-то вероятностью не доживают до ритуала, — хмыкнул Альфонсо. — Смею предположить, что знания я прекрасно получаю естественным путем и усваиваются они даже лучше, мне нужна только сила. Предлагаю Исабель Болуарте.

Ко всему был привычен дон Лара, но даже он тут растерялся.

— Ваше Высочество, она же совсем юна и единственная дочь у родителей. Если вы не забыли, ее старший брат год назад погиб на дуэли.

Дон Лара подозревал, что старший королевский сын приложил к этому руку, но свои подозрения благоразумно оставлял при себе, не делясь ими даже с королем. Действия наследника не были результатом сиюминутного желания, он всегда просчитывал последствия, поэтому дон Лара был уверен, что при правлении