Индиль - Ли Леви

– Ни капли крови?..

– Лишь самую малость.

– Ни одного пожара?

– Лишь пара селений.

– Сколько лет я правлю, Тиир?

Она замерла на несколько мгновений, будто вспоминая, а затем невозмутимо ответила:

– Около пятисот, Леон.

Он обернулся к ней, осторожно взял ее за плечи и заглянул в глаза:

– Мне нужна твоя помощь. Я ничего не помню. Сколько меня не было, Тиир?

Она смотрела на него скорее с интересом, нежели с удивлением или тревогой.

– Пару ночей…

– Пару ночей? За пару ночей родилась и успела подрасти моя дочь?

Тиир ответила ему лишь растерянным взглядом. В этот момент в комнату с шумом влетела маленькая рыжеволосая девочка и с разбегу бросилась Тиир на руки, та едва успела поймать ее. Обе рассмеялись. Махталеон недоумевающее рассматривал ребенка.

– Кто она? – спросил он.

Тиир перестала улыбаться. Она подошла к детской кроватке – как только он не заметил ее прежде? – и положила ребенка. Махталеон почувствовал, что начинает задыхаться: в руках Тиир он теперь отчетливо видел вместо смеющейся девочки – младенца.

– Кто она? – снова прошептал он и попятился к окну, невольно указывая рукой туда, в сад, где еще несколько минут назад он видел прекрасную девушку – Илис – их дочь, их Илис… Он даже выглянул в сад – там никого не было…

– Кто она, Тиир? – с трудом повторил он.

– Это Илис. Наша дочь, – она тоже подошла к окну и стала всматриваться в освещенные лунным светом глаза Махталеона. – К чему эти вопросы, Леон? Не ты ли принес ее в наш дом? Тогда… В ту ночь, когда погиб наш сын. Или ты и вправду ничего не помнишь?

– Наш сын? Наш сын… он… погиб? – только и смог произнести он. «Мерзкая старуха», – думал он. – «Она обманула меня дважды. Зачем я приходил к ней в прошлый раз? Чего хотел? Почему ничего не помню? Почему Тиир говорит о сыне, когда должна была забыть о нем?»

– Да что с тобой? – Тиир взяла его за руку и повела прочь от окна. Рядом с детской кроваткой Махталеон остановился и украдкой взглянул на малышку. Та спокойно сопела носиком и смотрела свои детские сны. Он чуть склонился над ней, будто желая рассмотреть ее лучше, и прошептал: «Кто ты? Кто ты такая, испепели солнечный свет мою суть! Кто ты такая?..»

Девочка открыла свои огромные янтарные глаза и теперь молча рассматривала демона. «Эти глаза принадлежат не младенцу, – думал Махталеон, глядя на нее, – они смотрят на этот мир уже не один миллиард лет. Ее Суть слишком древняя. У нее нет оболочки. Нет тела, как у любого другого живущего существа. Она – сплошной сгусток энергии, но Тиир, кажется, не замечает этого. Это фальшивое подобие ребенка заменило ей ее собственного сына. Это существо, которое я сам принес в наш дом, заплатив за него годами своей жизни…»

Девочка потянулась к нему и вдруг, вместо ручек, Махталеон увидел длинные, тонкие, черные, полупрозрачные щупальца. Они коснулись его лица, обхватили его голову, обвились вокруг его шеи. Он почувствовал, как это Нечто стало душить его.

– Илис, отпусти отца, ему сейчас не до твоих игр, – тихий голос Тиир вывел его из оцепенения. Она аккуратно разжала ручки ребенка и, склонившись над малышкой, поцеловала ее в лоб. – Спи, маленькая.

Та, по-детски почмокав аккуратными губками, снова закрыла глазки и тотчас заснула. Тиир отстранила Махталеона от кроватки и задернула полог.

– Не стоит будить ее при полной Луне, Леон, ты же знаешь…

– Да, конечно, прости, я забыл… – растерянно произнес он.

Тиир взяла его за руку и повела за собой. Он не сопротивлялся. Он чувствовал себя потерянным, сбитым с толку. Кое-как он снова доплелся до постели и почувствовал себя совершенно разбитым. Он позволил Тиир снять с себя камзол, и когда ее тонкие пальцы коснулись манжет его сорочки, руки его задрожали.

Она заметила это.

– Бедный мой… Где же ты был? Что с тобой стало?

Он не отвечал. Медленно, словно в тумане, он опустился на край постели, оперся локтями о колени и низко склонил голову – она казалась ему слишком тяжелой, будто была отлита из свинца. Он с силой сжал ее руками.

– Я устал, Тиир. Я действительно устал… Я ничего не помню. С той самой ночи… когда пропал наш сын.

Взгромоздившись позади него на постели и поджав под себя ноги, Тиир обняла его и положила голову ему на плечо.

– Сколько меня не было, Тиир?

– Говорю же тебе, две ночи тебя не было.

– И как давно минули эти две ночи?

– С тех пор, как ты последний раз покидал замок, Леон.

– Скажи мне, Тиир, сколько времени прошло с тех пор, как с нами не стало нашего сына?

– Почти пятьсот лет, Леон, ты же знаешь…

– Как он погиб?

Она подняла голову с его плеча.

– Ты и вправду не помнишь, Леон?..

– Нет.

– Это… я оставила его в зимнем лесу. Я не желала, чтобы ты убил его, и убила его сама. Твои демоны нашли меня и принесли в замок, они спасли меня от холода – ты меня спас, а его – нет. Они не нашли его. Они не знали, что он рядом, под этой толщей снега… И тогда сама Тьма дала нам это дитя, нашу маленькую Илис, чтобы уменьшить наше горе. Был какой-то безумец, утверждавший, что он похитил нашего сына, но он лгал. И ты убил его. Так говорил мне Пратт…

– Пратт… Где он?

Тиир убрала руки с его плеча и встала. Махталеон поднялся вслед за ней, ощутив прилив необъяснимой тревоги.

– Пратт мертв. Ты убил его.

– Убил? – эхом повторил демон. – Я убил Пратта?.. – что-то мигом переменилось в его сознании, комната распалась на множество частей и замелькала перед его глазами. – Я не мог убить его… Он мой брат… Ближе брата…

Тиир отстранилась от него и встала.

– Леон, где ты был? Что сталось с тобой за эти две ночи, что тебя не было?

Он молча смотрел на нее, пытаясь найти хоть малейший признак того, что все происходящее – лишь сон,