Михаил Дулепа - Баффер
Дальше произошло обычное, заурядное чудо. Девочка оглядела стол, цапнула наугад чайную ложечку, повертела в руке, а потом точно как в известном фильме на нее уставилась. И точно как в фильме ложка под ее взглядом послушно согнулась в кольцо. Помяв металл пальцами, выравнивая, словно глину, она вытянула его в браслетик, пальцем проделала небольшую ямку, подышала на нее, на камушек, и вставила камень точно в подготовленное ложе. Опять подышала, примяла пальцами нержавейку. Потерла о рукав, словно полируя, и с явной гордостью отдала изготовленное деду.
Старик скептически осмотрел предложенный браслетик, никак не походящий на мужское украшение, потом попытался вдеть в него кисть. Широкая, мозолистая ладонь не пролезла, и девочка тут же ухватилась за металл руками, нагнулась, открыла рот… Я хотел было оттолкнуть старика, но прежде чем успел дернуться она уже дыхнула, металл поплыл, как воск над огнем.
Старик терпеливо смотрел, как девочка натягивает украшение ему на руку, а я уставился на девочку. Ничего себе, никаких представлений о технике безопасности! А если бы она сейчас деду кисть сожгла? Странная у девчонки сила, к примеру мага огня легко угадать по перчаткам и тюбику противоожоговой мази в каждом кармане, они же свои фаерболы с рук выпускают, кто поглупее давно без пальцев ходит. А тут вот такое плавящее дыхание и все зубы на месте. И рука у старого Нури ничуть не обуглена. То есть ее дыхание не огненное?
— Она точно не дракон?
— Сорока скорее, очень блестящее любит.
— Ну, это для женщины нормально.
Мы одновременно хмыкнули, а потом девочка наконец растянула бывшую ложку и напялила браслет деду на запястье.
— Э! Что такое? Генератор полетел, а?
Ну да, как же.
— Снимите браслет с руки, уважаемый.
Свет ударил по глазам.
— Это… оно? — Старик уставился на браслет.
— Да. Заклинание “тьма”. Эффект от камня может быть выбран мастером, наверное, девочке хочется спать, намекает на то, что пора гасить свет?
Старик машинально погладил внучку по голове, все так же рассчетливо смотря на браслетик.
— Что вы хотите, чтобы мы сделали?
— Мне надо, чтобы она сделала браслет с как можно большим количеством вот этих — Я достал из кармана второй пакет, в котором были только ярко-голубые. — Камушков.
— Что они дадут?
— В игре они увеличивают количество очков жизни.
— Хотите стать бессмертным?
— Для начала просто посмотреть на эффект.
Он протянул руку, высыпал камушки себе на ладонь, перемешал пальцем.
— Красиво. Дара…
Дальше было повторение чуда. На него ушли два куска металла, принесенные сыном хозяина дома, который не дал внучке портить столовые приборы дальше. Снова железо гнулось под маленькими пальчиками как пластилин, снова мы смотрели на то, как оно течет каплями под дыханием Мастера и тут же застывает. Вот один камушек вставлен, вот второй погружается в размягченный металл… Браслет рассыпался знакомым мне серым прахом и растаял на невидимом ветру.
Девочка ойкнула, помотала головой, а потом затараторила, обращаясь то к деду, то ко мне.
— Говорит — нельзя два. Один камушек — одна вещь.
Как в игре. Там двухслотовый шмот добывался трудно и в свободной продаже не появлялся.
— Пусть попробует с одним.
Девочка зевнула, воспитанно прикрываясь ладошкой, укоризненно посмотрела на нас, быстро, нарочито небрежно изготовила что-то вроде кандального кольца, украшенного блестяшкой, и протянула его мне.
Одел. Ничего. Снял.
Сосредоточиться! У меня одна попытка, надо как можно точнее понять, что это даст.
— Опознание.
Старик посмотрел на меня, и опять положил руку на пояс. Поближе к ножнам.
— Что-то не получилось?
— Получилось. Но не совсем то, чего я хотел.
— Может, в другой раз получится? — Он смотрел внимательно. — Оставайтесь до утра, уважаемый Михалыч, утром Дара попробует еще раз, с другим металлом.
Что, старый, не хочешь, чтобы поставщик подобных интересных штук от тебя ушел навсегда?
— Любой предмет, в который можно встроить такой камушек, будет существовать пятнадцать дней. А потом рассыпется, так же, как вы только что видели.
— Две недели? Тоже неплохо.
Ну да, невидимость на предмете не спадает при нанесении урона. К тому же, предметов можно наделать очень много.
Вот только вплавленный голубой камень увеличивает лишь количество возможных полученных повреждений, а не время жизни, как я надеялся. Зря искал, пустышка, чужой шанс.
— Я ощутил, что теперь другой человек не может взять этот браслет?
Старик кивнул.
— То, что внучка сделает, может служить лишь одному человеку. Дурацкое ограничение, да?
— Наверное, в игре для этого был какой-то повод.
— Наверное. Но от этого не легче.
И свой кинжал он не сможет передать кому-то более быстрому, ловкому, безбашенному. А сам он хоть и крепкий, но все же старик.
— Работать можно лишь с тем, в чем есть магия? Простые предметы только меняют форму.
— Да.
Мы помолчали. У них зависимость от поставщиков, плюс угроза со стороны Шефа, плюс какие-то свои проблемы. У меня рухнувшие планы. Чего тут зря болтать?
Эффекты? Норма. Пальцы? Чуть дрожат. Список восстановления? Полтора часа.
— Я сейчас уйду, вернусь через неделю, может через две.
— Останьтесь до утра, зачем уходить в ночь?
— Там не ночь, и там меня ждут. Дети в доме такая шумная радость, да?
— Иногда слишком, понимаю.
— Камушки как и браслет, рассыпаются через пятнадцать дней после того, как были найдены. Эти протянут еще неделю. Успейте использовать.
Я коротко описал их свойства, предупредил, что есть шанс получить негативные эффекты, старик кивал, запоминая. Дара уже заснула, обняв деда за шею.
— Так что вы хотите за них?
— Ничего. Они мне ничего не стоили, вам пригодятся. Пусть девочка потренируется нужный эффект получать, к самим камням присмотрится, может, я не все про них знаю? — Было бы забавно получить вещь с автоматической “защитой богов” или “кругом огня”, в игре такой эффект нельзя было вплавить, но где игра и где жизнь? — Я приеду через дней десять, еще принесу. Тогда и поговорим о цене.
А попутно наведу справки насчет того, почему этот артефактор такой ничейный.
— Сын вас проводит.
Мужчина, глядевший на меня все так же неприязненно, кивнул.
— Спасибо. Всего вам хорошего
— И вам.
Интересно, а есть какое-то обратное “саляму” слово для прощания? Должно быть.
“Гдеякнув” выяснил, что меня пасут еще несколько наблюдателей, мужик вежливо подсвечивал меня в спину фонарем, словно цель на стрельбах. Пришлось попрощаться и уйти в невидимость еще в доме, заставив его досадливо выругаться. Мало ли что они там трещали, пальнет в спину и нет проблемы, даже если отец против. Нет уж, я сам себя провожу, можете не беспокоиться. Вдруг это я его женщину в кухне стукнул, еще отомстит, гордый горец.
По дороге пошел к трассе. Черт, всего полтора часа, а сколько нервов сжег! И толку никакого, все эти разговоры, конечно, хороши, и старый Нури тоже интересный тип, и на работу Дары поглядеть любопытно, но дела я не сделал. Причем тут Шеф и мракоборцы не знаю, камушки пришлось отдать, не сгребать же по жлобски со стола, а из них можно понаделать браслетов или колец с видением невидимого, встретят меня в следующий раз гораздо более подготовленные люди. Интересно, а чего они сразу стрелять начали? Или мой попутчик соседей успел как-то предупредить, пока я добирался?
Вопросы, вопросы… слишком много. Слишком интересно жить, хочу обратно в библиотеку.
— Врата — колодец.
Шаг. Неподвижность. “Где я”.
Все тихо, в окнах дома горит свет, на плите стоит кастрюля с ужином, под потолком висит Студент.
Появиться.
— Михалыч, скажи этому обормоту, чтоб перестал!
— Илья, если вздумаешь Диму убить, то вынеси сначала из дома.
— Чего?! Зачем убивать? Я просто шлепнул его немного!
— Если здесь убивать, то потом уборки много будет.
— Ага, я запомню.
— Вы с ума сошли?!
— Студент, умри достойно, как мужчина.
Илья улыбнулся, разжал руку и парень упал на пол, зашипев от боли в ушибленной ноге. Не очень-то он и ушибся, мальчишка все-же немного опустил его, перед тем как бросить.
— Шуточки у вас.
— Ты его магией шлепнул?
— Я лежал и пить хотел, а он далеко был!
— В следующий раз я тебе магией отвечу. Будешь лежать тихий-тихий, долго-долго.
Студент поежился, встал, охая допрыгал до моей кровати на одной ноге.
— Михалыч, чего ты злой такой? Случилось чего?
— Ничего не случилось, студент. Спи.
— Да уже сколько можно спать-то? Третий де…
— Спи.
— Сплю.
А я подумаю, что же дальше делать.
34
