Мои Рубежи - Игорь Лахов
— Хорошая наследственность, правильное питание и здоровый сон.
— Прямо как у меня, Максим. Думаю, мы поняли друг друга. Пожалуйста, не будем об этом за столом. Меня больше интересует реальная обстановка на Рубежах. А то слухи доходят не очень приятные, да и официальные донесения от них мало отличаются.
— Готовься, — серьёзно ответил я. — Твари сильно поумнели в последнее время, плюс новые виды появились. Так что хорошо готовься. И остальным курсантам передай мои слова.
— Новые виды — это как Спрут под Березниками или чердынские Черепахи? Что по ним дельного скажешь?
Наш разговор прервал телефонный звонок. Взяв трубку, Юлия долго слушала гневный голос собеседника. Слов не разобрать, но по её виду понятно, что наше семейное застолье подошло к концу.
— Немедленно доставлю, — наконец произнесла графиня.
— Аксакал попался? — тут же поинтересовался я. — Теперь наш… э-э-э… лечащий врач требует вернуть меня на исходные позиции?
— Про командира твоего безголового ничего не знаю, но ты влетел по полной программе! Так и знала, что вам с Таксом доверять нельзя! А «лечащий врач» сейчас прибыл в больницу, чтобы ввинтить в задницу одного сбежавшего пациента большую таблетку! Собирайся быстро! Там весь «консилиум врачей» тебя одного дожидается! Чувствую, что и мне «лечение» гарантировано. За попустительство…
— Отмажем! — беспечно махнул лапой Такс.
— Только попробуй, скотина! Хватит и поддельного разрешения на домашнее лечение Максима!
— Почему поддельного? — возмутился дух-хранитель. — Я его честно спёр. Только имя вписать и оставалось. А нечего такие важные документы в сейфе всего с двумя замками хранить! Заходи и бери, кто хочешь!
— Заткнись! Живо собираемся!
Наскоро попрощался с сёстрами. Как же жаль расставаться, но тут ничего не поделаешь. Такс быстро переместил меня с Юлией в больницу. Да уж… Врачебный консилиум знатный… Знатнее не бывает! Сам император с супругой!
Александр Годунов с виду спокоен, но я чувствую, как он не на шутку злится. Императрица Аманда наоборот: хоть и хмурит брови, но в душе еле сдерживает смех.
— И как это понимать? — начал говорить самодержец, посмотрев на меня и понурого Аксакала. — Мы приехали навестить наших больных, а палата пуста, хотя все медицинские приборы показывают, что вы спите сном младенца.
— Делов-то, пару проводков переставить! — перебил его Такс.
— С тобой, симбиот, будет отдельный разговор, — пообещал император голосом, способным замораживать лёд. — Я не закончил! Ринат нашёлся быстро: сидящим у бесчувственной Ирины Долгоруковой. А вот ты, Достоевский, пошёл ещё дальше в своей преступной беспечности. Требую объяснений от тебя и Ирины Петровны! Немедленно!
— Ну, во-первых, моя приёмная мама совершенно тут не причём.
Во-вторых, мне никто не приказывал оставаться в больнице до особого распоряжения. Так что это ваш недочёт, государь.
В-третьих, если два пациента способны разгуливать, где им заблагорассудится, то нужно говорить не о моей беспечности, а о тех, кто организовывал охрану этой, без сомнения, секретной клиники.
В-четвёртых, вы, видимо, забыли, что мы с Ринатом теперь не простые мальчики, а Истинные. Неужели думаете, будто не разобрались бы с любой опасностью ещё до того, как она возникнет?
Могу назвать ещё с десяток пунктов, доказывающих, что ваш гнев не имеет под собой никаких оснований, но не стану этого делать. Ограничусь последним… С сыном разбирайтесь, а вот мне, Достоевскому, не стоит указывать, как вести ЛИЧНЫЕ дела. И прошу в будущем чётко разделять их с государственными.
— Нет, Максимушка! Ты слишком много возомнил о себе! — оскалися император и придавил своей силой так, что Юлия потеряла сознание, даже не находясь на линии удара.
Зря он. Со мной теперь подобные вещи не пройдут. Легко перенеся атаку Годунова, моментально влепил ответочку. Не ожидавший подобной скорости император впечатался в стену. Но мне этого показалось мало. Под моим давлением структура каменной кладки изменилась и потекла, намертво зафиксировав Александра в позе звезды. Жаль, что ненадолго: всего пару секунд полюбовался новым больничным украшением.
Освободившись, белый от пыли император хотел было предпринять новую попытку показать, кто тут главный, но его остановил требовательный голос Аманды.
— Саша! Угомонись! Здесь посторонние, которые могут пострадать! И ты тоже, Максим, — повернулась она ко мне. — Сила силою, но и мозги включай! Не хватало ещё после массовой драки Истинных половину столицы отстраивать! Мы ведь с Ринатом тоже в стороне не останемся! Короче, альфа-самцы! Разошлись, я сказала!
Мы с императором застыли, сверля друг друга взглядами. Никто не желал расслабляться первым и давать преимущество противнику.
— Что ж… — сдался Годунов. — Я понял тебя, Достоевский… И запомнил.
— Да, Ваше Величество, — с лёгкой издёвкой поклонился я. — Запомните хорошенько! Если ещё раз от ваших действий хоть маленький прыщик вскочит у кого-то из моей семьи, то придётся отстраивать не только столицу. Начну с тронного зала. Ориентируясь на собственные вкусы, разумеется.
— Всё нормально, Максим, — произнесла пришедшая в чувство Юлия. — Я в полном порядке.
— А я нет, мама! Злой как чёрт! И требую извинений от Александра Годунова! Иначе…
— Не стоит продолжать, — перебил меня он. — Вина полностью на мне. Отвык от прямого противостояния с равными себе, вот и погорячился. Юлия Петровна, простите великодушно. Максим Кириллович… Извините за графиню Достоевскую, но остаюсь при своём мнении: вы безответственный идиот. Впрочем, как и мой сын…
— А вот, папаня, хренушки тебе, как говорят на Рубежах! — отмер Ринат. — Если рассчитываешь, что во всём плясать будем под твою дудку, то готовься эту самую дудку в одно интимное место без смазки получить! Или как ты там ещё говоришь?
— Сын! Ты как разговариваешь… — попыталась возмутиться Аманда.
— Как надо! Именно так он меня и наставлял! Дословно! — не дал ей договорить Аксакал. — Пора бы вам с отцом проснуться и посмотреть правде в глаза! Игры в «дочки-матери» закончились. Да, мы с Котярой нарушили больничный распорядок. Но ради чего? Он очень хотел навестить близких людей, а я… боевую подругу. Причин запрещать подобное не было. Максим чётко
