Последняя Арена 9 - Сергей Греков
Монолита не обнаружилось. Здесь я по личному восприятию провел около трех месяцев. Я обследовал всё, до чего мог добраться. Под местом, где должна была быть статуя, даже вырыл довольно глубокую яму, предполагая, что в толще земли скрывается путь обратно. Всё тщетно.
В тот момент я и предположил, что тренировки ни к чему не приводят. Я пытался встать на руки — по факту ничего сложного, но день за днем и неделя за неделей у меня не получалось совершить этот довольно простой элемент. С бегом и плаванием тоже ничего не получилось. Отжимание — иже с ними. Никакого развития, нулевое совершенствование.
А потом началось моё путешествие по всей территории события. Даже со счета сбился, сколько раз я чуть не обнулился. Один раз умудрился застрять в болоте. Нет, меня не засасывало в трясину, как это показывают в фильмах. Ноги ушли на приличную глубину, но корпус тонуть не собирался. Выбрался далеко не сразу, но будь я в обычном мире, то пришлось бы писать завещание. Столько без еды никто бы не прожил.
Я облазил все скалы, посетил все пещеры, прошерстил все ущелья. Добрался и до тех мест, где получил истинную нулевую зону — была надежда, что та аномалия, держащая людей в заточении, укажет путь.
Дважды катился по пологой горе, обрастая переломами и шишками. С травмами, кстати, дела обстояли странно: я чувствовал боль, но сломанная рука сама собой срасталась где-то за три дня, а рваные раны и вовсе за половину суток.
Однажды чуть не утонул. Я плыл к точке, где должна была быть суша. Силы рассчитал правильно, но на этом месте земли не оказалось — вместо неё был толстый слой тины, которая и не думала удерживать глупого человека на поверхности. Пришлось разворачиваться. Ну а дальше судорога, отталкивание от неглубокого дна и постепенное выползание на берег.
Последний раз, когда я чуть не подставился, — это было очень и очень давно — произошел в Солт-Лейк-Сити. Я зашел в подъезд здания, которое дышало на ладан, но лестничный пролет казался крепким. Именно, что казался… Обрушение произошло, когда я был на середине. Выбрался из строения только чудом. В тот раз я подумал, что это перст судьбы: специально подготовленная ловушка, за которой скрывался выход из этого осточертевшего места. Через месяц надежда умерла.
Я возвращался на точку своего появления, бывал на острове, посещал пригороды. Любые тропы, все дороги, каждый закоулок — всё было знакомо.
Отсутствие информации давило на нервы. Любой информации… Я даже с удовольствием прочитал бы состав клея или инструкцию по использованию тостера, но буквы превращались в бессмысленные кляксы.
Единственной необычной вещью — не считая, конечно, моего бессмертия — которую можно было отнести к системе, была граница. Монолитная прозрачная стена, не позволяющая ступить за её пределы. Стоило лишь дотронуться до неё, как в теле ощущалась слабость. Если рука касалась её с полминуты, то ноги подкашивались, после чего наступали целые сутки, когда я просто лежал пластом, погруженный в свои мысли.
Я много раз обходил эту границу, а ведь её длина составляла двести восемьдесят два километра.
Межволновое задание было простым и в то же время очень сложным: не умри по своей же глупости. Раньше я не осознавал, почему в канувших в лету местах заключения одним из самых жестоких наказаний был карцер. И дело тут даже не в пресечении свободы передвижения, а в невозможности взаимодействия с другими людьми. Человек — существо социальное. Ей богу, я был бы счастлив, если бы мне повстречалась хоть та же достопочтенная Стоменова, но на это рассчитывать не приходилось.
Сейчас же я сидел на крыше здания и в тысячный раз взирал на город. Ноги свободно болтались над сорокаметровым обрывом. Естественно, я тщательно проверил крепость всей конструкции, чтобы ненароком не сорваться и не пополнить ряды обнуленных.
Поднялся и приготовился к очередной мысленной битве. Вся магия, которой я владел, теперь казалась полузабытым сном, но всё же я не прекращал практиковаться. Возвращение в настоящий мир приведет нас к началу восьмой волны, и будет всего тридцать секунд, чтобы прийти в норму. Эх, думается, если появятся мобы, которые станут атаковать нас, то количество участников события в первые же мгновения уменьшится на пятизначное значение.
Представил, как формируются две сферы. Они полетели, прожигая и промораживая орды монстров. Выдвинутое лезвие раз за разом разрубает мобов. Выпады тварей просачиваются через стихийную свободу. Фантазия играет на полную…
Пригнулся, пропуская над собой чью-то когтистую лапу, а следом подпрыгнул…
Стандартный комплекс упражнений оказался нарушен необычной вещью. Тело отчего-то подлетело на пару метров. Мышцы налились былой мощью. Перед глазами вспыхнули символы.
Ощутил тяжесть доспехов и невесомый баул. Почувствовал двух игроков, стоящих в поле моей видимости. Один из них рухнул, а в воздухе сформировалась россыпь системных предметов. Второй же простер руки к небу и заорал. Это был не крик боли, а рёв победителя: того, кого бесконечно долго вела грандиозная миссия, и вот, спустя сотни препятствий и тысячи врагов, великая цель достигнута.
И я прекрасно понимал этого человека! Наконец-то я вернулся туда, где нас ждут только страдания и смерть.
Осознав свои мысли, я засмеялся.
Глава 23
Я снова подпрыгнул, выполняя сальто. Казалось, что моё тело сейчас способно одним ударом сокрушить горы и часами балансировать на острие игры. Обманчивое чувство, но такое приятное…
Зрение позволяло различать мельчайшие детали удалённых предметов. Уши улавливали десятки разноплановых звуков. Ориентация в пространстве была близка к идеалу.
