Златан огорчениях. - Я — Златан
Но честно, дерьмо все это. Да и наказание было смешным. «Vaffanculo»? Глупость с моей стороны, конечно. Но ведь это ело- во ничего не значит. Когда ругаются, говорят гораздо хуже. Я сам сколько раз слышал. Но раз случилось, то случилось. Следовало принять и насмешки, и все остальное, вплоть до издевательского «приза» от одного телеканала, «Золотой тапир» называется. Тако- вы правила игры. Ты на виду, тебя поносят. Я уже привык.
На второе место в чемпионате, опередив «Интер», вышел «На- поли». Лучшее время команды из Неаполя пришлось на восьмиде- сятые, когда за клуб играл Марадона. А потом наступил спад. Мы были на три очка впереди; мы проиграли шесть матчей, в трех из них я не участвовал. Дисквалификация — это плохо, но все же я получил время подумать о своей жизни. Я работал над этой кни- гой. Все время приходилось что-то вспоминать, и это ранило меня. Я не был лучшим парнем на свете. Не всегда говорил правильные веши, а за все приходится отвечать. И винить только самого себя.
И все-таки таких людей, как я, немало. Молодые мальчишки и девчонки взвиваются только потому, что они не такие, как все, а еще потому, что им необходимо взвиваться. Я верю в дисциплину. Но что выводит меня из себя, так это тренеры, которые не приво- дят команду к победе, но при этом уверены, что должны поступать так, как они говорят, и никак иначе. Дурь какая!
Существует тысяча способов действовать, и самый необычный и смешной часто оказывается самым правильным. Я ненавижу, когда шельмуют то, на чем я стою. Если бы я был как все, я не си- дел бы тут. Но я, конечно, не хочу сказать: «Будьте, как я. Попро- буйте стать Златаном». Ни в коем случае. Я говорю, что каждый должен идти своим путем, только своим, и никто не имеет права тебя с него сталкивать, только потому, что ты не похож на других.
Но, что ни говори, ничего хорошего нет в том, чтобы от излиш- ка темперамента упустить скудетто, причем то, которое ты пообе- щал своему клубу.
Ему все же было больно, он потом со льдом на голове ходил. Немного похулиганили, все ведь можно. Потом начались празд- нования. На этот раз я в ванне не заснул. Когда я перестал думать о вечеринке, я понял, что играл в Италии шесть лет и каждый раз выигрывал скудетто. Кто-нибудь вообще такое делал? Сомнева- юсь. И мы не только серию А выиграли, мы еше и суперкубок до- бавили к трофеям — матч между чемпионом и обладателем куб- ка страны. Мы поехали в Китай. И там вокруг меня творилось сплошное безумие. Я забил гол, меня назвали игроком матча, и я выиграл свой 18-й трофей. 18-й. Я действительно был счастлив.
Но что-то во мне изменилось. Футбол перестал быть для меня всем. У меня была семья, и я снова отказался играть за сборную. Мне нравился Jlapc Лагербек, но я не забыл ту ситуацию в Гёте- борге. Память у меня хорошая.
Я хотел проводить больше времени с Хеленой и мальчиками. По- этому какое-то время я не играл за сборную. В мой последний год в «Барсе» было очень трудно, и меня бесило это. Я чувствовал себя чужим человеком из пригорода, который не вписывался в общую картину.
Тем летом многие мои каталонские одноклубники играли на Чемпионате мира и выиграли его, и я чувствовал, что я скучаю по этому. Не то что я хочу играть за сборную, нет, но мне этого не хватает. Хоть я почти никогда и не был дома с детьми.
К тому времени Ларе Лагербек ушел из сборной, и новым глав- ным тренером стал Эрик Хамрен. Он позвонил мне.
Привет. Я новый главный тренер.
Скажу сразу и прямо: возвращаться не планирую, — ответил я.
-Что?
Не знаю, чего там тебе наговорили, но зря надеяться не сто- ит. Играть я не буду.
Черт, Златан, да ты у меня почву из-под ног выбиваешь.
Но он был упрямой заразой, а мне такие нравятся. Разговор продолжился. Это же будет круто, замечательно, говорил он. Я пригласил его в наш дом в Мальмё и сразу понял, что мужик он крутой. Мы сдружились. Он не был обычным шведским тренером. Он был не прочь действовать не по правилам, а такие люди всегда лучше. Я не доверяю приверженцам правил. Иногда надо их нару- шать, только так можно двигаться вперед. Например, что произо- шло с парнями из молодежки «Мальмё», которые вели себя, как паиньки? Про них написали какие-нибудь книги?
В итоге мы пришли к соглашению: он делает меня капитаном и лидером национальной сборной. Мне это нравилось, как и то, что он подобен богу. Он выигрывал Чемпионат мира, Capocannoniere, Золотую бутсу, в общем, все. Несмотря на то, что он был уже не мо- лод, он был на пике формы. Конечно, повсюду были его постеры, эмблемы. Но также были баннеры с Иброй и знамена «Милана». Наших фанатов тоже было много, и они надеялись отпраздновать скудетто, и в воздухе, над трибунами, было много дыма.
Матч начался, как обычно, в 20:45. Впереди играли мы с Робиньо, а Кассано и Пато остались на скамейке. Начали неплохо, но на 14-й минуте хороший момент был у Вучинича, и уже казалось, что он за- бьет, но Аббьяти, наш вратарь, великолепно отразил мяч, на чистом рефлексе. Напряжение нарастало. В матче на «Сан-Сиро» мы уступи- ли «Роме», и поэтому мы начали работать усерднее. Моменты были у меня, Робиньо пробил в штангу, хорошая позиция была у Боатенга, но забить нам так и не удалось. Время истекало. Ничья 0:0 нас вполне устраивала. Наконец 90 минут основного времени истекли, и вдруг этот грёбаный арбитр добавляет целых пять минут! Пока мы играли эти пять минут, думаю, что молиться начал не только Галлиани. Семь лет без скудетто — это много для такого клуба, как «Милан», а сейчас титул был совсем рядом. Помните, я обещал, что мы выиграем? Это было первым, что я сказал, когда меня представляли на Сан-Сиро. Конечно, спортсмены разное могут говорить. Пообещать достать Луну, например, но ничего ведь у них не выходит. А некоторые, вро- де Мухаммеда Али, держали слово, и я хотел быть одним из таких. Я хотел подтвердить слова делом. Я приехал в Милан, чтобы побеж- дать. Я пообещал, поклялся, работал, сражался, и сейчас оставались считаные секунды. 10,9, 8, 7... вот оно!
Судья дал финальный свисток, мы победили. Все выбежали на поле, дым поднялся над стадионом. Люди орали, пели. Это было красиво и в фп же время безумно. Феноменально! Мы качали Аллегри; Гаттузо бе- гал с огромным бутылём шампанского, поливая всех. У Кассано бра- ли интервью, вокруг меня царило сумасшествие. Многие говорили: «Спасибо, Ибра, что сдержал обещание». Много было безумия.
Во всех говорил адреналин, а Кассано был спокойным. Может, его надо было привести в чувство? Я проходил мимо него и корре- спондента и ударил Кассано ногой в голову — не сильно, конечно, но и не совсем слабо. Он аж вздрогнул.
Что он делает? — спросил корреспондент.
Да он псих.
Похоже на то!
Но игроку, который помогает нам выиграть чемпионат, мож- но все, — ответил на это Кассано, смеясь.
«Златан, возвращайся домой. Мы достанем тебе машину меч- ты» — было написано на баннере.
Это глубоко меня тронуло. Или, как сказал один изОмоих дру- зей: весь мир — это сказка. Это путешествие к мечте. Не так давно кто-то прислал мне фотографию моста Аннелунд, сразу за Русен- гордом, и там было написано: «Можно уехать из Розенгорда, но Русенгорд навсегда останется в тебе». И подписано: Златан.
Я об этом ничего не знал. Тогда я был травмирован, ногу растя- нул, поэтому поехал домой, в Мальмё, на несколько дней, чтобы подлечиться. Со мной поехал физиотерапевт из «Милана», и как- то мы с ним пошли к этому мосту, чтобы посмотреть на надпись. Странное было чувство. На дворе было лето, на улице было тепло, но как только я вышел из машины и увидел это, я почувствовал, что внутри что-то перевернулось. Это место было особенным.
Под этим мостом ограбили моего отца и прокололи ему легкое. Недалеко отсюда есть туннель, через который я перепуганный бежал домой в темноте. Бежал к маме, ориентируясь на уличные фонари. Это был район моего детства. Именно с этих улиц все началось. Как это выразить словами? Наверное, примерно так: взрослый Златан и Златан-малыш одновременно! Я был героем, который вернулся домой. Я был звездой футбола и напуганным ребенком в туннеле. Я был тем, кто не знал, сможет ли он бегать быстро. Я был всем сразу. Миллионы воспоминаний нахлынули.
Я вспомнил папу с его наушниками, его рабочую одежду, пу- стой холодильник, пивные банки. Вспомнил, как он нес мою кровать на себе, километр за километром. Вспомнил, как он при- глядывал за мной в госпитале. Вспомнил лицо мамы, когда она возвращалась домой после работы, и ее объятия, когда мы улетали на Чемпионат мира в Японии. Вспомнил мои первые футбольные бутсы, которые я купил за 59,90 кроны в супермаркете, где бутсы лежали рядом с овощами. Вспомнил мои мечты о том, чтобы стать лучшим футболистом мира, и подумал: я осуществил эту мечту, и этого никогда бы не случилось, если бы не все великие игроки и тренеры, с которыми и под чьим руководством я играл. Я всем им благодарен.
Русенгорд. Туннель. Где-то далеко я слышу поезд, который едет через мост. Кто-то показывает на меня пальцем. Подошла жен- щина в платке, которая хотела сфотографироваться со мной, и я ей улыбнулся. И люди начали собираться вокруг меня. Это была сказка, и был я — Златан Ибрагимович.
