Алхимик - Алекс Каменев
Надо признать, определенная логика в его словах присутствовала. Оставаться здесь запертым еще на пару десятков лет, божок определенно не собирался. При всех своих недостатках, Гренвир знал толк в колдовстве и делал запирающие заклятья на совесть. Вся башня могла развалиться, а чары не исчезнут, продолжая удерживать плененную сущность в тварном мире.
— Если ты думаешь, что после всего этого дерьма, я тебя освобожу, то ты глубоко ошибаешься, — прошипел я, с ненавистью глядя в маленькие глазки.
Даже сейчас, я чувствовал, как Истинный дар полыхает внутри меня огненным жаром, угрожая спалить в любое мгновение. Выстроенная преграда отнюдь не гарантировала защиту, лишь давала отсрочку.
— Как убрать эту дрянь? — спросил я, останавливаясь, слабость в теле все еще давала о себе знать, пройдя с десяток шагов взмок так, будто пробежал марафон на пяток километров.
Йогар-гал помедлил, косясь на мою замершую фигуру, затем дернул круглой башкой и виновато выдал:
— Не знаю.
Я сжал челюсть и упрямо двинулся вперед.
— Правда не знаю! — возопил божок, видимо подумав, что взбешенный ученик алхимика намеревается разнести его водное обиталище, тем самым убивая физическую оболочку и запирая его в медленно разлагающемся трупе на долгие годы, без возможности говорить, дышать и выполнять любые действия.
Стоило признать, крик прозвучал довольно искренне, в том плане, что актерской игры в нем не чувствовалось. Пленник действительно не имел понятия, как избавить человека от неприятного подарка.
— А кто знает? — спросил я, не слишком надеясь на ответ.
Похоже, то что случилось со мной, не имело прецедентов в прошлом. И все из-за проклятого ритуала. Если я правильно понял, алхимик связал себя с Нимуранским свитком не просто какими-то чарами, он использовал для этого свой дар. Дар истинного мага.
Вот почему призрачному клинку удалось забрать способность умирающего алхимика, дар находился как бы в подвешенном состоянии и меч его выпил вместе с другой энергией.
Однако дальше начались трудности. Эфирное оружие не смогло переварить магический талант, потому что тот являлся совершенно иной субстанцией нежели обычная энергия. И чтобы самому не разрушиться, клинок при первой возможности избавился от чужеродной силы, перелив его в подходящий сосуд.
В кретина-подмастерья, кому не повезло оказаться не в том месте и не в то время. То бишь, в меня.
— Ничего подобное мне раньше не приходилось наблюдать, — задумчиво проронил Йогар-гал, серьезно и без издевки. Неужели реально, пытался вспомнить что-то похожее?
— Ну да, раньше не находилось полоумных придурков, решивших поиграться с древней реликвией, — проворчал я, прищурился и спросил: — Кстати, ты так и не сказал, для чего нужен Нимуранский свиток?
Божок моментально заткнулся, мелкие буркала принялись сверлить меня злобным взглядом.
Не скажет, — догадался я. Будет молчать, как партизан на допросе, но не скажет ни слова. В крайнем случае соврет. Что особенно обидно, проверить как-либо правду я тупо не смогу. Эта отрыжка свиньи запросто может наплести мне с три короба, а я ничего не пойму.
Он очень сильно боялся, что смертный узнает правду и… И что? Тоже захочет провести непонятный ритуал? Даже будучи свидетелем предыдущего? Нууу, не знаю. Как-то сильно сомневаюсь, что мне вновь захочется участвовать во всем этом дерьме, да еще находясь на месте безвременно почившего старца из башни.
Пауль Гренвир был опытным чародеем, прожившим на свете больше двух сотен лет. На его фоне Эри выглядел несмышленышем. Сопляком, мало понимающем в магии.
И тем не менее, божок не хотел говорить правду. Опасался, гад, непонятно чего.
Взять бы его за шиворот, да встряхнуть хорошенькой, дать пинка, насадить на швабру, да вместо половой тряпки использовать по назначению.
Заманчиво. Только что-то подсказывает, что даже столь радикальные методы допроса не сработают. Не расколется, мелкий поганец, будет молчать до последнего, вплоть до физического уничтожения вместилища.
— Свиток мне может помочь? — без обидняков спросил я.
Йогар-гал заколебался, но все же покачал пупырчатой мордой. Нет, значит. Врет? Черт его знает. Ни фига не понятно. Мимика на уродливой морде совершенно не походила на человеческую, не угадаешь.
— Ты знаешь сколько у меня времени? Когда барьер рухнет?
Еще одна пауза. И еще одно покачивание лобастой башки.
— Мне то неведомо, — скрипнул божок. — Тебе самому надо смотреть.
Самому смотреть? Куда смотреть? Что смотреть? Что эта жаба опять несет? Мне реально захотелось его хорошенько стукнуть. Речь шла о моей жизни, а он дурочку валяет. Забодал, в самом деле.
Под моим испепеляющим взором, полным искренней ярости, Йогар-гал запнулся, явно почувствовав себя не в своей тарелке. А ну как взбесившийся мальчишка и впрямь приведет угрозу в исполнение? И куковать ему тут до скончания века.
— Загляни внутрь себя, — принялся наставлять пленник недоросля-ученика. — Прикоснись к своему дару, ощути его. И уже через него попробуй дотянуться до воздвигнутой преграды вокруг пламени чужой магии.
Прозвучало вроде просто. Почти, инструкция по пунктам.
Я медленно сполз по стенке, снова усевшись на пол. И попытался выполнить требуемое. Получилось не с первого раза, но получилось. Воздвигнутая стена воспринималась очень четко. И как это раньше не замечал? Это же очевидно.
«Покрутившись» вокруг и «осмотрев» творение призрачного меча со всех сторон, я пришел к выводу, что преграда не прослужит долго.
Меч Шахода (как называл призванное оружие сам божок) пытаясь не пустить обратно внутрь себя дар алхимика, построил некое ограждение вокруг пылающего жара истинной магии.
И надо сразу подчеркнуть, я в этом процессе принимал участие постольку-поскольку. Не вырубился сразу, поддержал клинок в реальном мире нужное время и все, большего не требовалось. Остальное эфирное оружие сделало само.
— Ну что, чувствуешь? — Йогар-гал поерзал, устраиваясь поудобнее на краю аквариума.
— Да, — мрачно откликнулся я, прислоняясь гудящим затылком к прохладе неровной каменной кладки.
Тишина, уродец сопел, пыхтел, но держал паузу, не спеша лезть с расспросами. Догадался, что новости не радостные.
— Дней пять, может семь, — наконец сообщил я, отлипая от стены.
Оглядев себя, мимолетно подумалось, что не помешало бы помыться. Одежда залита кровью волшебника почти полностью. Засохшая бурая жижа щедро приправлена собственным потом и сверху припорошена пылью. Короче, полный трындец.
Правое плечо ноет. Колотая рана покрылась корочкой, но еще, естественно, не зажила. Проклятый старик с его уродской магией вырастающих невесть откуда острых шипов, чтоб ему на том свете икалось.
Рассеянный взгляд случайно уперся в груду останков алхимика. Синие тряпки расползшегося балахона лежали вперемешку с кусочками скелета и костной пылью. Больше ничего от Пауля Гренвира не осталось.
Неподалеку обнаружился треклятый свиток. Трубочка старинной бумаги лежала рядом с тем, что раньше было рукой двухсотлетнего чародея, а
