Бастард рода Неллеров. Книга 2 - Серг Усов

Разумеется, есть такие грозные удары, типа наших атомных бомб, на конструирование которых может весь день уйти, если конечно раньше не убьют, ведь плетения видны, и маг, создающий мега-заклинание станет первоочередной целью для нападения врагов.

На днях тут нашёл метеоритный дождь. Судя по описанию, пусть не половину, но четверть Готлина можно одним ударом снести. Отложил в сторону, чтобы никто не заметил моего интереса. На метеоритный дождь требуется более тридцати цветовых оттенков, если точнее, тридцать два. Нет, тридцать три, про белый, связующий, забыл.

Что-то не знаю — не слышал, не видел, не читал — есть ли в королевстве Кранц и в соседних странах маг, способный сконструировать такое плетение. Понятно, один-то точно есть, бастард Неллеров, только он до поры, до времени решил прикинуться ветошью и не отсвечивать. Что правильно, иначе слишком много желающих появится отведать на крепкость комиссарское тело.

Вот и такие бы заклинания потренировать. Чтобы не день на них тратить, а хотя бы половину. Понимаю, что это невозможно. Разве только уйти куда-нибудь в горы отшельником, прихватив с собой талмуды с описаниями и рисунками магических плетений, но, нет, я на такое не способен, слишком социализирован в человеческом обществе, и вне его стану задыхаться что та рыба, вытащенная из воды — рот открыл-закрыл, открыл-закрыл и далее пустота.

— Уже ждут. — обернулся Карл.

Вдоль зданий поселения мы приближаемся к воротам, где собралась толпа жаждущих благословения от настоятеля. Это те, кому не по чину присутствовать в монастырском храме при утреннем богослужении, народ попроще — небогатые горожане, поселенцы, мастеровые, попадались даже крепостные, отпущенные в паломничество господами, или рабы, сопровождавшие к источнику хозяев. Перед Создателем все равны. Ну, так считается. Понятно, есть те, кто ровнее, но это не произносится.

Задерживаюсь минут на десять прямо посреди воротной арки. Благословляю, кого индивидуально, кого семьями. Прилагать усилий, чтобы держать, что называется, серьёзную морду кирпичом, мне не требуется. С уважением отношусь к вере других людей, да и сам не смею отрицать бога. Кто-то же управился со мной, дав вторую возможность пожить, и это точно не я про себя так распорядился. Тем более, Создатель, когда находился среди людей, утверждал, что независимо от того, веруешь ты или не веруешь, ответ за свои поступки и помыслы всё равно держать придётся.

А чего там за спинами толпы новик гвардии Николас выглядывает? И почему выражение лица у него испуганное? Ничего себе, он даже посерел. Честно, сердце ёкнуло. Предчувствие? Да кто ж знает.

Последней благословляю сильно пожилую, если не сказать старую, очень прилично одетую рабыню, делаю знак Нику приблизиться и, осенив напоследок рукой сверху вниз всю толпу, быстрым шагом, обогнав Карла, прохожу внутрь монастырских стен.

— У нас с Юлькой беда. — шепчет, потянувшись к уху, чтобы не услышал милорд Монский пристроившийся ко мне на ходу Николас. — Несёт всякую чушь, смеётся, хуже всего, что богохульствует. Хорошо, никто не слышал, вернее, не разобрал. Я её отволок в сарай с мётлами и лопатами, связал и рот заткнул. Она там бьётся как сумасшедшая.

Наперерез ко мне шаркает брат Валерий. В руках у библиотекаря объёмный манускрипт. Чёрт старый, другого времени и места не нашёл что ли принести мне атлас? Это не он чёрт, а я. Сам ведь попросил быстрее найти, а насколько быстрее не уточнил, вот старик и расстарался.

— Спасибо, брат. — машу рукой. — Отдай это Сергию. Спасибо. — и уже тихо Нику: — Веди к ней.

На сердце прям реально тревожно. Гадство, прикипел к девчонке-сладкоежке. Впрочем, чему удивляться, я вообще по жизни привязчивый. В том смысле, что ценю близких людей, стараюсь их уберечь от невзгод и напастей. В прошлом таким был, и здесь в этом отношении не изменился.

Что с Юлькой могло произойти? Выпила чего-нибудь, типа креплёного вина или самогона? Вряд ли не похоже это на неё.

— Степ? — слышу позади голос милорда Монского. Он тут же поправляется. — Ваше преподобие.

Догадался, что что-то произошло.

Не сбавляя шага, бросаю взоры на двор, народа как всегда в такие часы много, и все посматривают в мою сторону. Аббату в обители быть незаметным очень сложно, а как раз сейчас-то мне лишние глаза и уши не нужны. Богохульство — одно из самых серьёзных преступлений. Не хочу, чтобы мою помощницу посадили на кол, сожгли или удавили металлическим обручем у столба.

— Карл, — беру за локоть догнавшего меня и вновь двинувшегося рядом милорда. — как друга прошу, сделай так, чтобы мне никто не мешал. Ник меня в сарайчик отведёт. Скажешь, если туда кто-нибудь из братьев решит за мной сунуться, что я там новое плетение опробую.

— Плетение?

— Да нет. — не сдерживаю досады. — Ты просто говори так, и не пускай, хоть мечом руби. Я тебе потом всё объясню. Сейчас сам толком не знаю.

Кривое дощатое строение располагалось возле внутримонастырской гостиницы, где квартировали теперь на первом этаже и гвардейцы, и прибывшие с сыщиком кавалеристы, им тоже предписали оставаться при моей особе, не как аббате, а бастарде герцогского рода.

— Вот там. — сообщил Николас, показывая пальцем на притулившуюся к стене мастерской кабинку, чем-то напоминающую уличный нужник, только раза в два пошире.

— Я понял. — вижу моего бывшего опекуна, появившегося на крыльце в компании гвардейца Макса, и прошу милорда: — Карл, возьми старшего сержанта к себе в помощь. Вон, он нас заметил. Постарайся, чтобы даже муха мимо вас не пролетела.

Сарайчик, в котором приятель запер нашу подружку, слава Создателю, оказался в непроходном закутке, образованным боковой стороной гостиницы, сараем для хранения катушек сена, дровяником и стеной стеклодувной мастерской, где уже приступили к выпуску посуды. Процесс оказался для местных умельцев новым, но весьма несложным.

Шуганул грязную от сажи девушку-оборванку, набравшей дров и не знавшей, то ли ей их бросить и кланяться, то ли прошмыгнуть мимо. Сделала последнее, уткнувшись носом в охапку. Больше никаких свидетелей.

—