Анатолий Гончаров - Над пропастью во лжи
А добрый малый Мартыненко надеялся - обойдется.
Долгое эхо Чернобыля
Осуществление диверсий, подобных той, что состоялась на Манхэттене 11 сентября 2001 года, это высшая форма секретных операций, опирающихся на многоуровневую организацию множества структур. Обеспечивающих уровней должно быть не менее пяти, в противном случае это будет агрессивная самодеятельность палестинских шахидов, не способных на большее, чем подрыв начиненного взрывчаткой автомобиля.
Высший уровень - заказчики операции, они же ее спонсоры. Это, как правило, правительственные чиновники высокого ранга, руководители спецслужб, военачальники
и представители крупного бизнеса, объединенные общим интересом в той или иной транснациональной корпорации. Это священные коровы в полоску и звездочку. Люди нижестоящих уровней обеспечивают свободное обращение их интересов по планете, устраивая по необходимости национальные катастрофы в отдельно взятой стране. Чернобыльская трагедия из этого ряда, хотя и затмевает собой любую другую.
Минуло без малого тридцать лет и, кажется, люди перестали быть людьми, превратившись в бездумных игроков - в политике, в экономике, в бизнесе, вообще - в жизни. Не судьба играет человеком, а человек ставит на кон свою судьбу, не сознавая, что стихийное нарастание игрового идиотизма неизбежно приближает конец всем и всяческим играм.
После Чернобыля осталась мифология о Чернобыле. А мифы - что? То ли было, то ли нет, то ли еще только будет. К разрухе в головах игроков прилагается неимоверное нагромождение официальной лжи и неофициальной правды, которой не верят. Чернобыльская катастрофа произошла именно там и тогда, где и когда могли ее предотвратить. Предостережение прозвучало. О том, что возможна трагедия, стало известно за одиннадцать дней до того, как она состоялась.
В новосибирском выпуске еженедельника «Говорит и показывает Москва» с программой передач на 21-27 апреля 1986 года день 26 апреля был демонстративно и наглядно помечен графическим изображением ядерного реактора с его защитной оболочкой, отражателем и урановыми блоками в виде 16 условных кружочков. А две даты - 26 и 27 апреля, то есть день взрыва четвертого энергоблока и день неуправляемого развития катастрофы, выделены были красным цветом. Во всей недельной программе вещания не было более ни единого красного пятнышка. Даже день рождения Ленина остался в черном цвете.
На схеме ядерного реактора, привязанной к 26 апреля, отсутствует седьмой по счету кружочек из 16. Вместо него - характерная звездочка с неровными, асимметричными лучиками, символизирующая взрыв. Для ядерщиков Академгородка это явилось тревожным сигналом с точным указанием источника тревоги: в общем перечне атомных объектов на территории СССР Чернобыльская АЭС значилась под седьмым номером.
Выпуск газеты подписан в печать 15 апреля - за одиннадцать дней до взрыва, и странным образом суровая советская цензура не углядела зловещего смысла в рисунке. Разгадку «ребуса» нашли в Центре исследований проблем ядерной энергетики новосибирского Академгородка. Нашли и хотели предупредить. Не получилось. Академика Валерия Легасова не пожелали в Киеве слушать. Получилось другое - привычный хаос с признаками массового героизма обреченных ликвидаторов.
После жестко организованного набега «с лопатой на атом» пришло запоздалое осмысление произошедшего. На Чернобыле сошлись клином две катастрофы: социально-политическая, избравшая своей жертвой советскую державу, и космическая, когда вообще неизвестно, из какой бездны вселенского ужаса и кому именно суждено добывать новый опыт и смысл выживания. Роковая неизбежность грядущей беды, притаившейся за полуразрушенными стенами чернобыльского саркофага - не Господень промысел, а дело рук человеческих.
О причинах катастрофы долго говорили, как о сумме фатальных совпадений, вероятность которых теоретически равна одной 100-тысячной процента. Практически же кошмарный итог полностью соответствует тщательно рассчитанной под эту исчезающе малую долю процента технологической диверсии.
От участия в «эксперименте», связанном с рискованной остановкой реактора, под разными предлогами отстранили опытных специалистов, а сам «эксперимент», запланированный на 12 часов дня, перенесли по команде из Киева на полночь, когда специально подготовленную бригаду операторов сменила дежурная. Отсюда дикая, не укладывающаяся в голове ситуация, зафиксированная «черным ящиком».
Идет остановка реактора. Один из операторов силится разобраться в инструкции, регламентирующей проведение «эксперимента». Запутавшись, спрашивает у напарника: «Слушай, Вань, я чего-то не понял - тут в инструкции все пункты напечатаны, а один зачеркнут и сверху что-то написано от руки. Как делать - по написанному или по напечатанному?» Старший оператор не успел ответить, да и вряд ли знал, что сказать.
Следствие по факту взрыва четвертого энергоблока курировал первый заместитель председателя КГБ Филипп Бобков, ставший впоследствии правой рукой Гусинского в холдинге «Медиа-Мост». По законам диверсионного жанра очень скоро не осталось в живых никого из тех, кто мог объяснить, что именно хотела «говорить и показывать» Москва в новосибирском выпуске программы передач на 21-27 апреля 1986 года.
Академик Валерий Легасов застрелился.
Комментарий к несущественному
Итак, за одиннадцать дней до катастрофы на Чернобыльской АЭС глас вопиющих физиков-ядерщиков не был услышан в украинской пустыне. Не до того было. Готовились с административным восторгом встретить праздник: мир, труд, май. В итоге мир получился обманчивым, труд - адским, а май - смертельным.
Ныне про Чернобыль забыли вовсе. Французские специалисты, выигравшие еще в 1993 году конкурс на лучший проект «Укрытие-2», способный накрыть полуразрушенный саркофаг, сочащийся урановым туманом, начали сооружение гигантского защитного устройства «Арка». Начали - и кончили. Евросоюз не дает больше денег, поскольку из тех сотен миллионов долларов, что уже выделены, украинские олигархи «покралы» больше половины. «Арку» предполагалось сдать к концу 2015 года. Во-первых, не успеют объективно, а во-вторых, что не исключено, старый саркофаг может рухнуть раньше. Не Господень промысел - дело рук человеческих.
Иная картина сложилась в Нью-Йорке до и после 11 сентября 2001 года. К концу рокового дня ФБР арестовало пятерых граждан Израиля. Они назвали остальных сопричастных - всего более 60 человек, уверявших, что в их задачу входило лишь предупредить три тысячи соплеменников работавших во Всемирном торговом центре, чтобы они не торопились 11 сентября в свои офисы на Манхэттене. Повод к однодневной забастовке трудящихся евреев может быть избран любой. Ну, скажем, протест против ущемления прав сексуальных меньшинств. Или, наоборот, в защиту легализации легких наркотиков.
Предупрежденные о предстоящей катастрофе служащие ВТЦ остались дома у своих телевизоров, заранее чувствуя себя идиотами при мысли, что на самом деле ничего не случится. Ведь самое ужасное в апокалипсисе - это то, что его может не быть.
Во Внуково-3 предотвратить катастрофу мог и должен был ведущий инженер, отвечавший за работу снегоуборщиков, Владимир Леденев. Теперь он уверяет следователей, что вдруг пропала радиосвязь с водителем Мартыненко. Допустим, что так. Но что помешало ему связаться с диспетчерской службой, чтобы там задержали вылет «Фалькона» до выяснения ситуации на ВПП?
Следователи в конце концов докопаются до истины. Требование Кремля не позволит списать трагедию на халатность и безответственность одной или двух нерассуждающих снегоуборочных машин. Жаль только, что никто из московских друзей не подсказал Кристофу де Маржери классическую формулу советских времен: «Летайте самолетами Аэрофлота».
23-25 октября 2014 года
Глава сто третья
Президент Путин всегда говорит правду. Независимо ни от какой политической конъюнктуры. Тем и интересен. Президент Обама всегда оборот. И не совсем понятно - то ли такова конъюнктура, то ли таков Обама. Тем и опасен.
Обама лжет, даже когда в этом нет необходимости. Как Чубайс в Москве. Кто его дергал за язык, когда он, вальяжно жестикулируя, заявил с трибуны Генассамблеи ООН, что Россия - главное мировое зло после лихорадки Эбола? И выдал целый «бутик» фальшивых перлов по поводу благородного стремления Украины к свободе и демократии. Никто ему не поверил, но застенчивые еврокомиссары в Брюсселе немедленно впали в коматозное смирение, словно «коксом» их запорошило.
За семь лет - от мюнхенской речи Путина до его октябрьского выступления в дискуссионном клубе «Валдай» в Сочи - здравомыслящие политики убедились, что Обама не только не отказался от концепции лицейского государства, которую насаждал Джордж Буш, но и пошел намного дальше. И сам стал черным мирового зла в тротиловом эквиваленте.
