Вернуть дворянство - Дмитрий Крам
Еву тошнило от того, насколько все боялись сказать ей лишнее слово. Она будто всегда разговаривала с вежливыми роботами. А ей хотелось чего-то настоящего. И пусть это будет с запинками, не по этикету, но этот разговор будет ЖИВОЙ.
Только с Арсом Ева могла забыть о том, что она принцесса, и почувствовать себя просто девушкой. Обычным человеком.
Он не боялся фантазировать. Рассказывал ей выдуманные истории про ведьмака, Нарнию, приключения Бильбо и Фродо Беггинсов, про джедаев из далекой-далекой галактики и, конечно же, пугающий до жути Стикс. И как только один человек мог выдумать десятки таких разных миров, да еще удержать их все в своей голове? В предпоследнюю встречу Арс обещал начать рассказывать про «мальчика, который выжил», кто бы он ни был. Но теперь истории придется ждать минимум два года.
Уж она постарается, чтобы её не выдали замуж. Если понадобится, припугнет отца и мать побегом из дома или уходом в монастырь. Арсений вернется. Придет в таком статусе, что у императора не будет иного выбора, кроме как одобрить их брак.
Всё, что остается Еве только верить и ждать. И готовиться к встрече.
Глава 3
Я поднялся в комнату. Всё уже было собрано. Осталось поймать крылатых питомцев. Белая голубка по имени Маруся сразу всё поняла. Она вообще редко выходила гулять по комнате, а стоило только постучать пальцем по дверце, сразу запрыгивала обратно.
А вот большой лесной голубь Кабан. Он… Он Кабан. Засрёт всё вокруг, еще и агрессивно курлыкать на тебя будет, да и укусить может, чего уж. В клетку его хрен загонишь. Есть подозрение, что он в детстве из гнезда выпал головой вниз.
Применим тактическую хитрость. Я их со вчера не кормил, так что несколько зерен на ладошку, и вуаля. Кабан пойман и посажен за решетку. Да, прямо как я недавно.
Голубь прыгнул на прутья, расправил крылья и зло угукнул.
— Ты мне еще побыкуй, зверюга, — показал я ему кулак. — Всё. Переезжаем. И не надо так зыркалы свои пучить.
Вещей у меня немного. Рюкзак, клетка да сабля. Причем не фамильная, а обычная, которую носят гвардейцы клана. Всё, пора.
Я подхватил поклажу и вышел, попрощаться собрался весь клан, даже большинство слуг рода приехало. Целый час я жал руки, хлопал по спине, стонал в крепких объятиях до хруста костей, был целован в щеки многочисленными тетушками, бабушками и кузинами. Это официально самое душевное и милое изгнание за всю историю.
Гости уехали, осталась только семья и друзья. Мама крепко обняла меня и поцеловала в макушку.
— Всё нормально, мам, — сказал я. — Уже через год вернусь с родовым гербом. В клан меня возьмете. Всё честь по чести будет.
— Ой, надеюсь, сыночка, — вздохнула она. — Всё, я не могу, на улицу пошла, — мама отвернулась, чтобы спрятать слезы.
Я взял на руки младшенькую Анютку. Ей совсем недавно исполнилось десять.
— Я буду звонить и писать. А когда вернусь, обязательно привезу всем подарки.
Сестра обняла меня за шею. Для нее углы истории сгладили, так что она думает, это что-то вроде задания, которое я непременно выполню.
Второй сестре, Маше, уже тринадцать. Недавно она научилась пробуждать табур. Жаль, не увижу, как она будет совершенствоваться в этом. Малая точно способнее меня.
— Присматривай за младшими, ладно? — склонился я и обнял её. — Развивай табур. Приеду и схлестнемся в спарринге.
— Тебе несдобровать! — она угрожающе выставила руки, и они окутались магическими варежками.
— Выглядит грозно, — притворно испугался я, пытаясь вызвать хоть тень улыбки.
Следующим на очереди был Эйко, он же Славик. Двенадцать лет. Тот возраст, когда брат нужнее всего. Эх…
— Теперь ты главный, — прижал я его к себе. — Можешь занять мою комнату, — тут я перешел на шепот. — Под матрасом найдешь журналы. Я только купил, даже почитать не успел.
Брови парня подпрыгнули вверх.
— Шпагу и саблю фамильные тоже тебе оставляю, как и всю коллекцию книг. Присматривай за сестрами. Теперь ты наследник, — я потрепал его по голове.
Мы вышли на улицу. Отец пожал мне руку и похлопал по спине.
— Не раскисай, ладно? — посмотрел я на него. — Всё нормально будет. Я все еще Сказов, этого у меня никакими бумажками не отнять. Мы сейчас на слуху. Лови волну.
— Ну ты меня еще поучи, — заворчал отец, но не смог сдержать серьезной мины. — Всё, давай, сын. Ждем.
— Чуть не забыл! — опомнился я и полез в рюкзак, вытащил толстенную папку и вручил бате. — Это мои наработки по развитию клана. Посмотри на досуге.
— Э, ладно, — немного растерялся отец.
Я сел на заднее сиденье. Федька плюхнулся к водителю, а рядом со мной приземлилась Аоки.
— Подними шторы, — попросил я. Как только переборка с шуршанием разделила машину на две части, подруга детства уткнулась в меня и я почувствовал, как начинает мокнуть плечо.
— Ты обязан вернуться, слышишь, — сквозь слезы стонала она. — Тебя от брака со мной никто не освобождал.
Тут надо пояснить. Многоженство здесь норма. Мужчин всегда меньше. Дохнем как мухи в родовых стычках. Да и родить одаренного та еще задачка. Помимо обычной несовместимости по резус-фактору, может еще возникнуть конфликт стихий матери и ребенка, она, например, вода, малыш — огонь. И смерть при родах не такая уж редкость.
Вот и выходит нерадостная картина. На семью в среднем от двух до пяти детей, жены было три, одна погибла при родах, другую убили в рамках кровной мести, а третья жива. Так что такой тип семьи — банальная необходимость, а иначе дворяне давно бы повымирали.
Логично, что тут просто культ детей. И аристократам есть чему позавидовать простолюдинам.
Поэтому Аоки всё еще имеет шансы стать моей второй женой. Да и станет, чего уж. Я её люблю, по-своему. Ни как женщину, пока. Но как человека это точно.
— Ну всё не реви, — добавил я в голос строгости. — Че вы меня все хороните? Сказал, через год вернусь с гербом, значит, так и будет. Я когда-нибудь слово нарушал?
Японка подняла на меня заплаканное лицо и покачала головой.
— Вот и всё, — я притянул её к себе и чмокнул в губы, чтобы не ревела. А потом прижал к
