Дух Древнего - Александр Четвертнов
Механизм замка еле слышно щёлкнул. Я повернул ручку и скользнул в комнату. Дверь закрылась, а я затаился.
Два часа ночи. Все должны спать, но вдруг, нет. Надо чуть выждать и проверить. Потому что я не могу накинуть заклинание сна. Вахтёрша, что Цербер, примчится на зов.
Я постоял несколько минут. Утёр рукавом пот со лба и поддался желанию идти вперёд.
Тихо, не отрывая ступню от ковра, я заскользил к кровати студента.
Ничего не подвернулось под ногу. Ничто не зацепило меня за плечи. Идеальная обстановка. Он жил один, в стандартном номере и оказался чистюлей аккуратистом.
Ладонь легла на лоб второкурсника. Воля коснулась его ауры. Просочилась сквозь защиту и обрывок ауры устремился ко мне.
Маленький, он содержал в себе крохи от источников стихий, в основном волевую составляющую. Его поглощение прошло всего за минуту. Не отняло моих сил. Даже не вызвало снов у второкурсника. Он просто глубже погрузился в сон.
Я замер у двери из его комнаты. Прислушался. В коридоре никого. Тишина.
Я сделал всё крайне аккуратно. Не сомневаюсь. Мария Ивановна должна сейчас почитывать журнал в своей комнате, или тетешкаться с котёнком. Уверен, я не вызвал её беспокойства.
Замок щёлкнул, и дверь осталась позади. На улице луна вышла из-за тучи. Свет от неё пролился через окна. Разогнал темноту.
Я старался не наступать на следы от небесного светила. Есть заклинания, которые используют их, как сигнализацию. Кто знает, может, это и есть секрет вахтёрши?
Ковёр продолжал скрывать звук моих скольжений. Тень от стены скрывала силуэт. За дверями, в своих кроватях спали студенты. Угол поворота к моей комнате приближался.
Шаг. Ещё один. Ещё несколько и я буду у него. За ним, почти рядом, моя комната.
За поворотом послышалось шарканье. Бра на стенах вспыхнули. Заставили прижаться к стене. Закрыть глаза.
— Попался! — громом разнёсся женский голос.
* * *
Проректор академии и декан факультета артефакторики Вербицкий. Вечер после роверки.
— Егор, как это понимать? — тёмно-синяя мантия натянулась, проректор, глядя в зеркало, затянул в узел шнурок на своих волосах, и хвост черной шевелюры упал вдоль его спины.
— Там Миша пришёл и всю игру испортил, — поёжился декан факультета артефакторики.
Кружка крепкого, сладкого с лимоном чая больше его не радовала. Когда проректор по внеучебной занятости студентов переходил на ты, значило, что он крайне зол.
— А ты и убежал, да? — проректор прошёл к своему столу, уселся в кресло и потянулся к заварочному чайнику на тумбочке рядом. — Поджал хвост.
— Да нет, — тихо ответил Вербицкий, — нормально ушёл.
— Егор, я не об этом, — проректор налил себе чаю и посмотрел на подчинённого, — Воз и ныне там. Орлов до сих пор учится в академии.
— Лавр Петрович, — протянул Вербицкий, сползая в кресле, его подбородок уткнулся в грудь и стал тройным, — у меня не было иного варианта. Миша всё по правилам сделал, не подкопаться. Спас бестужевского выкормыша.
— Иногда я думаю, — проректор отхлебнул чаю, и его глаза сверкнули сталью, — что зря просил о твоём назначении.
Вербицкий ничего не ответил. Он просто ждал, когда закончится этот разговор. Предугадывать решения начальника и благодетеля он уже давно не брался. Никогда не мог угадать, чем закончится разговор, и давно смирился с мыслью, что его судьба — быть на побегушках у графа Лавра Петровича Шелестова.
— Убери Орлова из Академии, Егор, — произнёс проректор, после минутного молчания, и Вербицкий вздрогнул от неожиданности. — Собери наших, консолидируйтесь и сделайте это.
— Будет исполнено, — прошептал Вербицкий, не веря до конца, что сегодня для него всё обошлось, и он не потеряет работу.
— Прицепитесь хоть к чему-нибудь, — добавил проректор Шелестов, наблюдая, как в кресле оживает подчинённый. — Хоть к нарушению комендантского часа или внутреннего распорядка. Я надавлю, и его уберут без предупреждений. Он здесь не нужен.
* * *
Слон на хате у Повара. После звонка графу Орлову.
— Повар, я договорился, — Слон понурил голову и посмотрел на свои ботинки, — но он просил перенести на шестнадцать часов. Раньше не сможет.
— Молодец Слоняра, — крепкий мужчина с коротким ёжиком волос не отрывался от монитора, — переносим и завтра ждём клиента.
— Ещё, я в трубке слышал, как его назвали графом Орловым, — Слон так и не поднял головы, — он сказал, что не сможет принести все артефакты. Только образцы.
— Не ссы, — Повар свернул окно браузера, в котором некто в даркнете обещал за голову графа Орлова сто тысяч рублей, и с улыбкой посмотрел на шестёрку, — для торговли нам хватит и этого.
Глава 19
Сердце ухнуло и застучало быстрей. Распахнул глаза. Напрягся. Оглянулся. Но никого рядом не увидел.
— Ай! — донёсся из-за угла тонкий писк знакомого голоса, — пустите, бабушка.
— Оглоед какой вырос, — проскрипел голос Марии Ивановны, — тамбовский волк тебе бабушка.
— Простите, тётенька.
Я осторожно сполз по стеночке и выглянул из-за угла. Тучная фигура Марии Ивановны стояла ко мне спиной. Над ней возвышался Жорик. Его лицо замерло аккурат надо узелком седых волос.
Рука вахтёрши застыла возле его уха и тянула кабанчика вверх, отчего брат Лидии привстал на цыпочки и казался выше обычного. Лицо его исказила гримаса боли.
— Какая я тебе тётенька, — процедила Мария Ивановна, — признавайся, девок портить шёл?
— Нет, Мария, — Жорик снова запищал от боли, — Ивановна. На звёзды смотреть.
— Звёзды? — в голосе вахтёрши прорезалось удивление.
— Сегодня ретроградный Меркурий начался, — пролепетал Жорик, я увидел, как у него по щекам потекла слеза. — Всегда мечтал увидеть… ой-ой-ой, — он встал ещё повыше, — даже телескоп с собой взял.
— И где он? — в голосе Марии Ивановны появилась задумчивость.
— На крыльце оставил. С ним красться неудобно.
Рука вахтёрши стала опускаться вниз. Пятки Жорика коснулись пола.
— Что ж ты, орясина бестолковая, не предупредил, — проскрипела вахтёрша, — я бы спокойно «Крепостную Евлампию» смотрела, а не за тобой гонялась.
— П-простите, — проблеял Жора, — думал, проскочу мимо, и Вы не услышите.
— Но услышала. Отвлёк на самом интересном месте, — рука Марии Ивановны окончательно отпустила ухо Жорика и развернула парня в сторону его комнаты.
