Реки крови - Андрей Сергеевич Абабков
Потому первым делом Вестор разослал личные письма всем более или менее важным аристократам Шореза, в которых проинформировал тех о своих планах занять трон их страны и интересовался их мнением на этот счет. На первый взгляд это был очень глупый поступок, но в политике Вестор чувствовал себя как рыба в воде и прекрасно знал, что ни одна страна не может похвастаться монолитностью своего общества. Противоречия есть всегда и на них можно и нужно играть тем, кто желает погреть на этом руки. Вестор желал.
А потому очень скоро переписка с аристократами Шореза стала все больше и больше напоминать торг. Даже та часть дворянства, что сходу послала своего будущего короля в дальние края, получив от него конкретные предложения, стала выторговывать для себя лучшие условия. Просто на всякий случай. Ведь два хороших человека всегда могут просто поговорить, не так ли? И Вестор говорил, а еще обещал, много и всем. Обещал как никогда и никому не обещал. В уши аристократов Шореза лилась патока лести, а перед их глазами маячили золотые горы.
И лишь сам Вестор, да сопровождающие его вампиры, знали, что ни одно из этих обещаний будущий король выполнять не собирается.
Нет, все присягнувшие на верность Вестору получат свою выгоду, но ее будет не так много, как они этого желают. Понятное дело, что это вызовет недовольство и даже мятежи, но это будет недовольство и мятежи против законного короля, а не против претендента на это место. Один раз признав Вестора королем, аристократы могут хоть десять раз отзывать это свое признание, но сделанного будет уже не вернуть. Из узурпатора Вестор станет законным владыкой королевства, и с этой позиции вести дела ему будет куда проще. Потому на обещания генерал не скупился.
Там же, где лесть и обещания не работали, отлично работал компромат. Вампиры буквально завалили своего человека бумагами, вскрывающими все пороки шорезских дворян. И там, где не работал пряник, отлично справлялся кнут. К Вестору потянулись отряды местных аристократов, желающих быстрее прочих присягнуть новому королю.
И пока лояльные старому королю силы собирались возле столицы, войска Вестора заняли север страны и прочно здесь обосновались. Генерал быстро навел на этих территориях порядок, чем заслужил уважение простых людей, что уже без всякого стеснения называли Вестора «ваше величество». Также его стали звать и примкнувшие к армии аристократы.
А потом все приготовления были завершены, вся возможная помощь от Элура получена, и пришло время выступать и мечом добывать себе трон. Одно сражение должно было решить исход всей компании.
Да, потом будет осада Бруда, и она будет долгой и тяжелой, но именно в поле две армии, возглавляемые королем и претендентом на его место, решат судьбу короны Шореза.
- Ваше величество, к вам дама.
- Я никого не жду, - Вестор отвлекся от карты, на которой выбирал наилучшее место для будущего генерального сражения.
- У нее рекомендации от короля Элура, ваше величество.
- Зови.
Первым, что увидел Вестор, когда посетительница зашла в его кабинет была грудь. Выдающаяся, монументальная женская грудь, вызывающая у мужчин лишь одно желание. Непроизвольно сглотнув, генерал с трудом оторвал взгляд от столь выдающихся форм и поднял глаза. Молодая красотка вполне оценила реакцию на собственную внешность и победоносно улыбнулась Вестору.
- Добрый день, ваше величество. Меня зовут Луиза, я племянница канцлера Элура и меня послали сюда помогать вам.
*****
- Убийц послал, сам не пожелал руки пачкать. Хорошо, что я от тебя подобного шага ждал.
- Да я бы тебя лично удавил, предатель. Я дал тебе все, а ты ударил мне в спину.
- Предатель здесь ты, Ронн. Ты наплевал на Церковь и на Всесветлого, гордыня затмила твой разум.
- Идиот! Я хочу спасти искаженную вампирами веру!
- Это лишь слова, Ронн, и они ничего не значат. Всесветлый не может ошибаться, и он не мог допустить того поругания чести, что ты ему приписываешь. Ты впал в ересь и поверил ложным наветам, что принесли тебе вампиры. Но Светлая Церковь сильна как никогда, и мы верны Демуру, твоя же гнусная ложь сделает нас лишь сильнее. На твоем примере все увидят, к чему приводит ересь.
- Ты поэтому отпускаешь меня?
- Да, - бывший Великий Инквизитор, а ныне новый Наместник Ластор, отвел глаза.
- Так и не научился врать, - покачал головой Ронн, - Ну, да Всесветлый тебе судья. Он нас рассудит.
- И за оскорбление нашего бога ты сгниешь, еретик.
- Жаль, что мои убийцы не добрались до твоей глотки.
- Всесветлый не позволил совершиться гнусности, да и тебе бы моя смерть не помогла.
- Удовольствие от нее я бы получил.
- Ты поэтому убивал Голубей? Удовольствие получал?
- Может, уже хватит? - не выдержал пикировки двух священников кардинал Верзье, - Я уже полчаса слушаю ваши переругивания.
- Твоя правда, - кивнул Ронн, - Давайте заканчивать.
Стоило высоким договаривающимся сторонам прекратить взаимные оскорбления, как договор был подписан мгновенно.
Бывший Наместник Светлой Церкви Ронн «добровольно» покидал свой пост и передавал его, а также Вобанэ и все прочие регалии, в руки кардинала Ластора, который официально назначался местоблюстителем трона Наместника. Понятное дело, после официальных выборов он же становился новым Наместником Светлой Церкви. Все просто и понятно. Но это были лишь открытые для общественности пункты договора. Скрытых же было куда больше и они были важнее.
Во-первых, с Ронна снимались все обвинения в ереси и Инквизиция обязывалась не выдвигать новых. Во-вторых, новый Наместник создавал в рядах Светлой Церкви «Конгрегацию Старой Веры», главой которой назначался кардинал Ронн. В-третьих, кардинал Верзье получал должность пожизненного директора Церковного Банка. В-четвертых, Церковный банк, оставаясь владением Светлой Церкви, получал от нее независимость и полное самоуправление. В пятых, новообразованная «Конгрегация Старой Веры» перебиралась в столицу Гании, где теперь и должна была располагаться ее штаб-квартира, и изменить это условие ни одна из сторон не могла. В-шестых, «Конгрегация Старой Веры» получала полное самоуправление. В-седьмых, «Конгрегация Старой Веры» получала доступ во все архивы Светлой Церкви или личные архивы священников, но взамен этой привилегии обязывалась молчать обо всех своих изысканиях и не делать их достоянием общественности ранее чем через год после доклада о них Наместнику.
Стоило трем церковным иерархам поставить свои подписи под этим договором, как пол
