Арабские народные сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки
Я шёл под развесистыми кронами деревьев, пробирался сквозь заросли, усеянные цветами, но нигде не встретил ни души. Только пару раз вспугнул я робких обезьян.
Несколько дней бродил я по берегу моря, высматривая, не покажется ли где-нибудь парус. Наконец я увидел большой корабль. Капитан корабля заметил меня на берегу острова и велел остановить судно. Тогда я поднялся на борт и поведал капитану о необычайном приключении на Рыбе-острове.
И началось мое новое путешествие. Много дней плыл корабль в открытом море. Наконец вдали показался причудливый остров. Огромный белый купол возвышался над ним.
Корабль пристал к берегу. Купцы и матросы бросились к белому куполу и пытались пробить его ломами и крючьями.
- Остановитесь! Вы погибните! - крикнул я. - Этот купол - яйцо хищной птицы Рухх. - Если птица Рухх увидит, что яйцо разбито,- не миновать всем смерти!
Но никто меня не послушал. Купцы и матросы еще сильнее били по яйцу. Когда скорлупа треснула, из яйца показался огромный птенец.
И вдруг высоко в небе послышался громкий свист и оглушительное хлопанье крыльев. Купцы в ужасе бросились к кораблю. Высоко над их головами летела птица Рухх. Увидев, что яйцо разбито, она страшно закричала, сделала несколько кругов над островом и улетела.
Матросы подняли якоря, распустили паруса, и корабль поплыл все быстрее и быстрее, спасаясь от страшной птицы. Внезапно послышался страшный шум. Птица Рухх летела прямо на корабль. Рядом с нею, широко размахивая крыльями, летел Рухх-самец. В когтях у птиц бали зажаты огромные камни.
Раздался оглушительный удар, точно выстрел из пушки. Один из камней упал на корму. Корабль затрещал, накренился и стал тонуть.
Мне очень повезло, под руками случайно оказался обломок корабельной доски, за который я ухватился мертвой хваткой. Два дня и три ночи плыл я в открытом море.
На третий день волны прибили меня к берегам неведомой земли. Выбравшись на берег я увидел город, окруженный высокими горами.
Я решил войти в этот город и немного побродить по его улицам. На большой площади находился рынок. Здесь торговали купцы всех стран - персы, индийцы, франки, турки, китайцы. Я стоял посреди рынка и смотрел по сторонам. Мимо меня прошел человек в халате и большом белом тюрбане на голове.
Я бросился к нему:
- "О, почтенный купец, скажи откуда ты родом, - может быть из Багдада?"
- "Приветствую тебя, о земляк!" - радостно ответил багдадский купец Мансур.
Мансур привел меня к себе в дом.
- "О, земляк, я хочу спасти тебе жизнь. Ты должен иcполнять все что я тебе скажу!"
Вечером я и Мансур отправились к морю. Мимо, спотыкаясь и падая, бежали к пристани мужчины, женщины и дети.
- "Сейчас в город войдут обезьяны, - сказал Мансур. - Они приходят сюда каждую ночь, и плохо придется тому, кто останется в городе." Поэтому мы не мешкая сели в лодку и быстро отчалили от берега.
И вот как только стемнело, все горы покрылись движущимися огоньками. Это обезьяны спускались с гор. В руках они несли факелы, освещая себе путь.
Обезьяны рассыпались по всему рынку, сели в лавках и начали торговать. Одни продавали, другие покупали. Обезьяны-покупатели выбирали одежду, посуду, материю, ссорились и дрались.
На рассвете они построились в ряды и ушли из города, а жители вернулись в свои дома.
Мансур привел меня домой и сказал:
- "Я долго живу здесь и стосковался по родине. Скоро мы с тобой отправимся в Багдад, но сначала надо раздобыть денег побольше."
На следующий день мы взвалили мешки, наполненные камнями, и пошли в лес.В большой пальмой роще мы с Мансуром увидели много обезьян. Когда мы подошли совсем близко, обезьяны вскарабкались на верхушки деревьев.
Развязав свои мешки, мы принялись бросать камни в обезьян, а разъяренные срывали орехи с кокосовых пальм и швыряли из вниз, стараясь при этом попасть в нас.
Каждый из нас быстро наполнил свои мешок отборными орехами и вернулись в город. Мы получили много денег за кокосовые орехи, которые в этих местах очень ценились.
После этого мы с купцом Мансуром пошли к морю, выбрали самый большой корабль и отправились на родину. Как же радостно встретили меня родные и друзья. Долго еще ходили ко мне багдадские купцы слушать рассказы об удивительных путешествиях Синдбада-морехода. Синдбад-мореход окончил свой рассказ и ждал, что скажет Синдбадносильщик. Но тот молчал. Тогда богатый хозяин налил ему в кубок вина и сказал:
— Видно, ты не понял, зачем я рассказывал тебе о своих злоключениях. Я думал, что это будет поучительным для тебя, я хотел сказать тебе, чтобы ты не отчаивался, не проклинал свою судьбу, даже если жизнь кажется невыносимой. Всё, что у меня есть, я заработал тяжёлым трудом. Не вешай голову, ведь мне приходилось тяжелее, чем тебе, а посмотри по сторонам — теперь я живу как в раю.
Синдбад-мореход предложил Сидбаду-носилбщику до самой смерти жить в его доме. — Ты будешь сочинять для меня стихи, — сказал он своему гостю, — и мы вместе будем размышлять о жизни. Но Синдбад-носильщик вежливо поблагодарил его за это предложение и за гостеприимство, попрощался с Синдбадом-мореходом и вышел из дому. На улице уже было прохладно. Синдбад-носильщик положил на голову тяжёлые ковры и пошёл своей дорогой. Синдбад-мореход смотрел ему вслед из окна и слышал, как тот повторял свои стихи:
Кому такая жизнь нужна?
Один лишь голод и нужда.
Другие, нежась от безделья,
Проводят дни свои в веселье,
Не зная горя и нужды,
А ведь они, как я и ты,
И пусть богатства их несметны,
В конце концов, — все люди смертны".
Умный Мухаммед
Жил-был царь. Хотя он и был женат, детей у него не было. Однажды пришел к нему чужеземец-магрибинец (житель Магриба: Магрибом арабы называют страны Северо-Западной Африки) и сказал:
- Если я дам тебе средство, чтобы у твоей жены рождались дети, ты отдашь мне своего первенца?
Царь ответил:
- Хорошо.
Тогда магрибинец дал ему две конфеты-одну зеленую, другую красную — и сказал:
- Ты съешь зеленую, а жена твоя пусть съест красную.
Царь отдал красную конфету жене. Она съела ее, забеременела а родила мальчика, которого назвали Умным Мухаммедом. Он был смышленым, способным к наукам и к тому же имел красивый голос.
Потом царица родила второго сына, неловкого и неумного; его