Перегрины. Правда за горизонтом - Василий Кленин
Валетей Протит подозрительно оглянулся.
– Надо сделать так, чтобы местные кори не знали об этом, – пояснил он. – Они, конечно, враждуют с людьми моря, но не стоит им знать о том, что мы хотим сделать с целым племенем. А мы сделаем!
И парень дружески ткнул Клавдея кулаком.
– Отплываешь домой, а ровно через одну луну я соберу всех свободных портойев, и мы выдвинемся к Капачину. Думаю, к тому времени два новых больших каноэ будут готовы. Запомнишь? Через луну! За это время ты сходишь на Суалигу, расскажешь всё отцу, тот соберет народ со всех трех семей острова, и ты отведешь их также к Капачину. Думаю, вместе мы соберем не меньше полусотни мужчин – этого хватит для захвата всего острова. Нападем на одно селение, а потом посмотрим. Если добычи будет много, на время остановимся. Если мало – будем искать новое селение. Всех пленников сгрузим на каноэ из Суалиги, и их сразу увезут в Портойю. Так кори ничего и не узнают.
Старший Протит постепенно увлекался речами юного предводителя.
– Это же десятки пленников! Десятки слуг! – ухмыльнулся он. – И торговать ими со всей Портойей станет наша Суалига. Как и говорил твой отец – из глухой окраины мы станем центром.
– И весь мир вокруг станет нашим! – улыбнулся Валетей.
А Гуильда всё это время стояла рядом. И совершенно не разделяла радости мужчин. Лицо ее горело. От стыда и ненависти. Стыда за свои порушенные фантазии. И ненависти к мужу, который по ней совсем не соскучился. Не стиснул в объятьях. А лишь лениво подставил щеку и почти сразу забыл. Руки девушки нервно теребили край нагуа. Больше всего хотелось развернуться резко, хлестнуть неблагодарного муженька косами и молча уйти. И даже не в тесную клетушку дома. Уйти далеко-далеко – к морю. И поведать ему все свои печали. Только вот как уйти, как хлестнуть? Кругом люди – надо блюсти добропорядочность семьи, что у портойев делать гораздо сложнее, чем в Макати. Жена слишком много должна и слишком на малое имеет право.
Вдруг Гуильда вздрогнула. Блуждая повлажневшими глазами по округе, она внезапно наткнулась на пристальный взгляд. Огромный и черный, в шлеме и доспехе из шкуры каймана, с единственным железным копьем на острове – на нее пристально смотрел тот самый смуглый великан. Нефрим. Мысленно ойкнув, девушка тут же отвела взгляд. Она словно обожглась, уж больно много огня было в этих глазах. Девушка зарделась с новой силой. Не по правилам благопристойных портойских жен, но по собственному желанию он стала разглядывать свои ноги и старательно ждать, когда же пройдет мимо темнокожий великан. И не потому, что ей не понравился его взгляд. А как раз наоборот.
Ах, ну почему так на нее не смотрит ее Валетей?!
Конечно, ночью всё встало на свои места. Валетей – умывшийся, наевшийся, отдохнувший – схватил жадно свою жену, повалил на лежанку. И наступила ночь страсти. Разгоряченная Гуильда вскоре вырвалась из-под мужа, оседлала его и максимально вбирала в себя всю плоть своего мужчины. Ее пальцы в экстазе стискивали его руки, плечи, грудь. Валетей стонал от боли и наслаждения.
«То-то же! – злорадно думала девушка, в те редкие моменты, когда неугомонный зверь страсти внутри нее отступал. – То-то же!».
Она не очень хорошо понимала, что именно имеет в виду. Но уснули потом супруги одинаково быстро и одинаково счастливыми.
И уже на следующий день этот невыносимый Нефрим пришел прямо к ним в дом!
Валетей, размахивая руками, рассказывал о плане похода на Капачин рослому ангустиклавию. Рассказывал уже немного по-другому, но Гуильда не слишком вслушивалась.
– Нефрим, ну, согласись – это идеальное время! – едва не кричал ее муж. – В селении самые сложные работы позади. Первая сырцовая гончарная печь готова, в ней как раз обжигаются кирпичи на вторую – полноценную. Все гряды для первого посева ячменя готовы, надо лишь дождаться нужной поры. Крыши над головой у всех есть. Даже для толстяка уже обустроили Дом ЙаЙа! Большие каноэ скоро закончим. И главную задачу – подружиться с местными – тоже выполнили. Прошедший поход их к нам привязал! Мы теперь защитники!
Нефрим только молча кивал. То ли соглашался с Валетеем, то ли просто давал понять, что слышит его.
– Ты же сам видел, Нефрим, – снова давил свое Протит. – Людоеды оказались жалким народцем. Совсем не теми, что виделись по рассказам кори. Ни слава, ни добыча в горах нас не ждут. А добыча нужна. Держава послала нас сюда и ждет отдачи. Скоро мы начнем жить за счет своих ресурсов. Но надо же что-то и Портойе отдавать! Верно? Поэтому мы должны идти на Капачин! Еще до новых штормов. За это время успеет подойти только подмога с Суалиги, но ее хватит.
Мехено здесь чуть заметно хмыкнул. Валетей на миг осекся. Но он уже был полностью в своих грезах, его несло и несло.
– На Капачине нас ждут и воинская слава, и богатая добыча. Да, конечно, этот поход более рискованный. Но я уверен, общины людей моря не объединятся, пока мы не нанесем удар. А потом уже будет поздно.
У Гуильды к этому времени охладился терпкий травяной отвар. Она разлила его из горшка по чашкам из ореховой скорлупы и подала: с почтением – любимому мужу, и, не скрывая неприязни, – незваному гостю. То есть, на самом деле, Валетей гостя как раз звал. Но девушке это было неважно. Нефрим принял чашу как-то смущенно. Но потом вдруг обратился к хозяйке дома:
– Подожди, Гуильда! – он быстро, даже суетливо начал развязывать кожаный мешочек на поясе. – Когда мы бродили по горам, я случайно наткнулся на очень необычный камень… Вот. Возьми!
Великан взял ее ладошку, разжал огромный кулак и положил ей свою находку. Гуильда замерла. Камушек и впрямь был красивый. Сочно-зеленый с желтоватыми прожилками. При всем этом он слегка просвечивал, если навести на огонь. На ощупь подарок казался достаточно мягким, наверное, его несложно будет отшлифовать песком и водой.
Девушка сжала ладошку с камнем и осторожно подняла глаза. Она
