Перекресток судьбы. Пустышка. Книга десятая - Юрий Николаевич Москаленко
— Меня больше волнует вопрос, как его дочь отреагирует на предложение выйти замуж, считай, за совершенно незнакомого человека? А она девица с характером, с гонором. — поддерживает разговор Савельева.
— А у меня, есть стойкое чувство, что удастся Глебу свою родную дочь убедить в том, что не стоит лишать себя счастья секса на долгие шесть лет, которые ей бы пришлось ждать до совершеннолетия Сергея. — говорит Анна — А потому…
— Не повезло нашему «Золотому мальчику»… — радостно хмыкает Катерина.
Довольная улыбка расплывается на лице Савельевой.
— И, кстати… — добавляет императрица — Косицкой, Сергей очень приличный спорткар подарил. Все теперь во дворце считают, что она его любовница. За просто так, малознакомым девушкам, такие подарки не дарят, и порядочные дамы просто так, от почти незнакомых мужчин, их не принимают. А потому… Нет дыма без огня…
Лицо Катерины скривилась, словно Савельева только что скушала лимон, причём целым, и возможно, что и совсем немытым…
Пролог 4
Не вычитано
* * *
Берег Ладоги. Бухта Золотая.
— Саныч, клюёт ведь. Упустишь опять.
Многое позволено старому и верному слуге. Вот и на рыбалке они вдвоём в приозёрном имении князей Голицыных. Тут можно и не по протоколу, по-простому между собой общаться. Между старыми друзьями и соратниками, какие могут быть условности. Не на людях чай…
Всё свободное время старый князь проводит тут… на берегах Ладоги. Зимняя рыбалка. Первый выход на лёд. Мороз. Но в срубе, расположенному на санях, растоплена печка. Даже жарко уже. В полу отверстия для лунок, чтобы можно с комфортом, в тепле ловить всё то, что попадётся на крючок удочки.
Вот только сейчас все мысли Евгения Александровича заняты, увы, не рыбой, и даже не самим процессом рыбалки… беспокоит его ситуация в стране и всё, что происходит рядом с троном. Кажется спокойно на Руси. Но это только кажется. Да и сама императрица нет-нет, да подкинет о себе в СМИ какую-нибудь несуразность.
Вот, например, как сейчас…
— Семёныч, а ведь опять о Персовых Иван Георгиевич докладную подал. — говорит он своему слуге.
— И, что на этот раз? — хмыкает в усы, со стороны выглядящий, как старый дед, верный соратник. — Дай угадаю…. старшие братья прошли ритуалы и возродили древние Княжеские рода. Расклад в Думе опять трещит по швам?
— Всё-то ты, Ванюша, знаешь. А подскажи-ка мне, мой знаток, кого нам в мужья княжны Великой ждать теперь? — задаёт вопрос князь.
— В Риге крутились… в любовь на публике играли. Это старший из детей Персовых. Да, тот самый, кто первым подобный ритуал, после князя Воротынского прошёл. Три жены официальных. Из них одна и вовсе малолетка. Но на удивление, не порешили их всех, и не зачистили их семьи. Да и как теперь? Великий Князь чай, и в Думе теперь ему заседать. Десять голосов на одного. Прилично получается. — говорит старый слуга и помощник по щепетильным вопросам.
— Это, да! — кивает головой князь — Все расчёты теперь опять летят к чертям.
Тишина. Думает князь.
— Из младшей ветви, Юрик Турасов, на сына послал в канцелярию императрицы заявку на проведение ритуала… — нарушает тишину старик.
Князь напрягся.
— Успели перехватить. Кучмач, знает, свою работу. — слуга пожал плечами — Но, это для всего клана, плевок. Хотя и в своём праве он был. Поговорить бы, объяснить главе рода, что такие дела без разрешения вашего сына или лично вас, совсем не стоит делать.
Помолчали.
— На улице что? — сквозь зубы, задаёт вопрос старый князь.
— Вьюжит. Темно уже. — опытный слуга прекрасно уже изучил, за столько лет службы одному господину, характер своего князя.
Сейчас последует взрыв.
— Идиоты… — бросает зимнюю удочку на пол, князь. И сделав пару шагов по комнате, присел на топчан, стоящий боком у растопленной печурки.
— Наш барон, мой тёска, уже разобрался… и выговорил своё неудовольствие подобной выходке. Но боюсь, его не до конца поняли. — намекает слуга на сложную ситуацию, в семье князя.
— Сыну от меня отбей сообщение… Турасовых в холодную. Пускай посидят все трое пока я на рыбалке. — даёт команду князь — Лично сам потом с ними поговорю. А пока…
— Да на Кавказ их всех сослать. На границу с Турцией. Там времени не будет на идиотские поступки. — подсказывает решение князю старый, верный слуга.
— Алексей не держит руку на пульсе жизни клана и это печалит меня больше всего. Расстраивает сильно. Упускает он клан. О последствиях, дай императрица ход этому заявлению и подмахни его, мне тебе рассказать или сам всё понимаешь? — задаёт вопрос Евгений Александрович.
— Всех бы вас на ритуал потянули. И это факт. Вы, для императрицы, как кость в горле. Вроде как вы все за неё, а на самом деле, свои интересы защищаете. Не враги, но и не друзья. Сам ты об этом не раз говорил. А ритуал не думаю, что вы пережили бы все. Вот таких бы Турасовых потом, и оставили в наследниках твоих. А затем, приручили их и с ладони бы императорской ело, это дурачьё. Пропал бы свободолюбивый древний род Голицыных. — спокойно так говорит старый друг.
— Вот-вот… — соглашается с ним, немного успокоившийся князь — А Алексея они, попросту, проигнорировали. Сволочи.
— Не уверен, что именно всё так бы и было. — отвечает ему слуга — Такие заявления должны подтверждается главой клана. Можно было бы оспорить решение императрицы. Но тогда бы мы потеряли лицо. А это было бы просто отвратительно.
— Угу… — недовольное бурчание со стороны князя. — Смерти подробно, так унижаться и что-то доказывать в своё оправдание… «я это не подписывал». Бред…
Помолчали.
— Персовы… Первосвы… — под нос бормочет князь. — Что-то их слишком много в последнее время стало. То малой их, который Сергей везде засвечивался. Замешан был во всём, что происходило вокруг их семейки. Константин отметился с удачной женитьбой. В итоге, уж князь Воротынский. Теперь вот ещё и старшие братья отличились.
— Принц-консорт… — как бы между прочим, говорит старый слуга. А потом добавляет… — А вы с их дедом очень уж душевно отдыхали в Крыму. Не напомнить ли о себе? И ещё один момент… второй из старших братьев-близнецов этого семейства, Геннадий, который тезка их отца…
— И
