Последний мир. Первая смерть - Александр Андреевич Лобанов
Похоже, матка разрывателей не собирается больше подставляться. Буквально за считаные секунды раны на её теле затянулись, запечатав внутри мои кристаллы. Лишь торчащее оперение стрелы Дерека напоминало о том, что мы смогли чего-то достичь своими атаками. И ладно бы матка просто излечилась, в таком случае мы бы смогли вновь ударить по уязвимому месту. Но нет, противник полностью отказался от того, что напомнило мне рыбьи жабры, превратив эти участки тела в пластины хитина, практически не отличимые от её остального тела.
Проскочила мысль о том, что хотя бы эффект яда исчезнет или уменьшится, тогда бы мы смогли отступить. Но уменьшилась лишь концентрация отравы в воздухе, а никак не в наших телах. Я по-прежнему не мог двигаться, а Мари рядом со мной добилась лишь того, что встала на одно колено.
Тем временем, вездесущие корни, ранее потерявшие к матке интерес, вновь устремились к ней. Но то ли из-за наших атак, то ли по иной причине, монстр четвёртой эволюции прекратил своё недолгое молчание и взревел.
И на этот раз это был именно рёв, да к тому же непростой.
Вы подверглись воздействию умения устрашения!
Благодаря титулу «Одинокий убийца» эффект устрашения отменён.
Его сопровождал треск плоти, и он исходил из пасти монстра. Уже не зева с множеством зубов, а полноценного рта с клыками, раскрывшегося на четыре челюсти. Трансформация произошла столь же стремительно, как чуть ранее заросли, источающие яд жабры.
Осмотревшись, я осознал, что все присутствующие перестали двигаться. Активным остался лишь я и монстр четвёртой эволюции.
Я не знал, сколько продлится ментальное воздействие на моих спутников, поэтому вернулся к попыткам замедлить изменяющегося противника.
У меня оставалось три кристалла опыта, из них один шар и два клинка. Я решил использовать тактику, какую применял во время боёв с более слабыми противниками, защищёнными хитиновым панцирем.
Поднял доступные кристаллы повыше и усилием воли начал ударять сверху вниз в одну и ту же точку. Только в отличие от ранее побеждённых таким способом существ, сейчас я стремился лишь отвлечь матку на юркие цели, так как уже знал, насколько прочен её панцирь.
Сначала мне показалось, что я добился желаемого. Матка начала реагировать на мои атаки, смещаясь вбок в попытке увернуться. Но долго это не продлилось, буквально через пять секунд она вдруг резко прильнула передней частью к земле, частично погрузившись в болотную жижу, после чего встала на дыбы.
Заметив её странное поведение, я перестал атаковать и направил кристаллы в разные стороны, но матка разрывателей оказалась быстрее. Шар опыта и один из клинков она буквально сожрала в рывке, а последний, доступный мне кристалл, атаковала одной из лап.
Ставшей похожей на клинок конечностью матка ударила по кристаллу опыта с такой силой, что мысленных усилий не хватило, чтобы удержать его в зоне досягаемости моей особенности.
Я остался в прямом смысле безоружен.
Тем не менее, пока я ощущал свою беспомощность и неминуемую гибель в лице монстра, который догадался, кто управлял шарами и начал движение в мою сторону, ментальное воздействие противника постепенно развеивалось.
Первыми из оцепенения вышли корни, но они осознали тщетность борьбы со столь сильным противником и стали быстро отступать, скрываясь в лишь им известных глубинах болота. Или, может, они отправились за моим шаром опыта?
Вторым в себя пришёл Дерек.
Оценив ситуацию, парень не стал мелочиться и, похоже, решил использовать что-то из стратегических запасов. Пять стрел с ничтожной разницей по времени взлетели в вверх, чуть ли не к своду уровня, и замерли в воздухе.
Прошло мгновение и все смертоносные снаряды объединились друг с другом замысловатым узором, образовав нечто среднее между руной и печатью.
Происходящее вызвало интерес не только у меня, но и у нашего противника. Монстр, продолжающий преображаться, чья морда принимала очертания лиц более слабых тварей из его рода, устремила взгляд ввысь, наблюдая за узором, вспыхнувшим чёрным пламенем. Именно в этот момент умение Дерека перешло в финальную фазу.
Чёрное пламя, несущее смерть и разложение, обрушилось на матку разрывателей, заставляя её кричать и корчиться от боли.
Вот только Дереку атака далась непростой ценой. Парень осунулся и смертельно побледнел, а через секунду рухнул на одно колено и закашлялся. С каждым сокращением грудной клетки из его рта вылетала кровь, явно сообщая всем вокруг о плачевном состоянии.
Я не мог помочь союзнику, потому уже хотел сосредоточиться на бьющейся в чёрном пламени матке, чтобы постараться вырвать из её тела свои кристаллы опыта, когда меня привлекло движение рядом.
Мари, вонзив в землю клинок, как опору, поднялась и сначала медленно, но, с каждым шагом ускоряясь, побежала к Дереку. Думаю, она знала, что с ним происходит и как следует действовать, чтобы ему помочь. Во всяком случае, только на это мне оставалось надеяться.
Я тут же оборвал поток мыслей. Каждый должен выкладываться по максимуму. Если мы все тут сегодня умрём, то никакого будущего хорошего или плохого уже не будет.
Поводом для пессимистичного настроя стало то, что противник хоть и сильно пострадал, но выжил и уже практически полностью сбил чёрное пламя. Всё же разница в эволюциях давала о себе знать.
Я попытался последовать примеру Мари и, собрав все силы подняться, но на меня хоть и не подействовало устрашение, зато яд оказывал намного более сильное воздействие. Всё, что мне удалось, это сесть, используя подвернувшуюся кочку для поддержания спины.
Волна слабости, уже не физическая, а ментальная накатила на разум. Я почувствовал себя бесполезным, ни на что не годным существом, жалким наблюдателем.
— Борись! Ты ещё не погиб! Пока не сдаёшься, жизнь продолжается!
Мне показалось, что крик Ирис разнёсся по всему болотному уровню, забрался в каждый его уголок и вернулся ко мне в виде многогранного эха.
Эха, наполняющего меня решимостью.
Да, физически я ничего не могу противопоставить врагу, но если сосредоточиться на кристаллах опыта, может, мне что-то и удастся.
Мотивируя себя подобными мыслями, я, продолжая наблюдать за маткой, большей частью сознания сосредоточился на невидимой связи, пробудившейся в этом мире между мной и ставшими родными кристаллами опыта.
Тем временем пламя окончательно опало, явив миру обожженного и очень злого монстра. Множество лап исчезли, сгорев в огне, остались лишь самые крупные, да и из них не все функционировали. Столь результативные последствия атаки могли бы радовать, если бы ценой за них
