Вторая жизнь. Книга вторая - Александр Иванович Сахаров

На открытых воротах маялись от безделья трое стражников с эмблемой святых сект на накидках поверх брони. Три круга, внешний белый, средний серебристый и внутренний золотой. Броня унифицированная, как и оружие. Из оружия тяжелые арбалеты с зачарованными болтами, рогатины с перекладинами и средние прямые клинки. У старшего стражника две метки. Писец стоящий за воротами записал мое имя и время выхода из долины. Когда он поинтересовался временем захода, листая толстый талмуд и услышав ответ, нашел запись, у него явственно поползли глаза на лоб.

— Эээ, — он вопросительно посмотрел на меня, пытаясь сформулировать вопрос, но я опередил его.

— Я медитировал и постигал путь бессмертия, — ну не удержался я от подкола в адрес учителя Дайо и прочих даосов бессмертного пути, вешающих лапшу на уши юным неофитам.

— Заблудился, ранили, пришлось затаиться и залечивать раны, — тяжко вздохнув и изобразив степень крайней усталости, добавил я, решив, что не стоит расслабляться, пока не произвел полную инфильтрацию в окружающий мир.

— Ясно, так и запишем, — лаконично ответил писец и начал черкать в своем журнале приходов и уходов.

Я же задумался о том, что если смерть пасынка и его сопровождения зафиксировали с точность по времени, то мне может не поздоровиться, так как я попадаю в список возможных подозреваемых. С другой стороны, что может сделать не до конца инициированный кандидат в посвящение с ведающим третьей метки, бывалым дружинником и хорошо обученным кандидатом в посвящение. Но оглянувшись на шум увидел идущих из долины троих охотников и двух потрепанных парней немного позади них. Нет, на меня вряд ли подумают, заключил я и направился к зданию таверны и размещенных там же перевозчиков. Пара медяков перекочевали к извозчику, и мохноногая лошадка неспешно затрусила по пыльной дороге. Минут через двадцать потянулись редкие ярусные поля наполненные водой с торчащими из нее ростками риса. Были и обычные поля с ржаными культурами и чем-то похожим на корнеплоды. А еще минут через тридцать повозка без рессор чувствительно отбивавшая мне седалище всю дорогу подкатила к каменной воротной арке с замысловатой надписью и гербом наверху. Ограда была каменной высотой метра два с половиной затянута вьющимися растениями и зеленым мхом и производила вид запущенный и неухоженный. Сама усадьба состояла из нескольких жилых домов и маленького святилища трех богов и родового камня. По воспоминаниям Дайо эту усадьбу и деревню из десятка крепостных семей ему официально отдал глава рода. Потому как даже бастард должен иметь минимум какую-то часть недвижимого имущества семьи. Но это было только на бумаге и для галочки, чтобы признанный бастард в будущем отданный в секты действительно считался членом семьи. На самом же деле всем заправлял приставленный к учителям и бастарду жирный ушлепок по имени Иглиф. Вроде как двоюродный дядя главного управляющего рода Ниур. По крайней мере, так поговаривали крестьяне привозившие продукты в усадьбу. Жирная свинья не переступал порог дозволенного пока глава рода был в здравии, но охамел и начал коситься на парня и его брата с сестрой когда с год назад главу семьи отравили и на смену ему пришел его старший сын находившийся под пятой своей маман. Тоже редкостная тварь и с весьма паскудным характером.

Я вгляделся в облупившийся герб рода Ниур. Зеленый фон, крылатый серый волк, цвета крыльев разные, красное и серое. По преданиям основатель рода обладал физическими усилениями и тремя видами магии, исцеление, тень и кровь. По тем же преданиям род Ниур в расцвете сил имел власть над всем округом Гортур. А это ни много ни мало, а несколько сотен квадратных километров и три крупных по меркам этого мира города с населением от тридцати до пятидесяти тысяч. Сейчас же род Ниур имеет два потомка с кровью предка, толпу прихлебателей и упырей и власть над десятком деревень и частью производств и торговли маленького окраинного городка с населением чуть больше пятнадцати тысяч. Крохи былой силы и величия, но что мне до этого? — подумал я и, усмехнувшись, толкнул скособоченную дверь в воротах.

За воротами находилась небольшая постройка с навесом и сидящий под ним в плетеном кресле седой толстый привратник, он же садовник, сторож и привратник поместья. Как рассказывал этот мужик в годах по имени Чан он жил в этой усадьбе уже больше двадцати лет и за это время сменил несколько управляющих и пару таких же бастардов для призыва в секты. Почему я считал этих бедолаг жертвенными баранами? Да потому что никто из них не дожил до пятилетнего срока обязательного пребывания в секте. И как подозревал новый Дайо тут не обошлось без вмешательства со стороны Ниуров. Хитрозадые ублюдки были не единственными такими продуманными что слали в секты признанных бастардов, но вот какая странность, такие роды хитрящие со своими обязанностями хирели и теряли свою власть и позиции во властной верхушке. По моему мнению, такая хитрозадая политика просто приводила к выживанию слабосилков и грызне внутри рода. Роды посылающие своих прямых наследников или законных вторых и третьих сыновей иногда теряли их, но редко, а вернувшиеся из сект выжившие становились или сильными магами или усиленными магией бойцами. Иногда и первыми и вторыми, но в таком случае их формирование было не таким стремительным, как в случае выбора узкого направления развития.

Чан лениво глянувший на скрип калитки от изумления раскрыл рот и хотел что-то сказать, но я проигнорировал его и направился к подростку подметающему главную дорогу мощеную булыжником. Странно, подумал я, смотря на щуплого паренька, чувствуя в груди щемящее чувство, словно бы этот паренек был действительно моим братом. Ведь он был братом Дайо, а не моим, так почему такая реакция? Паренька звали Чен и по последним воспоминаниям Дайо он никак не должен быть одет в мешковину раба, да и когда паренек повернулся, на лице у него обнаружился огромный синяк на пол-лица. А на тонких худых руках и ногах выглядывающих из-под мешковины обнаружились синюшные пятна от побоев. Я скрипнул зубами, а Чен бросив метлу и заплакав, уткнулся мне в грудь. Чену было только одиннадцать лет, а Лин младшей сестре Дайо девять.

— Чан! — я повернулся к подходящему к нам привратнику и видимо мой вопрос и ярость отразились во взгляде.

— Господин Иглиф распорядился сменить статус твоего брата и сестры, когда от госпожи Ниур-Гарии приехал посыльный пять дней назад. Сестра сейчас на кухне, за нее заступился твой учитель, и управляющий не посмел ее обидеть.

Обхватив Чена за плечи, я направился к главному зданию усадьбы. Двухэтажное деревянное ажурное строение с черепичной крышей выполненное в то ли китайском, то ли японском стиле. Усадив парня на скамейку в тени какого-то цветущего дерева, я подошел к главному входу и мощным ударом ноги вбил ее внутрь дома. На шум с лестницы второго этажа показалась крысиная морда Сая подручного Иглифа имеющего две метки и два вида магии, усиление тела и исцеление. Одним прыжком я оказался у лестницы и, подпрыгнув, сдернул его с площадки второго этажа, выломав его телом перила. С воем и грохотом ломаемого дерева крысеныш приземлился на пол и даже попытался ударить меня ногой. В несколько ударов я сломал ему руки и ноги. Я не злился, нет, меня просто затопила холодная ярость, и удары были нанесены с расчетом покалечить эту тварь. Ведь именно эта крыса выполняла грязную работу для жирного управляющего. Последний удар вышвырнул избитое тело в выломанный дверной проем. Мой взгляд поднялся наверх, и я встретился взглядом с испуганными глазами толстяка.

— Жирный свин! — рыкнул я на русском и в два прыжка преодолел лестницу.

Иглиф попытался убежать, но куда там… Шаровая молния ударила его по ногам, и он рухнул, трясясь от пробежавших по жирному телу разрядов. Следующий удар выбросил тело со второго этажа и я отчетливо услышал хруст ломаемых костей, но стоны раздавшиеся следом, говорили о том, что управляющий не издох. Живучая скотина, но я и не хотел его убивать. Покалечить, запугать и показать ему его место это да, но не убить. Хотя обладай я действительно властью в роду, имел бы полное право убить эту тварь, но судя по всему приказ о снижении статуса моих новых родственников, исходил от сучки Гарии. Однако безосновательное снижение статуса с крестьянина серва до раба было преступлением, и за него род мог бы получить наказание в виде выплаты виры и освобождения обращенных в рабство крестьян от долгов. Но кто будет жаловаться? И каковы шансы крестьянина обратиться в суд святых сект или суд князя округа? Любое обращение