Попаданец. Маг Тени. Книга 5 - Серг Усов
— Сделал синему? — обрадовалась ола Рей. — Мне прям не терпится её посмотреть.
— Не спеши. Ещё необходимо запирающие кольца наложить. Кстати, на сколько сеансов сделать? Двух хватит? Кроме тебя и Тани это всё равно никто не должен будет увидеть. Во всяком случае, в ближайшие годы точно.
— Лучше три. Если понравится, ты ведь сможешь увеличить просмотры?
Немченко на миг обратился к полученным от тени знаниям и подтвердил.
— Смогу. Часок только помагичу. Ну, идём, или ты не распорядилась насчёт ужина?
Вечеряли владетели замка вдвоём, устроившись в малой гостиной. Всё-таки землянин нашёл возможность перед этим просмотреть бумаги, принесённые капитаном. Конечно, опытные вояки Рантин и Орнис разбирались в реалиях здешней караульной и патрульной служб лучше своего сюзерена, однако Андрей здраво рассудил, что необходимо демонстрировать подчинённым наличие постоянного контроля с его стороны. Пусть не расслабляются.
Вечернюю тренировку с мечами Андрей проводить не стал. Завершил изготовление иллюзии и лёг в постель читать «Путешествие благородного ола Гистена на материк вечного льда». Весьма поучительная книга, и, кажется, её автор не слишком много фантазировал. Очень много по описаниям было схоже с земными Арктикой и Антарктидой. В отличие от Земли, на Гертале оба полюса, и северный, и южный, располагались на материках.
— Держи подарок. — протянул он жемчужину явившейся из ванной комнаты Джисе, одетой в ночное платье. — Не суди строго, если что-нибудь не так.
Он не стал выключать осветительный амулет, который приделал внутрь изготовленного по его чертежу настенного бра, с улыбкой посмотрел, как нырнувшая под одеяло жена сжала в кулачке чёрную горошину и закрыла глаза. На спине Джиса пролежала меньше минуты и повернулась к нему попой. Не хотела, чтобы он наблюдал за её эмоциями. Немченко и самому не нравилось, когда на него смотрят во время размышлений.
Приподняв лежавшую на животе книгу, продолжил чтение с того места, где как раз шло описание повадок птиц, весьма похожих на антарктических пингвинов.
Окончание просмотра иллюзиона он сразу почувствовал. Худенькие плечи олы Рей тряслись, когда она принялась рыдать в подушку.
Андрей погладил её по спине, затем, задрав ночнушку, принялся водить ладонью по её бедру и ягодице. Когда же его рука протянулась к низу животика Джисы, та развернулась к супругу лицом.
— Спасибо тебе. — всхлипнула она, по-крестьянски вытирая тыльной стороной кисти слёзы и носик. — Я даже не знаю, как выразить то, что чувствую.
Этой ночью попаданец остался без любовных объятий своей подруги жизни. Ей было не до того, она вся ушла в переживания. На будущее Андрей решил быть крайне аккуратным в демонстрации трогательных сюжетов, иначе Джиса позабудет про свой супружеский долг.
Нет, зря так подумал про любимую. Утром его ждал такой порыв страсти, какой он не знал, ни в прошлой жизни, ни в этой. К чёрту утреннюю разминку вдогонку за вчерашней тренировкой. Как говорится, сгорел сарай, гори и хата. Эта пословица и объяснение её смысла очень развеселили благородную олу.
Мироздание стремится к равновесию. Вчерашние слёзы и душевные переживания перешли у Джисы в прекрасное настроение. Даже допустившая в ванной комнате оплошность молоденькая помощница Эмги, личной служанки госпожи, отделалась звонким, но не сильно-то и болезненным подзатыльником. Ещё вчера рабыньку ждал бы вкопанный по центру заднего двора замка столб, где наказывали глупых, ленивых, грязных или нерадивых слуг.
Надежды попаданца, что это так начало складываться изменение характера олы Рей с одного сеанса иллюзиона, не сбылись. Когда он после работы с олами рода спустился в подземелье, то застал там ругань супруги, вой распятого на вмурованных в стену кольцах полуголого пленного людолова и лепет оправдания Эльмия Катона.
Ещё в алхимической лаборатории находились двое тюремщиков с рожами садистов и служанка, недавно отобранная олой Рей из купленных рабынь для помощи в проведении опытов.
— Эльм, ну смотри же сюда! — Джиса горячилась и трясла перед носом своего студенческого приятеля развёрнутым свитком. — Я тут написала «сурьма», а не «купорос»! Видишь⁈ — на местном языке в написании этих двух слов разница была всего в одну букву, но даже если бы и больше, ошибка Эльмия вполне простительна. У хозяйки замка почерк, как у врачей на Земле, разобрать практически невозможно. — Теперь всё выливать придётся. А ведь я этот рецепт у матушки переписала.
Распятый бедолага мог только выть от боли, его раскрытый рот был стянут сзади толстой пеньковой верёвкой. Правая подмышка мужчины представляла собой один сплошной жуткий, кроваво-угольный ожог, поверх которого рабыня нанесла какую-то темно-синюю слизь.
Огненную рану наверняка причинил коптящий факел в руках у одного из вертухаев.
— Прости, Джи, но правда здесь ничего не разобрать. — оправдывался приятель.
— Ага, а спросить никак? У тебя язык отрезали? — ола зло кинула свиток на длинный, метров десять, верстак. — Заткните эту тварь! — скомандовала она тюремщикам, посмотрев на людолова.
Надзиратель быстро и с радостью выполнил приказ, сделав шаг к распятому и нанеся такой мощный удар ему в живот, что тот, всхрипнув, потерял сознание и обвис на цепях.
— Кретин. — досадливо прокомментировала Джиса. — Кругом одни идиоты. Амулетом его исцели. Снимайте, обмойте и верните в камеру. Он нам ещё пригодится. Займа, вылей зелье, колбу помой.
— Да, дорогая. — Андрей вышел из темноты. — Сегодня не твой день. Привет, Эльм.
— Добрый день. — учтиво склонился провинившийся.
— С чего бы это не мой? — при виде мужа ола вновь пришла в хорошее настроение. Взяв висевший на спинке пыточного кресла плащ, с помощью приятеля накинула его себе на плечи. — Подумаешь, ошиблись разок. С кем не бывает. Да, Эльм? Не получилось с заживляющей ожоги мазью, зато заготовили почти два десятка склянок со снадобьями, повышающими мужскую силу, ну, ты понимаешь, какую. Дорого стоят и раскупаются быстро. Что ещё простолюдинам нужно? Только пожрать, поспать и совокупляться.
— Джи. — смущённо кашлянул главный алхимик Рея, совсем не относящийся к одарённым.
— Я же не про тебя. — отмахнулась ола. — Анд, ты когда в Фож к гильдейским выжигам поедешь?
Они втроём направились к винтовой лестнице по скудно освещаемому масляными фонарями коридору мимо толстых дубовых решёток, за которыми в каменных мешках сидели пленники, преступники и тяжело провинившиеся.
— Рассчитывал завтра. — ответил Немченко. — Если у тебя есть другие предложения, готов обсудить.
— Да нет других. — Джиса начала подниматься по ступеням первой. — Мы тогда с Эльмом успеем ещё бальзам для предотвращения роста волос на теле доделать. Две амфоры почти готовы. И вот, — она, полуобернувшись, вернула мужу иллюзион с Хатико. — Забери, пока не потеряла. Всё было очень восхитительно, но больше я смотреть эту синема не смогу. До сих пор, как вспомню, тоскливо становится.
— Эй, а вы о чём сейчас? — поинтересовался замыкающий их процессию приятель.
— Не твоё дело. — фыркнула ола Рей. — Думай лучше, что мы ещё с моим супругом можем в город отправить. Твои зелья от чириев готовы?
На следующее утро господина, отпоавляющегося в Фож, опять вышли провожать все обитатели замка. Надо с этой дурацкой традицией завязывать, подумалось Немченко. Хорошо, что у Реев пока не имелось своей кареты, иначе Джиса уговорила бы Андрея загрузить задницу в неё, а не в седло Буцефала.
Изготовление экипажа она собиралась заказать в Далие, столице, так что, ближайшие месяцы землянину можно жить спокойно. Однако и убыть в гордом одиночестве у него не получилось, с ним отправлялись десяток дружинников и фургон с товарами владения.
Чем больше ассортимент в лавке Лиитока, тем лучше. Немченко смотрел, как в повозку грузят последние изделия гончарной мастерской, и подумал, что надо бы подсказать своим мастерам идею костяного фарфора. Вспомнить бы ещё, как его делать.
Фарфор здесь знали давно, только вот привозили его из-за океана, стоил дорого, поэтому почти не продавался. Те, кто испытывал нужду в деньгах, предпочитали посуду из дерева, глины, олова или бронзы, а богатеи из серебра или золота. Не нашёл этот материал своей ниши.
Мало наладить и удешевить его производство, надо будет ещё сделать модным. Если с первым как-то можно что-то придумать, то вот как организовать рекламу в условиях средневековья, Андрей совсем не представлял. Хотя венецианцы, генуэзцы и прочие итальянцы или греки с евреями умели же продвигать товары. Жаль, что в финансовой академии
