Гранатовая бездна Калиройя - Олла Дез
Разумеется, были и волнения. Люди всерьёз опасались, что варги заполонят империю, но последующие годы доказали, что никакого существенного численного перевеса той или иной расы не произошло. У варгов, по-прежнему, рождалось не больше двух, ну или трёх детей. Жили мы дольше, но нам нужно было ещё найти Каллис, потому как без этого теперь не заключался ни один брак. Люди жили меньше, но и с браком, и количеством детей у них всё обстояло гораздо проще. Поэтому общий баланс двух рас оставался неизменным.
Брат вскоре тоже повстречал свою Каллис, пережив при этом немало волнений и тревог. Он к тому моменту был уже неженат, так как его супруга встретила избранного из числа новообращённых варгов, и сама была инициатором их расставания.
Сверр и Альва регулярно приезжали в столицу на зимние сезоны, привозя с собой своих троих детей. Дела в поместье шли просто превосходно, и Венди неизменно радовалась их приезду. У Альвы оказалась очень симпатичная волчица. Только вот маленькая. Волчица Венди была гораздо крупнее, что, впрочем, никак не влияло на их дружбу. Венди и Альва вели продолжительные беседы, и их глупые хихиканья заставляли меня и Сверра закатывать глаза. Они сплетничали и высмеивали всех и вся.
А вот Герда к ним не присоединялась. Они с Магни вообще нечасто приезжали на зимние сезоны, и Венди скучала по сестре. Магни так и не полюбил жизнь в столице. Но они были счастливы, а это для моей жены было важнее всего. Магни, вступив в наследство, оказался весьма состоятельным варгом, и ради Герды и детей купил довольно большое поместье рядом с поместьем её родителей.
Родители моей жены тоже приезжали редко. Возможно повлияло закрытие разломов, или ещё что-то, но только мама Венди и Герды вдруг, ко всеобщему удивлению, забеременела снова, хотя и считалось на тот момент, что это невозможно. Она в положенный срок родила двух мальчишек-варгов, и теперь — они единственные счастливые родители-варги четверых детей в империи.
У меня так никогда до конца и не пропал жуткий страх потерять Венди. Не знаю, чем он был обусловлен. Возможно, тем, что она целых три раза уже сбегала от меня, а возможно и тем, что она другая, непохожая ни на одну Гранатоворождённую, а возможно её характер сыграл свою роль, но даже появление у нас троих детей не успокоило ни мою ревность, ни мой извечный страх её потерять.
Её неуёмный характер теперь находил выход в постоянных идеях о нововведениях, что сыпались как из рога изобилия. Она постоянно куда-то бегала, читала, зарывалась в библиотеке, выходя оттуда с новыми идеями. Она сыпала непонятными словами. Эта привычка, раздражавшая во всех остальных, восхищала меня в собственной жене, я её просто обожал. Скажет что-то типа — «Ты же не против воздухоплавания? Дирижабли всегда меня весьма интриговали, несмотря на крушение «Гинденбурга»! И, увидев мои привычно приподнятые вопросительно брови, она махнёт рукой и поправит локон гранатовых волос.
Единственное, что плохо выносила моя обожаемая жена, так это официальные мероприятия. Однажды, после нескольких часов нудных приветствий и натянутых улыбок, в спальне расшнуровывая платье, она сказала:
— Знаешь, а наличие жены, которая выполняла бы за меня все вот эти нудные церемонии, возможно, было не такой уж и плохой идеей? Если бы Хильда в своё время сказала, что на тебя она не претендует, на детей тоже, а берёт на себя только вот эти официальные мероприятия, может быть я бы и не убежала…
Я обернулся и выразительно так на неё посмотрел. Венди рассмеялась, и прыгнула на меня, обнажая зубки.
— Глупость какая! Мой! Никому не отдам.
Я и не возражал. Мы в тот день зачали нашего второго ребёнка.
Кстати, моя непредсказуемая жена умудрилась помириться с Хильдой. Та вышла замуж за свою первую любовь. А тот, после кончины своего сводного брата, который был простым человеком и, к тому же, вдовцом, взял на себя ответственность за его пятерых детей. И у Хильды по дому бегало целых семеро сорванцов. Пятеро сыновей брата её мужа и ещё двоих родила она сама. В итоге дома у неё, один Один знает, что творилось. И денег постоянно не хватало, потому что, хотя сама Хильда и была богата, но вот её муж был не просто беден, а крайне беден. Да ещё и умудрялся давать в долг всем, кто у него просил, чем вгонял Хильду в постоянную тоску и отчаяние. Венди откуда-то узнала о бедственном положении моей бывшей жены и вмешалась. Перевезла всё семейство в столицу, наняла управляющего и, как итог, помирилась и подружилась с Хильдой.
— Мне больше нечего с ней делить и не к кому ревновать. Так почему нет? — выдала моя невозможная жена.
Я только плечами пожал. Потому что придерживался её собственного правила. По пустякам мы не ссоримся. Следование этому правилу привело к тому, что мы вообще никогда не ссорились.
Моя любовь к ней и её ко мне была важнее всего остального.
А Праздник Великого Разлома мы всё же справляем. Правда теперь он называется Праздник Великой Весны.
Эпилог. Как вообще понять, что волынщик хорошо играет?
— И запомни моё лицо, душегуб, я к тебе по ночам являться буду!
— Да за что ж Вы так на меня взъелись, господин карбонарий? Я ж солдат…
— По ночам!
— Мне… мне приказали!
— По ночам!
«О бедном гусаре замолвите слово» 1981 год.
— Игорь Владимирович, так что всё-таки показало вскрытие?
…Высокий, рыжеволосый мужчина, недовольно хмурясь, стоял у дверей в лабораторию, куда его отказывались пускать, и путь в которую преграждал мужчина в белом халате.
— У Верочки.… У Веры Юрьевны была астма. Приступ начался внезапно и совпал с сердечным приступом у меня. Несвоевременно оказанная помощь и повлекла за собой смерть моей сотрудницы. Как видите, ничего сверхъестественного в этом не было.
— Вот как? Вы уверены?
— Абсолютно. Ваш артефакт вам возвратили. Все необходимые экспертизы мы провели.
— А ваше мнение?
— Простите. Но его я высказывать не буду.
— Я так и предполагал. Вы же что-то видели тем вечером? Признайтесь?
— Я ничего не видел! У меня был сердечный приступ и ничего больше!
— А давайте я попробую угадать? Вас же влекло взять его в руки? Диск? Непреодолимое желание? И вы взяли. Только вот справиться, не смогли. Он вас не принял. Ему нужны были не вы. У вас
