Каникулы бога Рандома - Дмитрий Дубов
«Только, Игорь, — сказал я настолько серьёзно, насколько вообще мог. — Твоим сестре и тётке придётся меня подпитывать почти без передышки, чтобы всё это не пропало втуне. Так что не ругайся на меня».
Но он всё понимал.
Я взял деда за руку, и взгляд Озерова, который успел уже помутнеть, вдруг прояснился, а в глубине глаз появились задорные искорки.
А вот благодати осталось всего два процента. Но ничего. Надо просто набрать больше последователей.
* * *
— А не позволишь ли мне ещё немного понаглеть? — спросил дед Озеров, буквально садясь на кровати и с удовольствием разминая затёкшие от долгого лежания конечности.
«Если он попросит отвезти его на Средиземное море, — проговорил я Туманову, — буду не против. Тем более, арендованная яхта там уже есть».
Но деду не нужны были яхта и море, хотя он и был магом воды.
— Хочу перед смертью побывать на нашем озере, что возле дома, — сказал он и посмотрел на меня с вопросом. — Понимаю, едва состояние улучшилось, так сразу появилась масса желаний.
— Это же прекрасно, — ответил я. — Желать чего-то это очень хорошо. А уж таких вещей, которые подпитывают собственную сущность, и вообще — замечательно. Один вопрос: как мы туда попадём?
Я, конечно, мог донести старика на руках, но это было бы смешно.
— Вот за той занавеской стоит моё электро-магическое инвалидное кресло последней модели. Я пользовался им, пока совсем не слёг, — он указал на отгораживающую пространство штору, за которой действительно обнаружилось искомое.
— Ксения Альбертовна нас не прибьёт? — в шутку поинтересовался я, усаживая Озерова на кресло, которое тут же подстроилось под него. — За ночные-то прогулки?
— Нет, ты что⁈ — весело заявил дед, размахивая руками, отчаянно ими жестикулируя. — Она только рада будет.
Но по пути мы её даже не встретили. Старик Озеров на кресле спокойно выкатил в ночь, под тёмный бархат небес, на которых огромным фонарём сияла луна.
В центре озера стояла деревянная веранда для отдыха хозяев усадьбы. К ней вела вымощенная камнем насыпная дорожка. Луна и некоторые крупные звёзды отражались в спокойной воде.
— В той беседке, — проговорил дед, практически не управляя креслом, — прошло моё детство и юность. Теперь хочется, чтобы и свои последние минуты я встретил тут. Это место силы. И для тебя тоже. Помнишь, как мы тренировались тут? Чтобы Туманов перестал к тебе придираться?
Игорь помнил хорошо, я чувствовал это по тем эмоциям, которые он испытывал при взгляде на беседку и дорожку к ней.
Запах возле воды оказался достаточно своеобразный. Тут не пахло тиной или лягушками, как в том месте, куда завёз меня риэлтор. Скорее, свежестью, песком и даже каким-то раздольем. И, вместе с тем, было как-то умиротворяюще и душевно.
— А почему ты не взял опекунство над Светкой? — спросил я, когда мы обосновались в беседке, и любовались ночными пейзажами вокруг. — Мог бы, правда?
— Я думал об этом, — тяжело вздохнул Озеров. — Вот только в этом вопросе всё было против нас. Два события практически совпали по времени. Первое: я понял, что Туманов летит в пропасть со своими пристрастиями, и он не остановится ни перед чем. Даже перед тем, чтобы насильно выдать дочь замуж, лишь бы получить прибыль. И второе: мой разум стал подводить меня. Очередное медицинское освидетельствование признало мою недееспособность. А это несёт определённые ограничения. То же опекунство оказалось для меня в запретной зоне. Но я продолжал заботиться, как мог, — он замолчал.
— Пытался залить отца деньгами? — поинтересовался я, чтобы подтвердить внезапную догадку.
— Отца, — с ненавистью произнёс Озеров, и я не совсем понял это выражение. — Туманова я затыкал деньгами, как мог. Ты думаешь, почему мы вдруг стали несколько обедневшим родом? Да всё оттуда же. Он каждый раз приходил и клялся, что это самый последний. Ему нужно отыграться. И даже, если не получится, он всё равно больше ни-ни. Как ты понимаешь, проходило совсем немного времени, и всё повторялось вновь.
— Да уж, печально, — проговорил я, легонько прикасаясь к воспоминаниям Игоря, чтобы понять, что он чувствовал. Но он, судя по всему, предпочёл дистанцироваться от происходящего. — И ничего нельзя было сделать?
— А что тут сделаешь? — пожал плечами Озеров. — Я оформить опекунство над Светой не мог, Ксении не дали бы, потому что женщина. Оставалось заливать деньгами Туманова, чтобы не выставил девочку на торги.
— Ужас, — я покачал головой.
— Да ты большую часть-то помнишь, наверное? — повернулся ко мне дед, а затем, не дожидаясь ответа, отвернулся обратно к озеру. — У меня по факту было две болезни: мозга и Туманов. Тоже та ещё злокачественная опухоль.
И тут я с ним не мог не согласиться, даже хотел что-то сказать в ответ, но тут у меня зазвонил телефон.
Я почувствовал, что все предчувствия, терзавшие меня в последние часы, прорвались каким-то несчастьем.
* * *
Звонок был от дона Гамбино, что уже само по себе предполагало нечто из ряда вон выходящее.
— Да-да, — я спешно принял звонок под обеспокоенным взглядом деда. — Я слушаю!
— Слушай меня внимательно, — проговорил Карлито вместо приветствия. — Совсем недавно на яхту приходили и искали тебя. Боюсь, что это крайне серьёзно.
— Кто искал? — спросил я, пытаясь одновременно понять, по какой именно линии меня или Игоря пытаются достать. — Можешь описать?
— Ты знаешь, я пью в меру, — начал он совершенно не с того, с чего я мог бы от него ожидать. — Поэтому не подумай, что я перепил и поймал белую горячку. Но это был пёс с тремя головами и в адском пламени!
Попадос, блин! Вот ты — скотина! Но их-то за что⁈
— Я понял, — проговорил я напряжённым голосом, соображая, сколько у меня есть времени. — Ты сам надеюсь не пострадал? Все целы⁈
— Я-то в норме, — грустным голосом проговорил Карлито. — А вот внучка пострадала сильно. Она меня закрыла.
— Смотри, — сказал я, одновременно прорабатывая в голове несколько планов, — внучку силами местных врачей стабилизируй, а как только я здесь разберусь, привезёшь с собой. Я всё исправлю! Не переживай, понятно?
— Да я с ней и занят, — с некоторой досадой
