Домоводство. От сессии до сессии - Вероника Вячеславовна Горбачева
Я вдруг робею. А смогу? Вдруг опозорюсь, как сороконожка?
«Не бойся, — подбадривает он. — Надо же когда-то учиться! Главное, что в человека ты в любом случае вернёшься: тело уже помнит трансформацию и не подведёт. П заодно закрепи сегодняшнюю тему, появись одетой и обутой. Если в процессе что-то потеряешь — выручу, как тогда».
Крепко зажмурившись, добросовестно вспоминаю, во что была одета. Какое счастье, что занятие магией, даже бытовой, приучает к концентрации и обостряет память! Она-то и подсказывает подробности, вплоть до крошечных подковок на каблуках. И хорошо, иначе эти мелкие железные штучки остались бы в том самом личном пространственном кармане, что создаётся оборотниками при переходе в иную ипостась. Соорудить такой магический схрон, на первый взгляд, легко, а вот извлечь заначку бывает проблемно. Карман временный, завязан на создаваемую ипостась и пропадает почти сразу с возвращением в человеческий облик. Замешкаешься — останешься полуголым. Очень неудобно может получиться.
Мне повезло: я почти не пострадала. Разве что сарафан остался без полусотни жемчужных пуговок, нашитых, впрочем, для красоты, но то невелика потеря.
Поднявшись с корточек, неловко взмахиваю руками, едва не потеряв равновесие. Мага бережно подхватывает меня под локоть. Полностью поглощённая собственным возвращением, его преображение я прошляпила, но тут уж не мне тягаться с опытным некромантом. У него стаж трансформаций — ого-го, а я что? Пока лишь новичок.
Он одобрительно кивает.
— Отлично! Главное, не торопись и избегай на первых порах резких движений: может закружиться голова. Потом будет легче.
В кустах поблизости раздаются смешки и пофыркивание. Затем звучный женский голос деликатно интересуется:
— Люди, вы закончили? Можно к вам выйти? Или вы предпочитаете гулять в одиночестве?
Не дождавшись ответа, на поляну выскакивает Боровичок. Вслед ему несётся возмущённое шиканье. Мантикорыш пристыженно пригибается к земле и пятится; женская рука, украшенная литыми золотыми браслетами, хватает его за драгоценный ошейник и утягивает назад, в кусты.
— Извините, — голос звучит сконфуженно. — Мы ни в коей мере не хотим мешать…
— Можно! — поспешно заявляем мы с Магой. — Мы будем очень рады.
— … познакомиться! — добавляю.
Из кустов, смущённо улыбаясь, выходит женщина-сфинкс. За нею с явным облегчением выскакивают аж три мантикорыша, а ещё церберок и маленький химер. В полуметре от моих сапожек вспухает земля, и, пронзив макушками дёрн, выпрыгивают юные онты, приплясывая от возбуждения на длинных и гибких, точно щупальца Ктулху, корнях. Из кустов напротив высовываются мордашки обеих Горгон — младшей и старшей, удивительно похожих то ли из-за родственной крови, то ли из-за одинаково прописанного на них любопытства. Ж-жих — и из кроны знакомого дуба высовываются остроклювые фениксы.
— Все в сборе? — со смешком интересуется Мага. — А-а, малышки Ари не видно… Впрочем, с ней-то как раз всё понятно.
— Она здесь, здесь! — слышатся голоса Сони и Машки. Секунда-другая — и на поляну выскакивают наши девочки, волоча за собой по воздуху — левитируют, что ли? — небольшую ванну, в которой, поблёскивая чешуёй на предплечьях, размахивает руками русалочка-подросток. — Здесь Ариэлька! Правда, мы здорово придумали её притащить?
— Отлично! Вот теперь действительно все в сборе! Миа, книга с вами?
— Она теперь всегда со мной, Великий Жрец! — благоговейно отвечает сфинга, выуживая из складок белоснежного одеяния хорошо знакомую мне книгу сказок.
С трудом сдерживая смех, Мага продолжает:
— Тогда рассаживаемся, где кому удобно, слушаем, готовим вопросы и задаём по очереди. Но уже не мне. Сейчас я познакомлю вас с великим экспертом по иномирным сказкам, а заодно и с лучшей их рассказчицей.
— Сказительницей тогда уж! — громко шепчет Соня.
— Принимается. Со сказительницей волшебных историй, Обережницей, непревзойдённым знатоком неизвестных этому миру защитных амулетов, и, наконец…
— … нашей мамой! — хором заключают девочки, горделиво поглядывая на детвору.
— Совершенно верно. Итак, сегодня на вопросы, задаваемые неспешно и без суеты, отвечает Иоанна, она же Ива.
— Верховная жрица? — почтительно уточняет Миа.
«Ива, не возражай! Жрецами и Жрицами в её мире называют учителей высших ступеней. Ты вполне достойна этого звания».
Мысленная скороговорка Маги удерживает меня от смешка.
Жрицей я ещё не была, но ведь всё однажды случается впервые, не так ли? Зато… вот она, прекрасная возможность подружиться с магическими созданиями. Разве не к этому я стремилась?
Пристраиваюсь на знакомое бревно и обвожу взглядом непосед, собирающихся вокруг меня в кружок. Глазёнки у всех горят. Лапки-ручки-хвостики подрагивают. Нетерпение. Азарт. Любопытство.
— Начнём с Ариэль, — объявляет мой «Жрец», присаживаясь рядом. — Она не может долго пребывать на воздухе, скоро ей придётся вернуться в озеро, так что её вопрос первый. От неё пойдём по кругу.
Детёныши серьёзно и с пониманием кивают.
— Я? О, я! — в восхищении выдыхает русалочка. — Ой! Спасибо! Привет! — Закашлявшись, она поспешно ныряет в ванну, булькает… появляется снова. — Ой! Сухое горло, плохо, простите!
— Мы знаем, Ари! — ласково говорит Миа. — И наши новые друзья теперь знают, что твоё горло не дружит с воздухом. А мысленная речь пока что плохо даётся. Ничего, не смущайся, просто спроси, о чём хотела узнать, и ныряй снова. Ты всё отлично услышишь!
— Что такое «лёд»? — выпаливает русалочка. — Зачем он? Он опасен? Если моё озеро станет льдом, я не погибну?
Поперхнувшись, вновь опускается в ванну, прямо к окошку-иллюминатору в торцевой части. Окошко большое, обзорное, причём работает, как линза, позволяя детально разглядеть озабоченное русалочье личико с плоским носиком и шестигранными крупными чешуйками на скулах.
— Хороший вопрос! — бодро отвечаю я. — Ари, тебе не нужно бояться ни холода, ни льда. В этой Долине настоящей зимы не бывает, а та, которую наколдуют для вас, будет очень короткой. Ты спокойно переждёшь её в тёплом доме.
По поляне проносится вздох облегчения.
— Ари, мы с тобой!
— Видишь, всё будет хорошо!
— И интересно!
А наши девочки озабоченно переглядываются и, похоже, начинают мысленно что-то обговаривать. Наверняка изобретают нечто креативное для русалочки. Какой-нибудь скафандр наоборот, с подогревом, в котором можно будет «дышать» не воздухом, а водой. Им же вечно неймётся!
Ариэль невнятно булькает и, спохватившись, высовывается из воды.
— А как же милые озёрные рыбки? И тритончики? И усатые зверьки-выдры? Они не замёрзнут?
— Что ты, им холода не страшны!
Украдкой перевожу дух. Вопросы такого порядка давно не пугают: покажите мне хоть одну маму, не поднаторевшую отвечать на
