Мо Сян - Ольга Рубан
Машины у дома не оказалось, и Алла, расплачиваясь с таксистом, выдохнула с облегчением. Наверное, ему просто нужно время прийти в себя, и, видит бог, это время у него есть! Если будет необходимо, она с радостью купит ему путевку куда-нибудь на теплый райский бережок. Пусть отдохнет, развеется, залечит то, что, возможно, требует лечения… а потом вернется обратно – к ней!
Когда она вошла в квартиру, зазвонил телефон. Уверенная, что это Вагина с ежевечерним допросом, Алла нехотя стала нащупывать его в сумке.
Вадим!!!
- Слушай, если были какие-то проблемы, то я готов…
- Где ты?! Почему пропал?!
- Мне надо было подумать. Вычти из моей зарплаты все убытки…
- К черту убытки! – Алла чуть не плакала, - Где ты?!
- У подъезда, - Вадим как-то сдавленно хмыкнул, - у твоего. Только что подъехал.
- Поднимайся… Я уже дома.
- Не. Поехали лучше до Листвянки. Прокатимся, поужинаем… Я знаю там отель с отменной кухней.
- …Дай мне… десять минут.
Алла, трясясь, как в припадке, кинулась в спальню. Что надеть? Платье? Джинсы?
Телефон снова зазвонил. Прижав его плечом к уху, она лихорадочно рылась в платяном шкафу. На этот раз звонила действительно Вагина.
- Олька! – Алла чуть не захлебнулась от эмоций, - Где тебя носит, черт побери?! У нас с Дюней свидание! Я тебе потом перезвоню. Если все будет… словом, скорее всего завтра!
- Что?
- Я говорю, с Дюней свидание! Завтра позвоню.
- Подожди… Как это – с Дюней? Подожди… Я как раз хотела забрать куклу…
Алла, разгребая развешанные тряпки, замедлила темп. Что эта дурища несет? Она словно не понимает…
- Ну, так завтра заберешь! – взвизгнула она, - Почти месяц не чесалась, подождешь еще одну ночь!
- Нет, подожди…
Алла нетерпеливо отбросила телефон на кровать и, наконец, нашарила то, что искала. Платье из тонкого трикотажа стального цвета. Такой трикотаж она не осмеливалась носить никогда, но это платье – длинное в пол, с глубоким разрезом до основания бедра – идеально село на нее при последнем незабываемом шопинге. Скользнув в него, Алла вгляделась в зеркало, бегло оценивая масштаб бедствия утреннего макияжа, и с радостным удивлением поняла, что никакая корректировка не нужна. Сунув на всякий случай в сумку тушь и пудру, она накинула на плечи полушубок и, позабыв о лифте, застучала каблуками по лестнице.
Машина, надраенная до блеска, действительно стояла у подъезда. Вадим, высунув локоть в открытое окно, разговаривал с топчущейся рядом… Вагиной! Та была одета явно наспех - в байковый халат до колена, теплые рейтузы, какие-то уродливые дутыши и пуховик. Увидев Аллу, она позабыла о Вадиме и, раскрыв в изумлении рот, во все глаза пялилась на подругу,.
Алла же, царственно кивнув подружке, прошествовала к пассажирской дверце и подождала, пока подоспевший Вадим галантно отворит ее. Сердце ее при этом плясало Камаринского, глаза выпрыгивали из орбит, а руки мелко тряслись.
Это было невероятное ощущение! Оказаться в роли красавицы рядом с уродливой подружкой – об этом она даже в молодые годы могла лишь мечтать. Обычно это именно они с Вагиной выполняли печальную роль невзрачных подруг, призванных оттенить перед потенциальным ухажером может быть не совсем явные достоинства очередной влюбленной знакомой. Теперь же, глядя на ошарашенную Ольку, она, наконец, по-настоящему осознала, насколько сама изменилась. Они были сверстницами, но Вагина в свои сорок восемь выглядела на пятьдесят пять. А вот Аллино немного расплывчатое отражение в лобовом стекле тянуло разве что на хорошо сохранившиеся тридцать.
- Отдай ее мне! – крикнула Ольга, вновь обретя дар речи, когда Вадим, усаживаясь за руль, отпустил по ее адресу какой-то рядовой колкий комментарий.
Алла белозубо улыбнулась и, состряпав из пальцев загогулину, приложила ее к уху, мол, созвонимся.
Нелепая фигура в байковом халате еще раз мелькнула в зеркале заднего вида и пропала, сменившись на яркие вечерние огни улиц.
Глава 4
- Чего она хотела? – спросил Вадим, виртуозно вливаясь в сплошной поток на Карла Маркса.
- Она…, - Алла собралась было придумать какую-нибудь дурацкую историю про обещанную Вагиной плойку для волос, но вдруг забыла обо всем на свете, возбужденно принюхиваясь, - Это что – «Фаренгейт»?
- Ну, да, - губы Вадима дрогнули, - твой подарок… с утра достал, и мне показалось, что совсем недурственно пахнет.
Алла не удержалась и, склонившись к водителю, почти уткнулась носом в его на удивление гладко выбритую шею. Она с самой юности всеми фибрами души любила этот аромат, и на прошлый Новый Год, когда делала подарки своим работникам, не стала дарить Вадюне сертификат, а купила большой флакон «Фаренгейта» в смутной надежде, что тот будет им пользоваться, чтобы доставить ей удовольствие. Но он, благосклонно приняв подарок в догонку к злосчастной косухе, продолжал пользоваться каким-то своим дезодорантом, совершенно игнорируя намек. И вдруг…
- Так это… из-за него у вас произошла ссора? – догадалась Алла.
Вадим скривился, пожимая плечами. Видно было, что ему совершенно не охота обсуждать
- Нет, - ответил он, - у нас произошла переоценка ценностей. Но зачем тебе это знать?
- Незачем, - быстро ответила Алла, хоть и изнывала от злорадного любопытства.
Когда Вадим выехал на Байкальский тракт, Алла стянула сапоги и закинула неожиданно точеные ноги в тонких чулках на приборную панель. Из динамиков звучала уносящая в молодость старая песня Металлики «Unforgiven Two». Пробивающийся в приспущенное окно воздух раздувал загустевшие и порусевшие волосы, а Вадим, обычно следящий исключительно за дорогой, то и дело кидал на Аллу многозначительный зеленоглазый взгляд из-под густых черных бровей.
Чудеса продолжились и в Листвянке, где Алла, прежде чем выйти из машины, привычно достала кошелек и протянула Вадиму карточку.
- Не дури, - ответил он, - это ведь я тебя пригласил.
Уютный крошечный ресторан на первом этаже гостиницы, освещенный лишь свечами, с великолепной кухней, где Дюня, разомлев от выпитого коньяка, внезапно передвинул к ней вплотную свой стул и стал что-то неразборчиво и страстно шептать на ухо, сжимая ее колено под столом теплой сильной ладонью.
А потом они оказались в уютном номере «для
