Предать доверие - Екатерина Стрелецкая
Как бы специфически не выглядел дух от момента зарождения, он не мог сочетать в себе признаки нежити или же демонические. Да и аура должна быть цельной, а не теми рваными ошмётками, что она смогла ощутить до того, как поставила блок на свой источник магии. Значит, над ними проводили эксперименты, извлекая их природные дары и замещая компонентами магии других магических существ. И Тарка, и Длиннопалый имели все признаки нежити, но при этом каким-то совершенно неведомым способом умудрились сохранить часть себя и подавить привнесённое извне, не дав себе превратиться в иную сущность. В Тарке больше преобладали демонические признаки, в Длиннопалом — умертвия и что-то ещё, но не столь характерное. С Хелвики было сложнее. Во-первых, с ним Мейрин общалась всего пару минут, во-вторых, считать его ауру при запечатанной собственной магии было невозможно. Сильную ауру способен почувствовать даже простой человек, не обладающий хоть какими-нибудь способностями, обычную — только дети или маги, а чётко идентифицировать со всеми нюансами повреждённую — исключительно специально обученные на распознавание таковой сильные маги высших уровней. К сожалению, в данный момент Мейрин была ближе всего к обычным людям. Но и того, что она смогла заметить, вполне хватало для размышлений.
По сравнению с другими духами, обитающими в замке, Хелвики больше других походил на человека. Обычные духи, в принципе, были похожи на людей, отличаясь лишь некоторыми характерными особенностями, которые при желании могли ненадолго скрыть. Хелвики был точно выше Тарки, напоминавшую по росту и пропорциям тела двенадцатилетнюю девочку. Сравнивать его с Длиннопалым и вовсе было смешно. Пожалуй, третий дух был примерно сантиметров на десять ниже Мейрин. Если не брать в расчёт его голову, то остальные части тела вполне соответствовали молодому человеку лет восемнадцати — двадцати, если судить по человеческим меркам. Из рассказов прабабушки Мейрин помнила, что визуальный возраст духа зависел как от уровня развития дара, так и от внутреннего мироощущения. Поэтому одни со временем выглядели старше, другие же оставались вечно юными, несмотря на количество прожитых веков. Так что Хелвики вполне мог относиться к молодым духам. А если натянуть на него капюшон поглубже, то и не отличить от юноши можно. Но голова…
Огромная непропорциональная телу голова имела множество аномалий. Начиная от покрытой многочисленными кожистыми складками верхней части и отсутствующих ушных раковин до обезображенного лица. В народе подобный дефект рта называют «заячья губа». Вот только у Хелвики всё выглядело гораздо страшнее: сквозь расщелину в средней части верхней губы при разговоре были видны три ряда крупных острых зубов на каждой из челюстей. На месте носа расщеплённые ткани сходились в маленьком мясистом бугорке с двумя крошечными отверстиями, служащими ноздрями. Сама ротовая щель с тонкими уплотнениями, напоминающими губы, тянулась практически «от уха до уха». Большие глаза «сильно навыкате» имели красноватого оттенка «белки» с чётко проступающими сосудами, а сами радужки были окрашены в мутноватый жёлто-зелёный цвет. И если лицо Длиннопалого напоминало сильно изморенного голодом человека, то лицо Хелвики откровенно нагоняло жуть. Как говорится: привидится такой во сне — подушками не отмашешься. Вообще в его облике проскальзывало что-то упыриное.
Но, тем не менее, неизвестный экспериментатор не так сильно поизгалялся над ним в своих опытах, как над той же Таркой. Будь воля Мейрин, она бы голыми руками разорвала бы на части того ненормального, который будучи одержимым идеями всемогущества и преобразованием в сверхмаг, начал когда-то свои эксперименты. К большому сожалению девушки, и к счастью для него самого, он пал жертвой одного из своих «подопечных», вышедшего их-под контроля. Лёгкая смерть по сравнению с той, которая бы его ожидала, если бы Мейрин до него добралась. Погиб он задолго до её рождения. Но к тому моменту у него уже появились последователи, продолжившие дело своего кумира и плодящие Изменённых с поистине безграничным упорством.
При мыслях о том, что пришлось пережить неунывающему духу, у Мейрин непроизвольно сжались кулаки. Несколько лет назад один из Изменённых попытался выпить у неё душу. Девушка прекрасно помнила ту нескончаемую боль в каждой клеточке тела и расслоение сознания, доставлявшее дополнительно ещё и моральные страдания… Как она цеплялась за малейшие привязки, чтобы сохранить целостность и противостоять твари… К счастью тогда вовремя проявился восстановившийся истинный дар Мейрин, который она вынуждена была периодически подавлять, чтобы не возникло конфликта с магией инквизитора. Этот дар создавал всё новые привязки для души и тела, скрепляя их между собой и окружающим миром всё сильнее и плотнее. В тот день она не только выжила, но и смогла противостоять Изменённому, а её магический уровень значительно повысился, и при этом обе магических силы перестали конфликтовать. Но девушка по-прежнему скрывала природный дар. Не те способности, которые стоит выставлять на всеобщее обозрение. Да, ей было что скрывать. Всем всегда есть, что скрывать.
Когда-то маленькая Мейрин мечтала встретить обычных духов, но они исчезли задолго до её появления на свет. Лишь изредка встречались низшие духи-стихийники, напоминавшие диковинных зверьков. Но и тех вскоре не стало. А высшие духи… Они покинули этот мир первыми: не желая превращаться в чудовищ, просто нашли способ развоплотиться.
Глава 8. Грани доверия
От размышлений о духах Мейрин отвлекла ворвавшаяся в комнату чёрным ураганчиком Тарка. Лишь возле кровати она немного притормозила, чтобы взобраться на неё, не задев сломанную ногу девушки. Усевшись на своё любимое место, Тарка расправила балахон на коленях и радостно затараторила:
— Я встретила Длиннопалого и он попросил меня побыть с тобой. Как ты себя чувствуешь? Может быть тебе что-нибудь нужно?
Мейрин немного отстранённо посмотрела на духа, пытаясь поймать за хвост ускользающую от неё мысль:
— У тебя нож есть?
Тарка вытаращила свои и без того выпуклые глаза и немного отодвинулась назад:
— А зачем он тебе?
— Да так. Отрезать кое-что хочу.
Тарка настороженно
