Сорняк - Евгений Вторкин
Я вертел головой по сторонам и с удовольствием разглядывал шипастые деревья векта. Видимо, за то короткое время, что мы провели в пещере, я каким-то чудесным образом умудрился соскучиться по этому виду. Удивительно, что мне действительно начал нравится этот мрачный пейзаж, состоящий из уродливо чёрных, голых от листьев деревьев. Даже иссохшая мёртвая земля выглядела по-особенному притягательно.
По мере нашего продвижения я почувствовал, как ко мне вновь стало возвращаться то старое чувство — навязчивое желание бросить всё и прибыть в определённое место. С каждым последующем шагом я всё отчётливее слышал манящий зов.
Но в этот раз я был в состоянии контролировать себя. Всё благодаря Аймону, который тогда научил распознавать навязанные мысли и не поддаваться их влиянию. Благодаря стараниям мага, я могу осмысленно думать даже под непрерывными нападками.
Вот только я сам не до конца понимаю, какой смысл сопротивляться? Может, стоит перестать упираться и ответить на зов?
— Гимн, можешь поделиться своим мнением по одному вопросу?
— Внимательно слушаю.
— Мне один очень старый человек рассказывал, что Хельта обожает одаривать всех своими подарками. Однако, её дары почти всегда находятся на грани между благословением и проклятием.
— Мудрая и великая мать богиня. Даже когда наделяет своих детей огромной силой, старается не нарушать баланс. Таким образом она воспитывает сердца избранных, делая их достойными её подарков.
— То есть, по-твоему, это нормально, что она нацепила на мою шею поводок, способный в любой момент отсечь мою голову?
— Какой поводок? На твоей шее больше нет ничего, и это доказывает, что ты прошёл испытание богини и заслужил её доверие.
Подняв руку, я ощупал шею и убедился, что на ней больше не было беспокоящего меня ожерелья из лиан. Повернув голову, я взглянул на фею. Та, развалившись на ягодицах Аймона, таращилась на меня. В бездонных глазах насекомого читалось блаженство. Видимо, наелась и теперь наслаждается бездельем.
— Вообще-то от этой штуки меня избавила фея. Богиня тут ни при чём.
— Напомню тебе, что феи — слуги богини. Они рождаются на ветвях мирового древа и живут лишь ради того, чтоб служить матери земле.
— Ладно, хватит. Уговорил.
Хоть мне и захотелось услышать мнение гнома, но подсознательно я сделал выбор. Иначе как объяснить то, что всё это время мы двигались к источнику зова.
Совсем скоро мы вышли на широкую поляну, по центру которой стоял деревянный стул. Стул богини, который я так рьяно искал.
— Чад! Это… Это… Чад, это ведь…
— Да. Это подарок, оставленный мне Хельтой. И я если честно, всё ещё боюсь его принимать.
Отвернувшись от гнома, я подошёл к ближайшему дереву. Лан тут же заметила, что я начал снимать Аймона с плеча. Она поднялась в воздух и юркнула мне за спину. Немного проследив взглядом за полётом взбалмошной феи, я продолжил начатое: аккуратно усадил альва на землю и облокотил спиной о дерево.
— Чад, а это нормально?
— Ты о чём?
— Ну то… что фея жуёт твой подарок…
Судя по озадаченному лицу гнома, я сразу понял, что тот прибывает в прострации и не скоро сможет из неё выбраться.
Обернувшись, я посмотрел на Лан, что сидела под резным креслом и с превеликим удовольствием уплетала растущую вокруг него траву. На мгновение перестав жевать, она обратила на меня внимание, немного понаблюдала и снова вернулась к трапезе.
Пока я любовался прожорливой феей, в мою голову с ворвалось навязчивое желание. Мне казалось, что я начал слышать голос, и с каждым совершённым шагом он становился лишь громче. Голос уговаривал меня поскорее подойти к стулу.
Сорняк — Глава 36. Призматический лес
Стоило герою усесться в кресло богини, как его разум тут же стал переполняться картинами чужого жизненного пути. Не выдержав череду бесконечных образов, он сразу потерял возможность двигаться. Но даже несмотря на то, что он был в таком состоянии, в его голове продолжали прокручиваться чужие воспоминания. Оказавшись запертым в непробудном сне, герой ничего не мог изменить. Оставалось лишь сосредоточиться на отголоске прошлого и ощутить прикосновение пройденного пути одного молодого эльфа.
Смотрю, улыбаюсь, а в глазах до боли рябит от сияющих блеском красок. Хоть я и видел картинки этих мест в той библиотечной книжке, но в реальности эти виды оказались намного краше и прекраснее. Особенно восхищает радужный свет, исходивший от деревьев. И всё из-за сверкающего мха, который распространился повсюду. Влияние этого радужного растения покрыло не только все здешние деревья, но и даже землю. Красочный мох горел удивительными цветами: фиолетовыми, зелёными и даже красными. Переливаясь и сверкая, огни завораживали своей сказочной сутью.
Встряхнув голову, избавляясь от звёздочек в глазах, стал оглядываться. Осознав, что мы с прекрасной Лавиной остались наедине и кое-кого не хватает, я нахмурил брови.
— Дорогая, а куда делся убогий?
— Он остался на том берегу, за лошадьми смотрит. Да и чего ты вспомнил вдруг про него? Лучше посмотри на эту красоту! И только скажи, что тебе не нравится! Я тебя прибью, Алэн.
Девушка подошла поближе и приобняла меня за руку.
— Знаешь, я уже привык к твоим обещаниям поколотить меня и скажу честно… Эти угрозы уже давно не действуют.
— Да, ты прав. Думаю, для убедительности тебе действительно стоит втащить.
— Хах-ха. Лавина, я обожаю тебя.
Повернувшись к любимой, чтоб поцеловать, я заворожённо застыл и с изумлением уставился на её обворожительное лицо. Кожа девушки переливалась в радужных огоньках, отчего выглядела ещё прекраснее.
Подняв руку, я провёл по чёрным волосам Лавины. От лёгкого прикосновения её блестящие локоны засверкали, переливаясь в радужных красках пространства. Убрав прядь за её остренькое ушко, я приблизился и пристально посмотрел в зелёные глаза избранницы.
— Лавина Ларсэйнзар, официально заявляю: хочу, чтоб у наших детей сверкали такие же изумруды в глазах, как и у тебя.
— А я хочу тебя пнуть, если ты меня сейчас же не поцелуешь.
Лавина хитро улыбнулась и, схватив меня за воротник, потянула к себе. Я уж на мгновение подумал, что будет забавно поиздеваться над ней и начать сопротивляться, но решил не портить момент.
Стоило соприкоснуться нашим губам, как она тут же остановила поцелуй лёгким толчком. Отпрянув, я сразу обратил внимание, что её губы дрожат, а глаза накатывают слёзы.
