Нагибатор Сухоруков - Василий Кленин
Ннака расправил спину.
— Пытай меня! Зови подручных, жги мое тело — я не расскажу тебе ничего!
— Не буду, — Хуакумитла грустно улыбнулся. — Ты заслужил право на эту маленькую месть. Ты умрешь, как и просил, Мясо. На алтаре, в старом храме.
Он легко поднялся на ноги. Постоял. Вздохнул.
— Мне очень жаль, что так всё вышло.
Глава 28. Лодки! Лодки?
На мне было две рубахи, но я кутался в расписной закатульский плащ, потому что на вершине храмовой пирамиды пронизывающий зимний ветер вгрызался в тело ледяными зубами. Хорошо, хоть утренний стылый дождик закончился.
«Нет, надо заняться одеждой нормальной! — подумал я под зубовный стук. — А то ходим, как дикари, в тряпочки заматываемся! Нужно, хотя бы, штаны их научить делать».
«Опять ты со своими колонизаторскими замашками, — зарычал папановский бас бога. — Прекращай мне проецировать на ребят свои «белые» вкусы. Не нужны им твои штаны, неудобны они. Да и нечего тут изобретать: ты же видел воинов аколуа? Там у некоторых полных доспех был — целые стеганые комбинезоны со штанинами до щикотолок».
«Заставлять никого не буду, — буркнул я в ответ. — Но себе лично штанов наделаю. Ты бы лучше не гундел под руку, а рассказал, что за договор у тебя с владычным родом?».
«Опять-двадцать пять! — закатил невидимые глаза Золотой Змей Земли. — Ну, мне-то откуда знать? Твое психологическое величество давно, вроде бы, выяснило, что я — это ты. Альтер-эго… Разве могу я знать то, чего не знаешь ты?».
«Да, ладно, — отмахнулся я. — Мне оно и не надо. Я больше в образовательных целях».
И все-таки, нет-нет, а тайна Ннаки, которую тот унес с собой, всплывала у меня в голове. Тогда мы вернулись в Крыло, и я примерно наказал всех, кто присоединился к мятежу, потом казнил и своего внезапного кузена. Как и обещал, принес в жертву со всеми почестями. Лично. Правда, мы со старым шаманом Ецли-Ицла сделали это не прилюдно, а по-тихому, чтобы не плодить в народе новых баек и легенд.
Затем, стараясь забыть этот нелепый бунт, как страшный сон, я почти месяц провел в Излучном, переводя хозяйство на мирные рельсы. Задача была крайне важной, ибо война нанесла ощутимый урон экономике. Торговля зачахла. В Излучном, которое уже пятый год упорно переходило на товарное производство, возник пресловутый кризис этого самого перепроизводства. Товары некому сбывать. Я организовал пару больших торговых караванов на север, выдал самым ценным мастерам беспроцентные ссуды (хвала богам, что с медными «клювиками» это стало несложно сделать).
Медно-тумбажное производство переориентировали на мирное русло, решил, что пока запасов нового оружия хватает, для экстренных случаев у меня теперь имеется гигантский арсенал каменных копий, мак, топоров и прочего. В мастерской Облачного Деда и у Луча Света начали делать инструменты для работ с камнем и обработки полей. Этой весной я собирался расширять свою «аграрную революцию» за пределы старой и новой столиц. Искал крестьян, готовых делиться опытом, договаривался с вождями, чтобы не чинили препоны.
Осенний урожай в горах, кстати, оказался не очень. Отчасти из-за того, что большое количество рабочих рук было занято на войне… и не все из этих рук удалось вернуть к родным полям. К весне придется закупить зерно, либо дополнительно обобрать толимеков (чего делать не хотелось). Вообще, от краха, вызванного войной, ситуацию спасало только обилие добычи. Каждый воин принес домой несколько голов (мера веса) ценностей, а уж казна забита так, что и Ннака не смог всего утащить. Но опять же, все эти богатства почти некому продавать — зачахла торговля-то!
— Нафиг-нафиг эти войны! — процедил я сквозь замерзшие губы, глядя на реку.
Я, собственно, ради вида на реку сюда и залез. Гостей ждал. Мой могучий генерал Глыба оставался в Толимеке и закончил-таки войну. Причем, как я и велел, силами местных. Он собрал отряды Уекахуа, Чапопотилы и Хетци-Цинтлы, с недельку помуштровал их с помощью своих золотых — и повел на юг. У князя-пеликана уже не было сил для войны. Союзников тоже искать было негде. Атотола принялся бегать по лесам южной части Толимеки, но на этот раз его враги знали местность не хуже. В итоге не было даже какого-нибудь генерального сражения. Так, несколько стычек на марше, захват и разорение столицы (причем, толимеки вели себя с побежденными гораздо более жестоко, чем наши четлане).
После Толимеку можно было смело считать покоренной и объединенной. Случилось это буквально через пару дней после того, как я казнил Мясо. Однако, узнал я об этом лишь пару недель назад, когда из Моки-Мангазеи прибыл очередной караван с добычей, пленными и радостным известием. Хабар мы радостно разгрузили, а в обратный путь я послал напутствие: пора домой возвращаться! Глыба с большей частью остававшихся в Толимеке воинов заслужили отдых. На юге останется не больше сотни четлан. За западной частью моих завоеваний будет присматривать Желтое Лицо, за срединной — Сын Обезьяны, а на востоке незаметно, но бдительно обещал следить за всем Мацихатла.
Но самое главное, я велел везти в Излучное императрицу. И, честно говоря, именно Туа-Онче я больше всего и ждал. Даже морозил ради этого задницу на вершине храма, надеясь поскорее увидеть. Не то, чтобы сильно скучал по девочке… просто вся наша личная жизнь с ней шла пока как-то через задницу. Сначала пришел захватчиком, потом, не спросясь, заженихался. В целом, здесь так и принято, но мне хотелось бы поухаживать сначала. Но времени не было. Потом не было времени жениться. Наконец, свадьба заполошная — и я снова убежал воевать. Чему ей тут радоваться, скажите?
Очень хотелось исправиться. Две недели мой куцый дворец, построенный для работы, а не для жилья, украшали, как только можно. В нем было тесновато, не роскошно, но я всё же надеялся, что смогу приятно удивить девоньку комфортной постелью с балдахином от паскудных насекомых; самольющимся душем прямо во дворце и уютной баней-темескалем, которую я оборудовал полками, минибассейном для охлаждения… А еще туалет! С удобной седушкой. Его надо было смывать вручную, но зато отходы по наклонной трубе убегали далеко, и туалет совсем не вонял. Да, о личном комфорте я никогда не забывал, и сейчас жаждал этим с ней поделиться.
Комната императрицы начинала напоминать склад. Я достал из хранилища все более-менее яркие расписные ткани. Несколько мастериц днями напролет изготовляли вычурные накидки из перьев. Мастеров Луча Света я заставил наделать разных стеклянных украшений, особенно, из цветного стекла, которое в Излучном уже начали делать
