Нагибатор Сухоруков - Василий Кленин
Договорившись обо всех деталях, князь Края Смолы (а теперь еще и Кровавой Реки) решил сделать мне подарок:
— Хотел оставить себе, но теперь-то можно… — Моччитуа странным образом оборвал фразу, махнул рукой — и к пиршественному костру привели связанного Куатэ. Низложенный только что князь был обильно покрыт ранами, но на ногах держался твердо.
— Поклянись в верности владыке четлан, князю всей Толимеки и новому князю Кровавой Реки — то есть мне! — радостно заржал Моччитуа.
Куатэ гордо молчал, высокомерно оглядывая нас.
— Глупцы! Никто из вас не может претендовать на эти земли, потому что у них уже есть настоящие хозяева!
Если честно, мне эта идея с глумлением не нравилась. Но после слов пленника уже нужно было идти до конца.
— Нет иного господина над Толимекой кроме Чокопица. Поклянись в верности ему именем Золотого Змея Земли или будешь предан лютой смерти! — начал блефовать я, зная, что толимеки легко клянутся именем чужого бога, до которого им нет особого дела.
Однако, Куатэ предложенную тропинку к спасению отверг. Он рассмеялся нам в лицо:
— Вы скоро узнаете, кто настоящий господин над Толимекой.
Раззадоренные новые союзники принялись поливать пленника оскорблениями и угрозами. Вольно или невольно, но к общей травле присоединился и я… И в итоге князя сожгли.
Это… Это было так жутко и странно. Я вообще не собирался ничего такого делать. Просто хотел сохранить лицо. Но толимеки ярились, Куатэ упорствовал и провоцировал нас. В конце концов ситуация дошла до такой стадии, когда заднюю врубать уже нельзя. И пиршественный костер превратился в костер казни. Безумный Куатэ даже в огне осыпал нас проклятьями, пока нестерпимая боль не лишила его рассудка.
Мягко говоря, праздник был испорчен. Даже Моччитуа, избавившийся от давнего врага, сидел подавленным. Я же оказался раздавлен полностью, ибо мне пришлось сидеть и смотреть на ужасную смерть человека до самого конца.
Больше в ту ночь мы ни о чем не говорили. Утром мне сообщили, что князь пришел в наш лагерь и хочет говорить со мной. Я долгое время оттягивал встречу, но толимек упорствовал.
Сели. Помолчали.
— Куатэ был еще тем безумцем, — начал Моччитуа без предисловий. — Но вчера я его не узнавал. Раньше он легко бы поклялся тебе, а потом плюнул в спину…
Мы снова помолчали.
— Что это за хозяева, про которых он кричал? — наконец, спросил я.
Князь пожал плечами. Я знал, что к востоку от толимеков, в полосе между морем и горами, жили народы чумбиа, пантеки, тепучтеки. Поинтересовался: не мог ли кто-нибудь из них попытаться завоевать Толимеку со своего конца? Моччитуа фыркнул.
— Они все значительно мельче нашего народа. У чумбиа князь, конечно, силен, он объединил всё племя, но не сильнее наших князей. Еще дальше на восток и на север, в горах живут куитлатеки. Давным-давно они хозяйничали и здесь, и в Жарких Землях. Но те времена давно прошли.
— Тогда о ком говорил Куатэ?
Князь только вздохнул, а потом вдруг глаза его загорелись хищным огнем.
— Давай узнаем?
…Эццоатойя — Кровавая река — совсем не выглядела кровавой. Обычная речка, весьма маленькая. Мы нашли перекат, по которому можно переправиться своими ногами, без каких-либо плавсредств. Позади — Толимека, уже практически полностью мной покоренная. Где-то еще бегает неуловимый Атотола, но у него не осталось сил для борьбы.
А впереди — земли чумбиа. Где-то там, возможно, находятся неведомые «хозяева».
«Ну, это мы посмотрим, кто тут хозяева!» — хорохорился я, глядя на пену бурных вод Кровавой реки.
Да! Я принял совершенно дурацкое и явно навеянное похмельем предложение своего нового подданного и союзника. В любом случае, идти на восток придется через земли речного княжества, а его надо бы окончательно усмирить. Так что польза от похода в любом случае будет. Выступили, конечно, не сразу: я старательно обобрал побежденных и отправил почти всех носильщиков в Уекахуа. Отдельно отобрал красивых перьев и камней в подарок невесте. К обозу присоединили и раненых и минимальный отряд сопровождения. В итоге у меня осталось ровно 460 готовых к сражению бойцов. Моччикуа тоже отправил к себе домой сотню самых потрепанных воинов, а заодно нагнал из своих земель пару сотен носильщиков с запасами продуктов — чтобы было чем питаться в походе. С его бойцами наша армия чуток не дотягивала до восьми сотен.
Переправлялись долго — до самой ночи. Пока арьергард еще «лаптей» не намочил, наша совместная разведка уже нашла в холмах, в нескольких часах пути, небольшую деревеньку. И там, похоже, о нас ничего еще не знали.
— Этой ночью мы отдыхать не будем, — распорядился я.
Утром у местного вождя глаза на лоб полезли, когда он обнаружил, что все удобные спуски из деревни перекрыты войсками. Загудели раковины, засуетился народ. А потом вождь разобрал, что селение обложили толимеки и четлане — и его глаза округлились еще сильнее. Он даже не поленился спуститься и возмутиться нам в лицо:
— А вы-то куда полезли?!
Тут-то мы всё и узнали. Есть хозяева. Целая орда хозяев.
И зовут их аколуа.
Глава 25. Глаза страха
Мы лежали на еле нагретых солнцем камнях (почти зима все-таки) и смотрели в долину. Мы — это я, Моччитуа, Серый, Муравей и десяток моих лучников. А в долине бурлил и кипел… нет, не лагерь. Целый городок из тысяч и тысяч разноголосых жителей! Сколько же их…
Я максимально бесшумно отполз от края обрыва и сел, облокотившись на стену горы. Тупо смотрел на камни перед собой и молчал.
«Что притих, император?» — хмыкнул папановский басок божества.
«Это капец, — покачал я головой. — Это просто капец… Огромная орда, какую я и представить не мог. 8000… Там их реально чуть ли не 8000! Этой армии мы ничего сделать не сможем. Если они пойдут дальше… Божечки ты мои! Если они пойдут дальше, мне просто нечем их остановить! Большая часть Толимеки только рада будет, что Недоноска Сухую Руку отшлепают по заднице. Кто встанет со мной? Маленький Чокопиц? Или Циак со своей сексопильной женой? Не смешите меня!».
«Мы и не пытались» — слегка надулся желтый червяк.
«Я не удержу Толимеку, — я зацикленно качал головой, словно больной ДЦП. — Не смогу. Столько усилий впустую!»
И тут страшная мысль пронзила меня раскаленной иглой.
«А если они пойдут дальше? В Четландию!»
«Будет плохо, — рассудительно заметил Змей. —
