Авалон. Возвращение короля Артура - Стивен Рэй Лоухед
Кроме того, Дженни слишком долго обдумывала его предложение. Он дважды звонил ей и присылал цветы — с открыткой, в которой просил простить его и позволить наверстать упущенное, — но оказалось, что она уехала в Уэльс, якобы, подумать. Джеймс решил, что это плохой знак. Неуверенность, наряду с вынужденным бездействием, беспокоила его.
— Хочешь совершить какой-нибудь королевский поступок? — поинтересовался Эмрис. — Я согласен, хорошо бы показать людям, какого короля им придется поддерживать.
— Убийство драконов, спасение принцесс и тому подобное? — заметил Кэл. — Чем вообще должен заниматься король в наши дни?
— Возможно, прав Уоринг с компанией, — задумчиво произнес Джеймс. — Может, стране и правда больше не нужен монарх?
— Никогда так не говори, — резко осадил его Эмрис. — Даже не думай.
Повернувшись к остальным, он сказал:
— Если кто-то из присутствующих сомневается в серьезности нашего предприятия или в крайней необходимости, которая делает сохранение короны абсолютным императивом, то ему лучше уйти. — При этом он сурово посмотрел на Кэла, высказыванием которого оказался крайне недоволен.
— Прости, — пробормотал Кэл. Чувствуя необходимость искупить вину, он предложил: — А как насчет того, чтобы сделать пожертвование на благотворительность? Рождество приближается. Время подарков. Надо сказать речь, и чтобы фото короля было во всех газетах.
— Как насчет возрождения рождественского послания? — сказал Рис.
— Вот-вот! — оживился Кэл. — По-моему, очень полезно было бы!.
— Люди до сих пор помнят рождественскую речь королевы, — продолжил Рис. — Я был ребенком, и то помню. Вся страна слушала. — Он оглядел сидящих за столом, ища поддержки.
— Это правда, — согласился Гэвин. — У нас в семье всегда слушали. Если вернуть традицию, люди вспомнят старые времена.
— Рождественская речь — ну, не знаю… — засомневался Джеймс.
— Как насчет интервью? — предложила Шона. — Можно договориться с большой телекомпанией. Уютная беседа у камина. Рождество с королем. Джонатан Трент точно ухватится за такой шанс. Настоящего интервью не было с самого первого обращения. Пора бы напомнить о себе.
— Хорошая мысль, — одобрил Эмрис. — Может оказаться весьма полезным. Но даже хорошая речь не ответит на фундаментальный вопрос вашего царствования.
— Это какой же?
— Вопрос: что все это значит? Если хочешь завоевать сердца и умы людей, надо определить природу своего царствования. Чему будет посвящено твое правление? — В ответ на выжидательный взгляд Джеймса он пояснил: — Я не могу сделать это за тебя. И никто не сможет. Это должно быть у тебя внутри. Только когда ты будешь знать, какова твоя роль, ты сможешь рассчитывать, что кто-то другой поймет, а тем более последует за тобой.
— Не уверен, что понимаю, — нахмурился Джеймс.
— Один мудрый человек сказал мне однажды: «Людям трудно следовать за мечтой, но они обязательно последуют за человеком, у которого она есть». Подумай об этом.
На мгновение за столом повисла тишина, которую нарушил Кэл, который хотел знать:
— Так что насчет речи?
Джеймс неохотно кивнул, и Шона начала звонить по телефону. К тому времени, когда переговоры были завершены, Джеймс согласился на часовое интервью с Джонатаном Трентом в Блэр Морвен на Рождество.
Облегчать Джеймсу жизнь никто не спешил. Во-первых, BBC отказалась заранее передать ему вопросы. Дескать, Трент — профессиональный, уважаемый, отмеченный многими наградами журналист — у него хватит такта и уважения, чтобы не задавать неудобных вопросов. Беседа получается намного живее, если оба собеседника импровизируют.
Механизм будущего провала заработал, как только были согласованы условия интервью. Узнав об этом событии, газеты начали публиковать статьи о том, что они назвали — по причинам, известным только им самим — «Рождественской исповедью», в то время как их эксперты начали строить догадки, надо ли сомневаться в том, что скажет король. Несколько ежедневных газет предложили списки тем, которые были бы интересны их читателям, например, где нынче находится Святой Грааль, или не хочет ли король восстановить Круглый Стол. Один таблоид провел конкурс на лучший вопрос, который Трент задаст королю. Вопрос победителя конкурса обязательно прозвучит в интервью Трента.
Джеймс пока не знал, что ему противнее всего: шквал звонков от агрессивных, наглых журналистов, на которые Шона была вынуждена отвечать, или какое-то лихорадочное нетерпение в прессе выставить его дураком и неудачником. «Это зверье, — думал он о СМИ, — очень циничное зверье».
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Глава 30
— Вы, правда, этого хотите, мисс? — спросил Джордж Кернан уже не в первый раз после выхода из гавани Пензанса.
Молодая женщина перестала укладывать снаряжение, повернулась и посмотрела на шкипера.
— Вы уже спрашивали, мистер Кернан. Еще раз отвечу: я знаю, что делаю. — Ее зеленые глаза, почти бирюзовые на темно-синем фоне ее новенького комбинезона, плеснули гневом. — Море спокойное; погода прекрасная. Только не говорите мне, что лодка не в порядке, а то я очень рассержусь.
— Нет, нет, — поспешил заверить ее Джордж, — она в прекрасном состоянии, как и все прочее на «Годольфине». Лучше лодки по эту сторону Фалмута вы точно не найдете.
— Тогда с какой стати вы продолжаете приставать ко мне со своими нелепыми заботами?
— Это опасно, мисс, вот и все. Я помню наш договор, но я думал…
— «Опасно»! — Она выплюнула это слово с такой силой, что моряк вздрогнул. — За те деньги, которые я вам плачу, капитан Кернан, вы вполне можете позволить себе держать свои сомнения при себе, не так ли?
Бывали и раньше у Кернана трудные фрахты, ему не привыкать, но на этот раз… Он выпрямился и сделал последнюю попытку.
— Но вы же собираетесь нырять в одиночку, мисс, — вот в чем дело. Я же понятия не имел, что у вас на уме. Я же думал, что вы просто хотите своими глазами взглянуть на то, что здесь происходит.
— Именно. Только я хочу увидеть это крупным планом, так сказать, мистер Кернан. Что касается одиночного погружения, то вы же никуда не денетесь, верно? В любом случае ответственность полностью на
