Майкл Каллен: Продолжение пути - Алан Силлитоу

Поднявшись на высоту тридцати тысяч футов, мы пролетели над Бирмингемом, коттеджем «Пепперкорн», Манчестером и Шотландским нагорьем. Пилот объявил, что мы пересечем Атлантику по пятьдесят восьмой параллели, затем пройдем Лабрадор и Квебек. Я увидел верхушки облаков в виде цветной капусты в окне, когда женщина наклонилась вперед, чтобы взять что-то из своей сумки.

Каждая поездка для Моггерхэнгера заставляла меня думать, что она должна стать последней. Всего лишь его щелчок пальцами, и меня бы послали туда, где я уже был и оставили там на долгий срок. Раз уж вы начали на него работать, по всей своей глупости и наивности, вы продолжали до тех пор, пока он сам не отстранил вас. Я начал задаваться вопросом, не был ли Билл Строу его агентом по подбору персонала, который рассказывал свои невероятные истории для того, чтобы кандидаты стояли в очереди на эту работу. Без сомнения, психолог Моггерхэнгера сказал ему, что те курьеры, которые верят в верность друзьям, не из тех, кто сбегает с золотом или деньгами, которые им приходится носить. Даже рэкетирам были нужны эксперты по трудовым отношениям, и всегда можно было положиться на кого-нибудь вроде доктора Андерсона, который продавал бы ему свои советы.

 Возможно, математическая уверенность психолога развалится на части, когда она подвергнется испытанию плотью и кровью. Если каждый человек индивидуален, а это так, он не может быть прав насчет всех нас, если, к примеру, я пропаду в Торонто и начну все заново под новым именем, используя деньги из своей сумки. А не пошлет ли Моггерхэнгер кого-нибудь перерезать Андерсону горло? Или Андерсон защищался, добавляя в конце каждого отчета напоминание о том, что его выводы не гарантированы и что он не будет нести ответственности, если что-то пойдет не так? Такой человек никогда не оставался без хорошего адвоката, а это было очень жаль, поскольку мое возможное дезертирство не могло быть использовано и как способ свести с ним старые счеты.

Признаком моего тревожного состояния было то, что я до сих пор не проявил интереса к женщине рядом со мной. Возможно, это потому, что она казалась такой обычной, но пара часов на борту самолета побудила меня рассмотреть ее короткие темные волосы и бледное лицо с такой прозрачной кожей, что  под ней виделись следы вен. У нее был маленький нос, ямочка на подбородке и слабая вертикальная линия в самой середине нижней и слегка выступающей губы. Я понял это за несколько секунд обзора сбоку и из того, что я понял, когда она попросила меня пересесть, беспокойство, ее теперь казалось напрасным, потому что она прислонилась к окну и пыталась заснуть, подсунув одну руку под голову.

Неудовлетворенная своим положением, она проснулась и сморщила лицо от шума кричащего ребенка. Начало темнеть, и наступили сумерки, которые продолжались большую часть пути. Я предложил ей свою фляжку.

Она сделала несколько глотков, и я мог видеть движение ее прекрасного горла.

— Какая замечательная идея — брать это в путешествие.

— Я всегда так делаю, — я почувствовал, как ее тело коснулось моего, когда она снова уселась на свое место. — Если я еду поездом, у меня с собой набор для приготовления чая. Когда я в машине, у меня есть корзина от Селфриджа, а также палатка и спальный мешок. Мне нравится правильно расставлять приоритеты.

— Вы, должно быть, много путешествуете.

Я кивнул. — Если я не двигаюсь, я не живу. Я стараюсь уезжать из Англии каждый месяц или два. Когда я чувствую, что готов покончить с собой, я провожу то, что я называю учениями по спасательной шлюпке, то есть убегаю из страны, чувствуя, что люди вот-вот будут вешать таких, как я, на фонарных столбах. Однажды я в панике поехал на велосипеде к побережью и сел на корабль, направлявшийся во Францию. В другой раз я поехал автостопом в Шотландию. Иногда я вожу машину. Или я могу полететь по воздуху. Или я просто беру рюкзак и иду. Вы в отпуске?

— Это длинная история.

— Это долгое путешествие. — Я снова передал фляжку, после того, как немного отпил сам. — Я знаю, как себя чувствуешь. Когда я не могу написать ни слова из книги, которую пишу, я еду на неделю в отель «Хитклифф» в Йоркшире. Или в усадьбу в Корнуолле. Любое место меня расслабит. Сейчас я уезжаю в Торонто на пару дней. Сегодня утром я импульсивно приехал в аэропорт, потому что мне нужно было уехать. Я думал, что мог бы поехать в Рим или Израиль. Но прежде чем я осознал, что натворил, я купил билет в Канаду. Позже я поеду в Израиль. А вы?

— Это был прекрасный виски.

Единственная капля испачкала мои брюки, когда я держал фляжку вверх дном. — Рад, что вы оказали мне честь, наслаждаясь этим.

— Я возьму еще, когда придет стюардесса с тележкой.

— Я не это имел в виду, — серьезно сказал я. — Я слишком много пью в одиночестве, и мне это не нравится. Ночь за ночью я сижу с бутылкой лучшего спиртного, с задернутыми шторами, включенным светом, смотрю на свою пишущую машинку и не слышу ничего, кроме проезжающего мимо автомобиля. Я держу жалюзи задернутыми и включенным свет в течение дня, поэтому впадаю в депрессию и расклеиваюсь. Единственное, кто у меня есть в компании, — это собака. Сегодня утром я отпустил его, чтобы он питался овцами, пока я не вернусь. Мне плохо оставаться одному.

Она улыбнулась. – И все же это великодушно с вашей стороны поделиться своим виски.

— Самая естественная вещь на свете.

Я коснулся ее теплого запястья, правда, лишь на секунду. — Большую часть времени я живу в Кембриджшире. Десять лет назад я купил старую железнодорожную станцию и использую ее как джентльменский коттедж. Весной там очень хорошо.

— Что вы делаете?

Я ждал этого. — В каком смысле?

— Для жизни.

Я откинулся на спинку сиденья и подождал десять секунд. — Я писатель. — Что еще я мог сказать? — Другими словами, мошенник худшего типа. Я рассказываю истории, при этом лгу, и зарабатываю этим на жизнь».

— Прекрасный способ выразить это. Могу я узнать ваше имя?

— Майкл Каллен. — Я не мог солгать об этом. — Но я пишу под несколькими псевдонимами, например, Гилберт Блэскин и Сидни Блад.

Я добавил имена еще нескольких романистов с севера, но она сказала, что тоже о них не слышала.

— Наверно интересная жизнь. А я еду в Торонто, потому что я только что развелась