Страж разума - Lady Khali
Когда я заметил страдальческое выражение на лице Сириуса, то понял, как дорого обошлось ему рассказать мне правду. Ему нужна была ложь так же, как Гигантскому Кальмару вода. Ложь держала его мир в равновесии, а его разум стабильным. Я, тем временем, хотел правду. После четырнадцати лет лжи о моей семье, я чувствовал, что заслужил правду, но не такой ценой. Вместо того чтобы надавить на Сириуса, я решил сменить тему и улыбнулся ему. - Спасибо, что рассказал. Кстати, как тебе жить на пляже? Я никогда не бывал сам, но слышал, что там очень весело.
Улыбка промелькнула на его губах.
- Здесь замечательно. Тепло и солнечно, - ну, по сравнению с Британией. И девочки... - он замолчал с мечтательным выражением лица. В течение следующих десяти минут Сириус думал о маггловских девушках в бикини, о теплой погоде и о кафешках на пляже. Затем он взглянул на настенные часы. - Прими свои зелья и ложись спать.
- Ты говоришь как Томас, - проворчал я, уже нашарив рукой первую склянку.- Не могу поверить, что я это говорю, но это хорошо, - сказал он, когда я вынул пробку. Откинув голову назад, я выпил зелье, поморщился и потянулся ко
145/159
второй склянке. Голубые глаза Сириуса проследили, как я проглотил его, и он улыбнулся. - Спокойной ночи, Гарри, - сказал крестный, подходя к зеркалу. Его большой палец прижался к стеклу. - И Гарри, я могу закрыть глаза на этот раз, но если ты еще раз перестанешь принимать вовремя свои зелья, чтобы поговорить со мной, я все расскажу Томасу. Даже если мне придется похитить Малфоя и использовать его в качестве совы, я это сделаю. Понял?- Да, сэр, - пробормотал я, когда почувствовал, как тяжелеют мои веки. Зеркало выскользнуло из моих пальцев и меня затянуло в царство Морфея.
146/159
Глава 11а.
За день до того, как Хогвартс-Экспресс покинул Кингс-Кросс без меня и через семь дней после того, как я узнал, что моя мама знала о том, что Петтигрю - УПС, я сидел у себя в гостиной, с блокнотом и шариковой ручкой в руке. После долгой недели, проведенной за исследованием фамилий Трех Графов Магии и пересмотра своей старой теории, я выяснил, что титул Томаса не мог быть новосозданным и, что Дамблдор сознательно лгал об этом Визенгамоту. Впрочем, он не в первый раз лгал, и я сомневался, что это отпугнет Фаджа. Перебрав гору информации, я получил больше вопросов, чем ответов. Тем не менее, я кое-что понял: если мой кузен не вникнет в образ мышления Дамблдора, очень маловероятно, что он сможет грамотно предостеречься от новых ловушек, учитывая, во сколько из них Томас угодил во время последней войны.
Как бы заманчиво ни было, я не стал тратить все свое время на изучение прошлого. Вместо этого я взял несколько книг о деревообрабатывающей и мебельной промышленности, которые Барти оставил на моей тумбочке. Потом переоценил свой проект IOWL и заполнил нужные для декабрьских сессий Wenlock-документы, которые Томас и Барти должны были подписать. Также я поговорил с Дайфи о воспоминаниях, причем надоел ей настолько, что она просто отползла от меня. Попробовал поговорить о них с Хедвигой, но она игнорировала каждое мое слово, ухаживая за моими волосами, напоминая мне назойливую миссис Уизли. Потом я допрашивал Сириуса и записывал все магические упражнения, которым меня обучали Томас с Барти, и даже упражнения по обработке бобов, которых я презирал с такой же страстью, как и Драко Малфоя с Дамблдором. Кстати, мне бы очень хотелось увидеть выражение лица дяди Невилла - Алджи, если бы он «случайно» сжег его хохолок. Этот „мужественный“ человек думает, что имеет полное право бросать своего племянника в окно. Хотя я отвлекся от темы, но между тем нашел даже возможное решение для моего аляповатого вывода. С логической точки зрения я понял причину, по которой Томас принципиально не экспериментировал дома: все дело в Барти. Но я-то не Барти. После диагноза, что поставил Алекс, мне нужно было как-то отвлечься, чтобы не думать о травмах, которые сократили мою жизнь почти вдвое. Тренировка с превращением коробок из-под обуви в восковую дощечку для письма с острой палочкой была забавной: она не позволяла мне слишком много думать о диагнозе, кроме того это было лучше, чем просто сидеть и набивать свою и так трещащую от избытка информации голову, особенно, если мне не разрешали использовать ее. Мне сейчас как никогда были нужны мои проекты, ибо они – единственное, что удерживало меня в здравом уме.
Я также знал, что Алекс не планировал назначать мне постельный режим для следующего этапа моего лечения, который он перенес со второго сентября на шестнадцатое. Но это не имело особого значения. Он сказал, что категорически запрещает мне подниматься по лестнице в течении как минимум недели после каждой сессии лечения, что уже было проблемой, поскольку я работал над своими проектами не только в школьной комнате, но и в лаборатории зелий, а также в сарае с садом. К счастью, я нашел выход из ситуации. Первой мыслю было подсыпать Томасу в чай не обнаружимое зелье, которое заставит его забыть, что его драгоценная библиотека находится выше моей спальни, и быстро выложить свой план действий. Но я быстро отмел этот безумный вариант и
