Проданная. На стороне солнца - Таня Свон

Было так тихо, что даже отсюда я слышала мерное дыхание спящей Ясны.

— Разумеется, — наконец обронил Рафаэль, ставя точку в нашем разговоре.

Глава 23. Склеенные осколки

«Наши шпионы утверждают, что сосуд Солнцеликой стремительно взрослеет. Влияние ли это божественной силы или результат долгого пребывания в междумирье? До конца не ясно».

Записки старейшин

Время шло быстро.

Со дня, как я добыла для Рафаэля порошок, прошло около месяца. Настала середина лета – разгар цвета природы. Под солнцем, затянутым мглой, разгаром этот сезон назвать было сложно. Растения еле справлялись с цветением, бутоны быстро слабли, лепестки опадали. Зелень была жухлой, трава едва возвышалась над землей. Смотреть на это было больно. Еще больнее – думать о том, какой голод ждет мир уже этой зимой.

Я могла бы остановить это в любое время. Рафаэль использовал порошок каждый день, чтобы заглушить голос Воя Ночи, а, значит, мне ничто не могло помешать вырезать сердце «белого монстра». Но я медлила, а Рафаэль все больше подсаживался на лекарство, которое блокировало голос безумия, но не магические силы. В этом ему повезло. Будь Рафаэль чистым жрецом, а не сосудом, лишился бы и способностей.

Почти каждую ночь я приходила к спальне Рафаэля и убеждала себя, что сегодня точно убью его, и все закончится. Но мня всегда что-то останавливало. Сначала – мысли о Ясне. Но чем дольше мы жили вместе, там чаще, думая о смерти Рафаэля, я жалела не только дочь, но и себя.

Мы все так же держали дистанцию. Рафаэль говорил, что я не должна корежиться на кресле в детской, даже предлагал уступить мне кровать, если не хочу спать рядом с ним, но я отказывалась. Он каждый день исчезал на какое-то время, а возвращался с едой, а иногда в крови. Однажды я спросила, чья это кровь, и он назвал имя – Гекар Вулервуд.

— Он жив? – тогда опешила я. – Я думала, ты перебил всех рыцарей луны.

— Всех. Кроме него.

— Почему?

— Он предупредил о нападении на Розу Гаратиса. Не ради меня, конечно, но я ценю его смелость. Жрец рисковал жизнью, когда пришел к моему замку. Я не стану тем, кто его жизнь оборвет.

— Но ты держишь его в темнице, — осуждающе заметила я. – И, похоже, пьешь его кровь, если ломка становится сильной, а порошка под рукой нет.

Как и всегда, когда я говорила о костяном порошке, Рафаэль чуть поморщился. Порошка осталось меньше четверти некогда увесистого мешочка, а все потому, что каждый раз новая доза требовалась чаще и больше.

Мне пришлось рассказать Рафаэлю, каким образом я добыла для него лекарство. Он знал, что теперь мы под прицелом драконорожденных. Пару раз, гуляя по лесу вместе с Ясной, мы даже видели шпионов по ту сторону теневых стен. Они следили и ждали, когда нанесу удар. И тогда последует еще один – уже в мою грудь.

— Я бы мог забрать вас с Ясной в Артери, — сказал Рафаэль, заметив, как я помрачнела после той «встречи» со шпионами драконорожденных. – Тогда, убив меня, ты будешь в безопасности.

— Ты сам себя слышишь? – смешок оцарапал горло. – Кем я буду там, когда ты умрешь от моей руки? Меня так же казнят, только уже на родине.

— Не казнят, если я заранее поясню ситуацию. Давай вернемся в Артери.

И хоть я понимала, что это лучшее решение, соглашаться не спешила.

— Запрешь меня там в клетке рядом с Гекаром? Или это сделают твои последователи, когда умрешь?

— Клетка рядом с Гекаром уже занята, прости.

— Интересно. И кем же?

— Изобретатель из Ризолд. Дряхлый старикашка на нашем языке ни слова не понимает, но он слишком полезен, чтобы избавляться от него. Я ведь рассказывал, как шагнула наука в соседних королевствах?

Я кивнула. За прошедший месяц мы с Рафаэлем неизбежно стали общаться. Ради дочери – убеждала себя я. Мне хотелось, чтобы Ясна росла счастливой девочкой. Даже если потом ее истинная суть пробудится, сейчас пусть она побудет обычным ребенком.

Во время одной из прогулок Рафаэль рассказал мне не только о летательных аппаратах, с помощью которых осуществилось нападение на Розу Гаратиса, но и о других поразительных изобретениях.

— Так вот, — продолжил Рафаэль, — Я общался со старикашкой через переводчиков. Он умеет делать механические органы. Представляешь? Он называет их протезами.

— И такие органы будут функционировать?

Рафаэль довольно кивнул:

— В своей камере он изготовил несколько протезов для моих людей. Руки и ноги – все встает, как родное, и двигается так же.

— И как оно выглядит?

— Как металлическая конечность с множеством шестеренок. Иногда приходится смазывать маслом, но это крошечная плата за возвращенную часть тела.

Я не знала, что такое «шестеренки», но была уверена, что выглядит изобретение поразительно. Сам факт его существования – невероятен.

— Джарахе бы понравились эти ваши… протезы, — улыбнулась я, медленно шагая по тропинке рядом с Рафаэлем. Яснара бежала впереди, ловя в воздухе каких-то жучков. – Уверена, она бы хотела вернуть свою руку.

— А я думаю, что ящерицы не приняли бы такой подарок.

— Почему? Драконорожденные уважают магические искусства.

— В том-то и дело. Магии в протезах почти нет. Они – достижение человеческого разума. Впрочем, ты можешь обо всем узнать из первых уст, если пообщаешься с изобретателем. Вернись в Артери. Со мной.

Краем глаза я заметила, как тень, следящая за нами, скрылась между деревьев. По телу пробежал холодок, но я постаралась переключить мысли. Лучше буду следить за Ясной, которая носилась по поляне белой искоркой и гоняла стрекоз.

Прошел всего месяц нашей жизни здесь, но Ясна заметно выросла. Теперь она выглядела лет на шесть. Ее волосы спускались до поясницы, тело стало более вытянутым, утратив детскую округлость. А еще над голубым глазом дочки начал прорезаться рог. Я надеялась, что этого не случится, но теперь старалась не подавать виду, что расстроена. Тем более сама Ясна была очень рада. Она сказала, что когда рог подрастет, она будет повязывать на него цветные ленточки.

Наивная душа…

— Ну так что? – вмешался в мои размышления Рафаэль. – Отправляемся в Артери?

— Мило, что ты спрашиваешь, хотя мог бы забрать нас силой.

— Мило, что ты это понимаешь, — нахально