Как я стал хозяином странного замка в другом мире - Сергей Евтушенко
И это не говоря о том, что я всё ещё не отыскал ни сокровищницу, ни библиотеку. Не придумал способа одолеть Жнеца и освободить девушек — хотя бы частично. Не набрал достаточно силы, не очистил даже четверти доступного пространства замка. Всё ещё не знал ответов на большинство вопросов касательно Полуночи, зато получил в нагрузку пару тонн новых тайн.
Самое смешное, что мне совершенно не хотелось на это жаловаться.
Телефон вдруг зазвонил, высвечивая знакомый номер и имя Лёни — одного из продавцов «Техно-супер». Я взял трубку — Лёня сбивчиво извинялся, что поднимает в такую рань в субботу и умолял сегодня выйти на работу. Половина продавцов слегла с гриппом, в зале не хватало людей, а я вроде как был администратором…
Вздохнув, я согласился — Лёня был нормальным парнем и если беспокоил, то по делу. Всё равно я прогулял один рабочий день и честно отболел второй, а сегодня не планировал никаких дел. Мой обычный график в «Техно-супер» пять на два я когда-то выбрал, чтобы хоть немного чувствовать себя человеком, но сейчас он не имел значения. Почти все мои заботы концентрировались в Полуночи, и лишь не до конца выветрившийся аромат духов Анны намекал, что на этот мир пока рано махать рукой. Интересно, она сегодня появится в филиале?
Анны не было, зато был Боров, который единственный раз за день выбрался из кабинета и обвёл покрасневшими глазами зал магазина. Через пять минут меня пригласили пройти к нему — и я пошёл, уже ничему не удивляясь.
Если в прошлую нашу встречу шеф выглядел скверно, то сегодня, спустя неделю — совершенно ужасно. Чересчур большая одежда висела на нём как на пугале, лицо напоминало обтянутой кожей череп, глаза горели лихорадочным блеском.
— Макаренко, — просипел он, и вынужден был сделать большой глоток из стоящего на столе стакана, чтобы поправить голос.
Вот мы и прошли полный круг, от обращения по фамилии до обращения по имени, имени-отчеству и назад. Интересно только, что довело его до ручки.
— Макаренко, ты думаешь, я дебил? — наконец продолжил он. — Я не дебил. Намёки ловлю. Я понял, у тебя есть «крыша».
Боров, конечно, дебилом не был, зато в последнее время выглядел как настоящий псих. А с психами, как я слышал, лучше было не спорить. Безумия мне на сегодня с лихвой хватило в Полуночи.
— Допустим, — ровно сказал я.
— Чё «допустим»⁈ — две недели назад это был бы рёв, но сегодня скорее звучало как всхлип. — Я понял, не тупой! Макаренко! Я дал тебе бабок, дал повышение! Так или нет⁈
— Допустим.
— Так что, сука, тебе мало⁈ Так на ещё, бери всё! Только от…сь, отвали, дай поспать хоть пару часов!!
Трясущимися руками он швырнул на стол мятые пятитысячные купюры, очень дорогие часы и даже кредитную карту. Я смотрел на эту истерику, не испытывая никаких эмоций. Ни страха, ни жалости, ни удовлетворения от вида поверженного врага. Да, Боров когда-то мог считаться врагом, почти карикатурным злодеем, наслаждающимся своей злобной властью. Но сейчас от него осталась жалкая оболочка, и я смутно догадывался, почему. «Кто зло супротив вас совершит, тот двух недель не проживёт», как говорил цверг Элгрид. Влияние Полуночи каким-то образом распространялось и здесь, и похоже, что Боров принял на себя основной удар.
Нельзя сказать, что он его не заслужил. Нельзя также сказать, что я нечто подобное планировал. И что самое главное — даже если бы я хотел ему помочь, то понятия не имел, как.
Но я не хотел.
— Хорошего вам дня, Николай Николаевич, — сказал я, поднимаясь из-за стола.
— Макаренко!! — взревел он мне вслед, и на этот раз это был именно рёв, почти как раньше. — Ты думаешь, только у тебя есть связи⁈ Ты думаешь, ты бессмертный⁈ Мака…
Я аккуратно закрыл дверь, оставив шефа бесноваться в гордом одиночестве. Ему придётся решать новые проблемы самостоятельно, возникли они по вине Полуночи или нет. У меня хватало своих забот, как в замке, так и за его пределами, и я не планировал тратить больше ни секунды времени на размышления о Борове.
Остаток рабочего дня прошёл без происшествий.
Фонари на районе опять не горели — судя по всему, какая-то авария на подстанции. Нависшие зимние тучи скрывали луну, но та временами выглядывала, освещая дорогу. Я был ей благодарен, хотя в теории мог пройти здесь и вслепую, как делал это тысячи раз. Через дорогу — светофоры тоже не работали — вдоль шоссе, завернуть в арку, а оттуда уже и до подъезда недалеко.
Когда я прошёл арку наполовину, от стены впереди отделилась тень, небрежно двигаясь мне навстречу.
— Закурить будет? — незнакомый голос, низкий и намекающий на неприятности. С местными алкашами и гопотой отношения у меня сложились нормальные — мы друг друга не трогали, да и взять с меня было нечего. Но это был не один из них.
— Не курю.
Я продолжил идти, незнакомец шагнул наперерез.
— Ну и правильно. Вредное это дело.
Я скорее почувствовал чем услышал движение сзади, но не успел среагировать — шею вдруг обхватила и сдавила тонкая петля, то ли леска, то ли проволока, удерживаемая сильными руками. Из моего горла вырвался хрип, в глазах потемнело.
— Не дёргайся, фраерок, — прогудел кто-то сзади. — Сильно тебя убивать не будем.
— Да, не боись, — поддержал тот, кто просил закурить. — Просто отвезём в лесочек подальше и там уже поговорим…
Глухая, страшная, ненасытная злоба родилась где-то в центре живота
