Софья. Другой Мир 3 - Нина Ахминеева
Меж тем, словно считывая мои мысли, Разумовский твердо произнес:
— Второе. На месяц полностью отстрани его от управления безопасностью рода. Не объясняй почему, сам разберется, — снова поразил и добавил: — Я дам поручение Савелию, тот возьмет руководство на себя. Он и так уже за безопасность твоего рудника, дома и кровных членов рода Изотовых отвечает.
В принципе, в том, что Савелий заменит на время Василия, нет ничего странного. Напротив, очень даже логично: я осталась без начальника охраны, и заменить его в кратчайшие сроки вряд ли бы сумела без помощи князя. Да вот только тревожил один момент.
— Игорь, но, получается, я Василия накажу, — угрюмо посмотрела на мужчину. — Теперь ведь понимаю, что многое случилось из-за меня. По сути, он и не сильно-то виноват.
— Твое решение и его последствия — твоя, как главы рода, зона ответственности. У Фролова она своя. Не смешивай одно с другим. Поверь, наказание твой Василий примет с искренней благодарностью.
— А по истечении месяца? — подозревая подвох, прищурилась.
— Потом ты выйдешь за меня замуж, — невозмутимо заявил Разумовский, ложась на спину и подтягивая под голову подушку. — Ну а дальше, — Игорь усмехнулся, — Фролов и Воронов сработаются. Уверен, из них выйдет отличная команда.
— Прекрасно, — пробормотала внезапно осипшим голосом. Вот вроде бы разговаривали о действительно серьезных вещах, но мой взгляд то и дело цеплялся за такую уже знакомую выпуклость. Легкие домашние штаны Игоря совершенно не скрывали его возбуждения. — Ты хочешь секса?
Не скрою, мне с ним чертовски хорошо, однако сексуального влечения сейчас не было. В голове роились, наслаивались мысли. Я просто не смогла бы расслабиться.
Интересно, поймет? А если нет? Впрочем, сопротивляться не стану. Но, увы, наслаждения не получу.
Тем временем, страстно поцеловав, Разумовский отстранился и невозмутимо ответил:
— Да, хочу. Но его не будет. После нашего разговора тебе не до секса. Я тебя уважаю, потому ни сейчас, ни в дальнейшем у нас физической близости не будет, если ты не хочешь. Свобода воли, право выбора, — невинно улыбнулся опытный правитель, вновь укладываясь на спину.
— Не то чтобы совсем не хочу, — торопливо произнесла, а потом прижалась к нему крепко-крепко. — Но ты прав. Мне сейчас нужнее твое тепло и сила. Рядом с тобой спокойно, — прошептала едва слышно.
— Отдыхай, родная, — его губы легонько коснулись виска. — Правильно понимаю, раздеваться не хочешь? — с грустной усмешкой глянув на мое озадаченно-хмурое лицо, шепнул на грани слышимости: — Так и думал, — и, нежно поцеловал в губы, уже громче сообщил: — Я спать.
Положив мне под голову руку, Игорь глубоко вздохнул.
Слушая, как его сердце из бешеного галопа буквально за считанные мгновения вернулось к размеренному ритму, удивленно нахмурилась. Не поняла? Он действительно так быстро уснул?
В стотысячный раз поражаясь такому фантастическому самоконтролю, сползла с руки мужчины, не желая ее отлежать. В отличие от него, у меня сна не было ни в одном глазу.
Удобно устроив голову на подушке, прикрыла веки и принялась максимально хладнокровно переосмысливать то, что услышала от Разумовского. И чем больше размышляла, тем отчетливее видела совершенные ошибки. К своей досаде поняла — их более чем достаточно, и во взаимоотношениях с мужчинами до сих пор сам черт ногу сломит. В бизнесе их логика понятна, но в личном… Короче, со своей головой мне еще разбираться и разбираться.
Василий — отдельная, больная тема. К жгучему стыду перед ним присоединилось чувство вины. Я ведь понятия не имела, насколько все сложно. По правде говоря, для меня еще и местами жутковато. Рубить головы! Придумали же! Точно этого делать не буду. Никогда.
Елки-палки, а ведь Игорь посоветовал идеальный выход! Фактически предложенное им наказание, по сравнению со смертью, сущий пустяк. Однако, есть вина — должна быть и ответственность.
В душе медленно разливалось тепло. Как хорошо, что у меня теперь имеется собственный светлейший князь — умный, понимающий и чертовки красивый.
Резко оборвав поток мыслей об упорно тревожащем сердечко Игоре, направила их на решение вопроса с Катей. И сама себя спросила: что может объединять восемнадцатилетнюю девушку и сорокалетнюю женщину, к тому же из разных миров? То-то и оно — практически ничего.
Скорее всего, юная дворянка тянулась ко мне, видя в более удачливой сверстнице защиту, опору. Вероятно, так чувствовала уверенность в будущем. А я… Впрочем, смысл продолжать по-страусиному прятать голову в песок? Пора взглянуть правде в глаза: я всеми силами пыталась избежать давящего чувства одиночества, которое постоянно грызло изнутри. Притом яснее ясного понимала — Катя для меня маленькая. Не по физическому возрасту — по разуму. Оттого целенаправленно, словно курица-наседка, ее опекала.
Девочка, бесспорно, перспективная. Если перестать над ней трястись и дать возможность самостоятельно получить болезненный опыт, станет просто незаменимым помощником. И, похоже, отличным вассалом.
Ну а наша дружба…
Симпатия, общие интересы, искренняя привязанность, однозначно, есть. А взаимное понимание? Я ее поступки и мысли, безусловно, понимаю. А вот она мои — нет. Отчего так происходит, вполне понятно: я закрываюсь. Иначе просто не умею.
Грустно вздохнув, не открывая глаз, повернулась набок. Реальность — не фантазии. Сняв розовые очки, воспринимаешь все как есть, без прикрас. Больно, зато честно. Видя истинную причину проблем с теми, кого считаю близкими, легче избежать в дальнейшем крайне нехороших ситуаций. Это факт.
Игорь сегодня очень помог. Поинтересовалась одним, а узнала намного больше. Но есть то, с чем в корне не согласна — традиции. Нет, не со всеми. Нервировала сейчас одна.
Я ничуть не сожалела о том, что хотела сделать настоящую семью не только из нас с близняшками, но из слуг и вассала. Не могу найти этому желанию логического объяснения. Просто чувствую — так правильно. Ну да, женщина, живу эмоциями.
Тихонько хмыкнув, открыла глаза. Глянув в окно, с удивлением обнаружила посеревшее небо. Надо же, погрузившись в тяжкие раздумья, я и не заметила, как пролетела ночь.
Повернув голову, посмотрела на лежащего рядом мужчину. За все время Игорь, оказывается, не сменил позы.
Разглядывая черты лица, скользнула взглядом по чувственным губам, отметила длинные, пушистые ресницы с чуть рыжеватыми кончиками, россыпь мелких и парочку глубоких морщинок в уголках глаз. Задержав взор на суровой складке меж соболиными бровями, почувствовала, как сердце защемило от нерастраченной нежности. Совершенно непонятно откуда родилось нестерпимое желание проявить заботу именно
