Страж разума - Lady Khali
- Арифмантика-плюс считается моей математикой. Чары-плюс, гербология-плюс и Зелья-плюс, все они относятся к науке. История – это мой единственный гуманитарный предмет, поэтому она мне необходима. Руны считаются отдельным, обособленным, чужим языком. Я мог бы отбросить английскую литературу, которая тоже относится к языку, но думаю, все-таки, стоит взять ее. Трансфигурация – это чистая магия, а магия мне более понятна, когда я знаю, как она взаимодействует с физическим миром. Я знаю, что большинство не все воспринимает ее как науку, но – не я. Я знаю, что тогда у меня будет больше предметов для изучения, но не хочу отказываться ни от одного из моих предметов-плюс. В конечной счете, мне нужен еще один магический предмет: либо Прорицание, либо Темные искусства. Но мне не нужно гадание на кофейной гуще, на чайных листьях или на хрустальном шаре, чтобы узнать об отрицательном результате экзаменов по Прорицанию. Кроме того, на уровне IOWL экзамен по Темным искусствам – просто теория. Это делается в основном из-за того, чтобы ученик не покалечил себя или еще кого-нибудь, используя неизвестные заклинания. Практическая часть - это просто изучение неизвестного заклинания. В прошлом году они учили студентов, как плевком очистить свои ботинки. Годом раньше было, как обрезать волоски в носу. Глупые, безобидные чары.
- Хорошо.
________________________________________
Я нашла в Гугле вот это для экзаменов-плюс. *https://owltutors.co.uk/prepare-child-4-plus-exam-without-tutor/
153/159
Глава 11б.
В комнате воцарилась тишина. Кусок льда звякнул в стакане, когда Томас встряхнул его, покачивая в руке.
- Нервы? – подумал я. Стакан тут же перестал покачиваться.- Я просмотрел воспоминания Питера, - сказал Томас. Ни тон его голоса, ни даже выражение его лица не выдавали его истинные чувства.- Ну, и? – спросил я после долгой паузы.
- Это ничего не меняет.
- Она позволила тебе убить себя.
Искры вылетели из кончиков пальцев Томаса, когда тот махнул рукой.- Она все равно мертва! – он стиснул зубы и сделал глубокий вдох, заметно успокоившись. – Твоя мать уже мертва, Гарри, - сказал он более мягко. – Я ее убил. - То, что я узнал, почему она тогда не сопротивлялась, не меняет сути произошедшего. - В тот день я принял столько же решений, сколько и она.- Но если бы вы знали ...
Он горько рассмеялся.
- Что делать, если дар прорицания доступен только детям или дуракам. Я не отступил бы, Гарри, даже если бы знал.
- Но она ...
- Стоп! – Он закрыл глаза и тяжело вздохнул, пытаясь привести мысли в порядок. – Гарри, до тех пор, пока ты не послал мне то дополнительное распоряжение к завещанию своей матери, я не знал, что мы кровные родственники. - Честно говоря, с шестнадцатилетнего возраста я перестал искать родственников среди волшебников, поэтому и не думал, что у меня могут объявиться новые родичи. - Он зашипел, неосознанно переходя на парсельтанг. – Но я рад, что у меня остались еще родственники-волшебники, даже если это один единственный мальчик. - Тем не менее, в тот день были и другие факторы. Я расправил плечи.
- Какие, например?
Вместо того, чтобы ответить, Томас постучал пальцами по шкафу с документами. Щелкнул замочек. Ящик с грохотом открылся, папка толщиной в два дюйма вылетела из нее, проплыла по комнате и приземлилась на вытянутую руку Томаса.
Серебряная посуда звякнула, когда он уронил папку на стол. Одним пальцем он повернул ее ко мне, показав красный ярлык, на котором была выведена надпись в идеальном курсиве Лолли: „ОТР Финансы Поттеров”. Холодок пробежался по моей спине.
На мгновение я почувствовал себя снова в ловушке гостиной Барти, где Сириус сидел напротив меня, а шахматная доска – единственное, что разделяло нас. Тогда я вслух обвинил отца в том, что он поступил глупо. Судя по толщине папки на столе передо мной, он совершил не одну, а НЕСКОЛЬКО глупостей. Либо мой отец в то время уже верил, что руководствуется твердыми идеологическими принципами. Я догадывался, что Дамблдор поощрял в своих последователях верность его идеям.
Конечно, Томас был таким же. Хотя он не оправдывал себя и не утверждал, что не такой, но как он мог быть лидером оппозиции в противостоянии с Дамблдором и не являться при этом таким же приверженцем идеи. Возможно, он собрал эту папку после того, как я отправил ему воспоминания Петтигрю, и это был еще один способ, сделать меня более сговорчивым. Тем не менее, он сказал, что все равно бы не отступил, даже зная причину самопожертвования мамы, а это не вяжется с его предпологаемым стремлением перетянуть меня на свою сторону.
154/159
Бумаги зашуршали, когда Томас вскрыл папку.- Ммм, это забавно. - Как бы мне не хотелось заявить, что все эти данные являются неопровержимыми фактами и проверены тремя независимыми источниками, большая часть этих документов – слухи, домыслы и еще раз слухи. - Однако записи об изъятии средств из сейфа твоего отца в Гринготтсе точны, хотя гоблины не следят за фининсовым оборотом галеонов после того, как те покидают хранилище банка. - Они просто записывают, сколько изымается из сейфа и сколько остается на счету.
У меня пересохло во рту, я потянулся за стаканом с малиновым лимонадом и сделал глоток.
- И они продали вам ЭТО? – сказал я.
- Гоблины продадут эту информацию каждому, кто достаточно заплатит. – Он откинулся на спинку стула и побарабанил пальцамипо столу. – Гоблины не друзья волшебникам, а враги.
- Ралмут не такой.
- Ралмут, конкретно, нет. - Но не стоит забывать, что нация гоблинов находится на другой стороне баррикад, - он пожал плечами. – От наших внутренних конфликтов они только выигрывают.
- Вы говорите о гоблинах, как о торговцах оружием.- И это тоже верно.
Бумага опять зашелестела, пока он поворачивал документы в папке. Его палец скользнул по страницам. Я увидел на листах длинные рукописные таблицы, - волшебная версия электронных таблиц Вернона, разбросанных им по гостиной дома на Тисовой. Разворачивая новую страницу, Томас задержал дыхание. Его длинный палец постучал по ней, привлекая мое внимание к колонке расходов.
1 319 699 галеонов, 9 сиклей, 3 кната.
