Зурков Игорь - Бешеный прапорщик
*
Вечером следующего дня, оставив отряд в лесу готовиться к ночным кошмарам, иду с двумя бойцами к дядьке Михасю "в гости". Подобраться к его дому в сумерках было несложно, хотя и видели пару раз немецкий патруль. Свет в окне еще горит, значит, спать не легли. Оставляю "свиту" маскироваться во дворе, сам тихонько стучу в дверь. С той стороны несколько секунд напряженной тишины, затем слышны крадущиеся шаги и испуганный женский голос:
- Хто там?
- Вам Ганна привет просила передать...
Опять молчание, затем, видимо, хозяйка собирается с духом, отодвигает засов и приоткрывает дверь, стараясь разглядеть незваного гостя в неярком свете керосиновой лампы.
- Доброго вечера, хозяйка. Мы как-то заходили к вам вместе с Ганной. Мне бы мужа вашего повидать. Поговорить с ним надо.
- Нету яго, - женщина тяжело вздыхает. - Увяли германы. Казали, што заложникам будзе. Тры дни как нямае... Да вы праходьте у хату.
Осторожно, стараясь не шуметь, прохожу в дом. Девчонки уже спят на кровати, прижавшись друг к другу, хозяйка, судя по всему собралась доставать угощение из печи. Ага, щас я буду тут объедать людей!
- Хозяюшка, не надо ничего, расскажите лучше про заложников, кого и зачем забрали?
- Так людзи гавораць, што якись-та эшалон важны на станцыи стаиць. Вось каб з ним ничога не здарылася, германы людзей и пахватали. Казали, што растраляюць, як што...
Вот так номер! Это что за эшелон такой, интересно? У кого бы узнать?.. Мои размышления были прерваны еле слышным стуком по оконному стеклу. Один, пауза, два. - "Чужой". К нам идут гости!.. По крыльцу протопали тяжелые шаги, затем в дверь забарабанили кулаком.
- Машка, адчыняй! - Голос мужской, грубый и сильно пьяный. - Слышь мяне?
Та аж побелела лицом, прижала к груди рушник. На мой вопросительный взгляд еле слышно отвечает:
- Гэта Казимеж, войтов спадручник...
- Холера ясна! Адчыняй, гавору! - за дверью, похоже начали злиться.
- Мария, откройте ему. Если что не так пойдет, успокоим очень быстро.
Женщина идет к двери, шагаю следом и встаю за дверью, чтобы меня не было видно. Дверь приоткрывается и ночной гость пытается войти, несмотря на нежелание хозяйки.
- Што табе трэба, Казимеж? Ноч на двары. Пашто шумишь? Дзяцей пабудишь...
- Ты у мяне яшчэ пагавары тут! Больна смелая стала! Аль бо таишь каго?
Мужик рвется в дверь, женка из последних сил его не пускает... Блин, а перегар слышен даже за пару метров.
- Та нету тут никога! Чаго прыдумау! Идзи да дому, праспись.
- Нету? Гэта здорава... Ци не прыгалубишь мяне, а, Машка?
Твою маму, да нехорошими словами! Я тебе, самка собаки, сейчас устрою сеанс любви! Надолго запомнишь! И оторванные запчасти в руках домой унесешь!..
- Пусти, ирад!.. - В голосе женщины возмущение пополам с отчаянием. - Не замай мяне!
Еще секунду, и вмешаюсь в процесс! И мало придурку не покажется!.. Кажется, алко-Ромео уловил угрожающие флюиды, потому, как сдал назад. Но ротик свой поганый не закрыл.
- Михася свайго ждешь? Ну-ну... Пока ешалон з гэтыми жалезками не уйдець, никога не адпусцяць. А как зоусим не вярнецца? Адкуль палево у лампе, а? Твой варюга са станцыи спер? Я ж шапну войту славечка на вушка, ён - бургамистру, вось и няма твайго Михася. На каленках, паскуда, да мяне прыползешь, каб девак сваих байстрючками не заставиць! Падумай, я заутра знова зайду. Штоб паласкавей была!..
Дверь захлопывается, хозяйка тяжело вздыхает. Дожидаюсь, пока хлопнет калитка, приоткрываю дверь и тихонько цокаю языком. Тут же появляется один из погранцов. На пальцах показываю, что гостя нужно немного проводить, потом притормозить, и всем вместе ждать меня. Он кивает головой и исчезает в темноте. Оборачиваюсь, Михасева жёнка смотрит на меня почти квадратными глазами, в которых читается немой вопрос.
- ... Вы яго?..
- Хочешь, чтобы он снова пришел? - в ответ - энергичное мотание головой. - Значит, не придет. Ни завтра, ни в какой другой день.
Достаю из кармана заранее приготовленный сверточек с потертыми серебряными монетками, завернутыми в обрывок "Железнодорожника" за октябрь 1910 года. - Валерий Антонович выдал "боевые" на подкуп и оплату, протягиваю женщине.
- Паночак... Вы ж ничога ня будзеце з пояздам робиць?..
- Пока он на станции, и заложников не отпустили, - ничего. - Видно, что собеседница потихоньку успокаивается. - Спасибо, что пустили поговорить. Михась вернется, передайте ему привет от меня и от Ганны.
- Як яна? Где зараз? - запоздало прорывает хозяйку.
- С ней все в порядке. Кашеварит у нас в роте. Обижать ее никто не думает, - слишком уж это опасно. Жених у нее очень уж суровый.
- Гэта не той, што з маим пра благаславленне гаворыу? - женщина слабо улыбается. - Здаровы таки, як мядзведь? Ну, за ним не пропадзе...
- Он самый. Ну, нам пора. До свидания...
Бойцы вместе с жертвой алкоголя и гормонального токсикоза ждали меня неподалеку в кустах. Казимеж, правда, еще не был в курсе, что его судьба меняется самым кардинальным образом, поскольку находился в отключке. Петро, один из погранцов шепотом сообщил, что болезному хватило несильного "леща" по затылку. Это все, конечно же хорошо, только вот что теперь делать с этим придурком, и, главное, - где? То, что он сегодня помрет, - это однозначно. После того, как расскажет про интересные железки в поезде, ему прямая дорога в лучший из миров. Но смерть его должна быть как можно более естественной. Хотя... Кажется, придумал. Теперь надо найти укромный уголок, где сможем пообщаться без лишних ушей. А ближайший такой - недалеко, в овраге. Вот туда и пойдем...
Вся процедура была недолгой и успешной. Сначала оттащили тушку в овраг, один из бойцов устроился в охранении, а я с помощью второго привел зама старосты в чувство. Это нетрудно, надо только знать, куда нажать, а потом сильно потереть уши для экспресс-протрезвления. После чего объяснил здыхлику что от него нужно, пояснив, что узнаю это в любом случае, но будет больно и очень больно. Хватило двух легких уколов ножом в шею, чтобы пташечка запела.
На станции стоит германский эшелон из пяти вагонов, который охраняется усиленным караулом. Более того, из гражданского населения было взято два десятка заложников. Их закрыли в пустом пакгаузе, и комендант объявил, что если с этими вагонами что-то случится, пока поезд стоит в тупике, все они будут расстреляны. А в вагонах лежат на стеллажах какие-то большие железяки, около полутора аршин длиной и в две пяди шириной. Казимеж видел их издалека, когда с войтом был на станции, а германские офицеры открывали и проверяли вагоны. И в руках они держали что-то белое, - то ли тряпки, то ли повязки. А еще войт сказал, что завтра-послезавтра эшелон должен уйти, но куда - никто не знает.
От этих слов мне стало как-то неуютно... Так, так, так... Эти, бл.., твари опять свою химию сюда привезли?.. Или это очень крупнокалиберные снаряды? Но тогда каждый должен быть в отдельном деревянном ящике. Значит, все-таки химия... Интересно, где конечная точка маршрута? Сейчас наши отступают по всему фронту, а газы, если это, конечно, они, необходимы при длительной осаде. В которой у нас сейчас две крепости - Новогеоргиевск и Осовец. Похоже, что не зря я рассказывал Валерию Антоновичу про "атаку мертвецов". Туда едут баллончики... Но, не доедут.
Ладно, пора заканчивать беседу и возвращаться. Очередным ударом отправляем источник информации в нирвану, выволакиваем тело на дорогу. Находим на обочине подходящий булыжник. Последний и самый сильный удар в многострадальный висок, теперь уже рукоятью люгера, укладываем придурка раной на камень. Щупаем пульс на шее, - нету. Для завершения картины выливаю на мордочку немного спирта из карманной фляжки, хоть и жаль тратить драгоценную жидкость на эту сволочь. Вот теперь готова агитка о вреде алкоголя. Типа, - шел пьяный, споткнулся, да об камень головой и приложился. Причем, - насмерть.
А мы быстрым ходом идем на базу, чтобы отменить ранее запланированные ночные кошмары. Нам до убытия поезда нужно сидеть тихо-тихо. Дабы не вызвать ненужных подозрений. Эшелон окупит все затраты...
В лесу все уже морально настроились немного повоевать, поэтому команда "Отставить" была воспринята с ворчливым недовольством. Собираю командиров групп и подрывников, ставлю новые задачи:
- Значит так, орлы! Планы меняются из-за эшелона, который стоит на станции. Что в нем, - не знаю, но предполагаю, что отравляющие газы. Если поблизости от станции нашумим, гансы могут всполошиться и даже расстрелять заложников. Поэтому до ухода поезда со станции - тишина. Пару часов отдыхаем, затем первая и вторая "пятерки" уходят на юг, к Скерневицам. Там производят детальнейшую разведку всего, через сутки возвращаются. Меня интересуют все дороги и мосты, кто по ним гуляет и ездит, стоят ли где-нибудь германские подразделения. Сколько их, чем вооружены. Задача ясна?.. Хорошо, сейчас закончим, - и готовьте людей.
