Царь Горы, или Тайна Кира Великого - Сергей Анатольевич Смирнов
Мне не терпелось узнать новости из Персиды, и судьба благоволила мне. После второго глотка тягучей и горьковатой, а к тому же сильно пьянящей жидкости, торговец железом стал самым разговорчивым постояльцем.
-- Видел я многих царей и владык, но такого, каков царь персов Кир...-- Он на мгновение замолк и развел руками.-- Таких, я думаю, не бывало на земле от самого Золотого Века.
Иудей замер с куском в руке и, приподняв бровь, воззрился на арменина.
-- Неужто так праведен этот Кир? -- спросил он.
-- Праведен или нет, мне это неизвестно,-- ответил арменин.-- А то, что его любят все поданные, это правда. Говорят, он правит Персидой уже полтора десятка лет и до сих пор ни разу ни на кого не разгневался и никого не наказал. Каждый перс считает себя воином и личным телохранителем своего царя. На месте Астиага я или приблизил бы такого внука к самому сердцу, чтобы всякий час он был на виду, или же послал бы его в поход против скифов на самый край света. К тому же у Кира во дворце полно ручных хищников. Он -- добрый царь. Но я не думаю, что о таком добром царе когда-нибудь узнает свет.
Иудей снисходительно -- если не с презрением -- улыбнулся.
-- Все в руках Вседержителя,-- почти с вызовом сказал он.-- Если Господь изберет себе доброго слугу, о нем услышат все, будь он хоть пастухом на дальнем краю пустыни.
Вавилонянин тоже улыбнулся, умудренный своей наукой. Он, в отличие от остальных собеседников, был худ и высок, с болезненно-серой кожей на лице и тонкими, бледными губами. Его мелко-завитые волосы, как на голове, так и на подбородке были редки, хотя он был достаточно молод.
-- Все это можно проверить,-- тихо проговорил он.-- Посмотреть на звезды, потом взять в руки циркуль и угольник и узнать, на каком краю пустыни боги остановят пастуха или великого царя с его бесчисленным войском.
Тут ненадолго все отвернулись друг от друга и стали есть молча. Каждый из троих считал остальных глупцами в их вере и взглядах на мир, но здесь, на перекрестке дорог, каждому полагалось уважать чужую глупость и чужое невежество.
Я решил подать голос, поскольку молчуны всегда вызывают подозрения, а к тому же выглядят или мудрецами, или полными невеждами, не способными связать двух слов. По молодости мне нелегко было изобразить из себя мудреца, а показаться невеждой было стыдно.
-- Царь Кир, должно быть, человек вполне счастливый и довольный жизнью,-- начал я.-- Его поля и пастбища, наверно, не постигает засуха, а стада тучнеют.
-- Среди персов мне не доводилось видеть людей с горестным выражением на лице, это правда,-- ответил арменский торговец.-- Они никогда не отводят глаз в сторону, когда говорят с тобой. При том вряд ли хоть один из персов может похвалиться истинным богатством или же простым излишком в своем имении. В том числе и сам царь.
-- В отличие от некоторых, которым всегда чудится, будто они кем-то жестоко порабощены, хотя сами куда богаче своих поработителей,-- с ехидством добавил вавилонянин, косо полядев на иудея.
-- И выгодно отличаются от тех,-- не полез за словом в кошелек иудей,-- которые, хоть и кичатся своей древностью, но всегда подчиняли свои судьбы бессмысленному расположению звезд, всяким бездушным циркулям и угольникам, а потому никогда не знали, что есть истинная свобода.
Он повернул голову, так что из-за края материи, покрывавшей его голову, гневно сверкнул только один его левый глаз.
Сладковатое вино уже слегка ударило мне в голову, и потому я решил вновь поскорей напомнить о себе:
-- Мне довелось слышать историю о неком властителе, царство которого процветало, а богатство прибавлялось что ни день. Один мудрец, побывавший у него в гостях осторожно заметил, что чрезмерное благополучие -- это первый признак недовольства богов. Тогда властитель бросил в озеро свой любимый перстень, чтобы хоть немного испортить свое благополучие. На другой день ему подали к столу рыбу, выловленную в озере. Перстень оказался в той рыбе. Застрял в жабрах. Мудрец спешно покинул царский дворец, словно это было зачумленное место.
Тут я запнулся, внезапно рассудив, что конец истории может обратиться в дурное пророчество. По меньшей мере -- в дурной намек.
-- Чем же кончились дни этого властителя и его царства? -- с усмешкой спросил догадливый вавилонянин.
-- Я тоже слышал эту историю,-- невольно помог мне арменин.-- Думаю, Киру нечего бояться судьбы этого властителя. Он уже теперь мог бы стать царем всей Мидии, если бы того сильно пожелал. Однако скорее всего никогда им не станет. Он в немилости у своего деда Астиага, хотя мидяне это скрывают. К тому же как раз при мне в Пасаргадах случилась беда. Любимых царских коней охватил странный недуг. Они исхудали, у них выпадают волосы. Свои лекари не в силах справиться. Болезнь царского стада -- не только беда, но в определенном роде позор для любого властителя.
Я с трудом скрыл волнение и опустил голову, опасаясь, что зримо бледнею. Надо было торопиться в Пасаргады, уезжать немедля! Однако мой ночной отъезд мог вызвать подозрения. “Помните, что слухи порой обгоняют ветер,”-- не раз говаривал Скамандр.
-- Признаюсь, что царь персов Кир пригласил меня обучать своего сына Камбиса языкам и точным наукам,-- хвастливо заявил вавилонянин.-- Мне также известны многие секреты врачевания. Великий Мардук* расположил звезды на небосклоне в пользу царя персов.
“Еще один лекарь!”-- изумился я, пристально глядя в стол.
-- Что ж,-- со вздохом откликнулся иудей.-- По просьбе славного царя персов Кира я везу ему много ценных и полезных вещей. Пожалуй, стоит немного задержаться и потратиться еще на добрых аравийских коней. Я приведу их в Пасаргады как раз к тому дню, когда полностью завершится великое вавилонское лечение.
Тут уж все вино разом вышло из меня холодным потом! Сколько еще было дорог, и сколько еще “благодетелей” торопилось к царю Киру со всех концов света?! Видно, судьба его решалась не мелкими злыми духами, а самыми верховными богами. Чем-то этот добрый правитель их встревожил? Так или иначе, всяких посланников набиралось немало, а вся мзда должна была достаться тому, кто поспел бы первым.
Последняя мысль подняла меня на ноги.
Пошатываясь и спотыкаясь, я
