Проданная. На стороне солнца - Таня Свон
— У меня больше нет друзей. Мне не к кому возвращаться.
Еще один нерешительный шаг в ее сторону. Тиа не пошла навстречу, но и не попятилась. Она поджала губы, покачала головой, а потом голосом, от которого внутри все свербело от боли, произнесла:
— Ты говорил, что в конечном итоге у меня не останется никого, кроме тебя. Смертные вокруг будут стареть, погибать или просто уходить. Мир изменчив, но наша связь – нет. Что ж, Рафаэль, ты доволен, что оказался прав?
Внутри разлилось приятное тепло, но очень быстро оно обращалось в ожигающий жар. Слова Тиа звучали сладко, но больно. Рафаэль упивался ими, но чувствовал, что глотает яд.
— Это признание? Я дорог тебе?
— Я не знаю, — выплюнула она резко. – Не знаю, ясно?! Я привыкла жить вдали от тебя с ненавистью в сердце. Я сделала ее смыслом своей жизни, а потом…
Он молчал. Ждал, когда Тиа скажет все, что тяжким грузом лежит на сердце. Это сложно, он прекрасно понимал. У самого мысли разбегались, будто лепестки, разогнанные ветром.
— А потом ты все чаще заставлял меня думать, что я хуже, чем ты, Рафаэль, — она коснулась бледной рукой лба, на котором когда-то золотые чешуйки теперь выглядели бледными и выцветшими. Было видно, что правда вытягивает из Тиа силы. – Пока я жила местью, ты думал о тех, о ком я почти забыла в угоду ненависти. Ты спас Найвару. Ты отпустил Каяна, о котором я даже не вспоминала.
Ох, эта правда Рафаэлю безмерно льстила. Он знал, что Тиа раньше неровно дышала к Навознику. И как же замечательно, что мысли о Рафаэле вытеснили рыжего жреца из головы Тиа!
— И ты… Ты увидел в Ясне нашу дочь, а не оружие, какой ее считала я. Ты дал ей нормальную жизнь, которой бы у Ясны не было среди драконорожденных. Они бы с пеленок заставляли ее тренироваться! А я бы и слова против не сказала. Так кто из нас «белое чудовище», Рафаэль?
— Мы оба. Мы стоим друг друга.
Тиа натужно рассмеялась. Рафаэль тоже слабо улыбнулся. Если бы этот разговор случился в других обстоятельствах, он бы был почти счастлив, ведь Тиа потихоньку признавала их связь. Но теперь…
— Я могу задать тебе вопрос и надеяться на честный ответ? Все же мое время истекает. Я хочу уйти, зная правду.
Тиа заметно удивилась. Она встревожено покрутила мяч в руках, но все же кивнула.
— Скажи, ты счастлива здесь? Со мной?
— Прямо сейчас? – она приподняла кончиками пальцев окровавленную юбку и с сарказмом протянула: – Даже не знаю…
— Не прикидывайся, будто не поняла, о чем я.
Она резко посерьезнела.
— Зачем тебе это?
— Хочу знать, было ли в моей жизни хоть что-то настоящее и светлое.
Перед глазами пронеслись десятилетия службы на Валанте Карстро. Сотни и тысячи сражений, пытки, убийства. Он предавал и его предавали. Он использовал женщин ради крови и секса, а они использовали его – ради надежды на обращение и ради денег, которые на самом деле принадлежали Валанте.
— Я не знаю, как ответить на этот вопрос, — нервно пожала плечами Тиа. – Ябыла счастлива, но не понимаю, насколько этомоичувства.
— Что ты имеешь в виду?
Сердце колотилось с безумной скоростью, разгоняя холодную кровь.
— Ты ведь тоже отродье, Рафаэль. Ты должен понимать, что мы всегда по-особому относимся к хозяину. Вопреки здравому смыслу стремимся защищать породившее нас чудовище, испытываем к нему симпатию…
— Я никогда не испытывал к Валанте симпатии, — подловил Рафаэль.
Тиа смутилась, но быстро перевела тему:
— Ты понял, о чем я. Все, что я испытываю к тебе, — меня сбивает с толку. Я не понимаю, что это. Благоговение перед хозяином или нечто иное? Я не один раз ночью собиралась убить тебя, но все без толку. Почему?
— Это ты скажи.
Дыхание сбилось. Рафаэль смотрел, как Тиа кусает от волнения губы, и хотел прильнуть к ним в поцелуе. Наблюдал, как она нервно постукивает пальцами по мячику Ясны, и жаждал, чтобы эти же пальцы гладили его по волосам и голой спине…
— Возможно, я боюсь убить тебя, потому что тогда навсегда останусь одна. Буду тосковать по хозяину, даже если ненавидела его всем сердцем.
Рафаэль разочаровано хмыкнул.
— Ты все скидываешь на эту связь, но забываешь, что я освободил тебя от нее. Может, я и создал тебя, но я больше не твой хозяин.
Даже в темноте безлунной ночи Рафаэль увидел, как широко распахнулись глаза Тиа. Она забыла о том, что свободна, а теперь ее главное оправдание перед самой собой разлеталось вдребезги.
Постепенно удивление в глазах Тиа сменялось разочарованием. Она искала другие причины своих чувств и наверняка находила. Но они ей не нравились.
— Ладно, — вздохнул Рафаэль и вернулся к трупу ящера. – Сначала разберемся здесь.
Первым делом он нащупал внутри себя силу, которую получил от убитого, и вытянул наружу. Магия, отделенная от тела, приняла форму черной бусины, к которой Рафаэль ловко присоединил кольцо, которое снял со своей руки.
— Это тебе, — не глядя на Тиа, он протянул ей украшение. – В бусине сила этого ублюдка. Он умел создавать порталы, так что и ты пару раз сможешь. Потом бусина исчезнет.
— А зачем мне кольцо?
— На случай, если послушаешь меня и все-таки вернешься в Артери. На кольце моя гравировка. Скажешь, что ты – моя невеста. Сейчас меня уважают в королевстве и не тронут тебя, даже если я умру.
Оставлять тело драконорожденного здесь было нельзя. Ясна может увидеть его во время прогулки, и ничем хорошим это не кончится. Так что Рафаэлю все же пришлось заставить мертвеца ожить и приказать уйти в лес. Можно было бы просто перенести труп, но Рафаэль не собирался мараться об это недоразумение, осмелившееся напасть на Тиа.
Когда мертвец скрылся в темноте леса далеко за стеной, Рафаэль довольно отряхнул ладони.
— Можем возвращаться, — он зашагал в сторону дома, но внезапно его накрыл новый приступ. Голову будто стянуло металлическими раскаленными кольцами, а голос Воя Ночи впился в разум, точно солнечные лучи в вампирскую плоть:
«Убей рогатую. Она тебе никто! Она никогда не будет почитать тебя, никогда не встанет на колени! Она – обуза!»
— Порошок, — прохрипел Рафаэль и схватился за виски.
