Санин Евгений - Белый гонец
- Не-а! Миноискатель пропал! А без него разве что металлическое в лесу найдешь?
- Твоя работа?
- Нет… - с сожалением покачала головой Лена. - Видно, папка его так спрятал, что кроме него теперь никто не сможет найти. А сам он… тоже пропал…
- Как это пропал? – уставился на нее Стас.
- А вот так – ушел в лес и сказал, чтобы его дня два-три не искали. Не маленький, говорит, сам найдется! – передала та слова отца и показала глазами на поднявшегося отца Михаила: - Подожди! Давай лучше послушаем, что батюшка скажет…
Отец Михаил огладил бородку, поправил иерейский крест на груди и сказал:
- Ездил я, дорогие братья и сестры, в город. И вот что могу доложить… Прежде везде, всегда и во всем шли нам навстречу. Если не могли помочь деньгами, то обеспечивали строительными материалами, техникой, рабочими руками. А тут – как отрезало… Видно, что помочь-то не прочь! Но только глаза отводят и кивают на дверь начальника. А тот в свою очередь на дверь своего. И так, я чувствую, идет до самой Москвы!
- Да, - подтвердил Григорий Иванович. – Оказывается сильнейшее давление на местное руководство по всей вертикали и даже горизонтали власти!
- И как же нам теперь быть? – послышались растерянные голоса.
- Что делать?
- Извечные вопросы русской интеллигенции, на которые она, как ни старалась, так и не сумела найти ответа! – шепнул Стас и с любопытством посмотрел на отца Михаила. Интересно, а как он сумеет ответить на них? И вдруг услышал то, что меньше всего ожидал…
- Как это что? – даже удивился священник. - Продолжать служить Богу. Работать над благоустройством территории. Скамеечки надо покрасить. Деревья по осени посадить. И - будем начинать строить воскресную школу. Когда в селе не стало общеобразовательной, она теперь как воздух нужна ребятам!
- Несмотря ни на что? – недоверчиво покосился на него Григорий Иванович.
- А на что нам смотреть? И тем более на кого? – нахмурил брови отец Михаил. - На тех, кто не ведает, что творит, являясь игрушками в руках темных сил?
- Правильно! – подтвердили люди. – Все равно будем бороться!
- До последнего не сдадимся!
- Еще деды говорили: хоть завтра собрался умирать, а сегодня зерно сей!
- Вот это совсем другой разговор! – одобрил отец Михаил. – Да, тяжело нам сейчас. Обышедше, обыдоша нас, как говорил Давид-псалмопевец, враги. Но с нами Бог. А Он, как известно, поругаем не бывает. И в обиду нас не даст никому! Более того, скажу вам по секрету, - понизил он голос, - завтра к нам должны привезти очень важный документ из ГосДумы, так сказать, охранную грамоту на наш храм. Пусть временную, но – законную!
Лица людей просветлели.
Слова отца Михаила, а главное, внутренняя уверенность его в том, что все закончится хорошо, вселили в сердца луч надежды.
С тем все и начали расходиться.
Григорий Иванович снова позвал Стаса в свою келью и, показывая толстый конверт, едва приступил к тому, что теперь может заплатить за дом больше, чем Ваня, как Стас сказал:
- Григорий Иванович, простите, но я не буду продавать наш дом! – и, не давая перебить себя, тут же продолжил: - Ни Ваньке, ни вам. У меня на него другие планы, поверьте, только в интересах Покровки! А что касается голосов на сходе, так они будут. Моих родителей. Разумеется – «за». Все как положено, заверенные нотариусом. Тоже завтрашним поездом…
Григорий Иванович глубоко, словно ему перестало хватать воздуха, вздохнул, хотел что-то сказать Стасу, но, вдруг передумав, крепко обнял его и шепнул:
- Спасибо тебе, сынок!
И тут же, словно устыдившись не гожего, по его мнению, для монаха в миру порыва, заговорил о том, что продолжало его мучить:
- Хорошо сказал отец Михаил! И правильно, конечно, сказал… Но мне бы его уверенность… Ох, как все непросто складывается, брат Вячеслав, у нас, ох, как не просто! – проговорил Григорий Иванович и уже совсем грубовато, видно, рассердился на себя и за свою откровенность, закончил: - Ну ладно, ладно, ступай!
Попрощавшись с соседом, Стас вышел из его дома и увидел, как и в прошлый раз, ждущую его на крыльце Лену.
- До чего же все непросто в этой Покровке! Тут проблема… Там неувязка… И в наших с Ванькой отношениях прямо какой-то заколдованный круг получается! – подходя к ней, покачал головой он.
- Скорее квадрат, с острыми углами! - поправила Лена и уточнила: - Смотри: ты, я, Ник и Ванька. Но все-таки даже такой квадрат лучше, чем любовный треугольник, правда?
Она немного помолчала и застенчиво улыбнулась:
- Стасик! А у тебя с ней - все?..
- С кем это – с ней? – не понял Стас.
- Ну, с Риткой Соколовой…
- Нет, конечно!
- Как это нет?!
Улыбка медленно сползла с лица Лены.
- Очень просто! – улыбнулся, успокаивая ее, Стас. – Слово «всё» подразумевает то, у чего есть начало. Ну, а какой без этого начала может быть конец, или, как ты говоришь – «всё»?
- Ой, Стасик, какой же ты думница! – обрадовалась Лена и, перехватив недоуменный взгляд Стаса, пояснила: - То есть, сначала думаешь, а потом делаешь или говоришь!
- Не всегда… - с огорчением покачал головой Стас. - С грамотой, сама видела, что получилось…
- Ну, я тоже чаще бываю только разумницей! – успокоила его Лена. – В смысле, один раз умной, а потом…
Она махнула рукой, закружилась вокруг себя, как в вальсе, и, увидев, что они уже дошли до ворот ее дома, вздохнула:
- Ой, и до чего же короткие дорожки у нас в Покровке.. До завтра, Стасик! Смотри, к поезду не опоздай…
3
- Ой, Ванька… - прошептала Лена. – И когда это он успел?
В эту ночь Стас решил поспать на родительской кровати. Соскучился после вчерашнего телефонного разговора и хоть таким образом захотелось побыть рядом с ними…
Ему даже мама успела присниться. Она шла из магазина с полной сумкой, он подбежал к ней, чтобы помочь, как вдруг кто-то осторожно тронул его плечо.
Стас открыл глаза и увидел стоявшую над собой Лену.
- Ох, и любите вы, городские, поспать! – упрекнула она. – И дверь у тебя, как следует, не закрыта…
- Да думал – вдруг паломники придут, постучать постесняются… - пробормотал Стас, натягивая одеяло до самого подбородка.
- А ты объявление на доске возле бывшего магазина повесь! – посоветовала Лена, отворачиваясь к окну. - И вообще, давай одевайся скорее!
- И что, читают? – вскакивая, схватил со стула футболку и джинсы Стас.
- Еще как! – отозвалась Лена. - Это же наша единственная газета. Там и так уже три объявления висят: о том, что завтра утром праздничная служба, а вечером – сельский сход… Висело и третье, про то, что и сегодня есть служба, но его, как всегда сорвали. У нас только объявления о дискотеках никто не трогает! - пока Стас быстро одевался, рассказывала она - А жаль, ведь сегодня…
Судя по торжественным ноткам, появившимся в ее голосе, она хотела сказать что-то очень важное, но тут из комнаты Стаса неожиданно послышался голос его мамы:
- Стасик, вставай!
- Ой… к тебе, что - мама приехала?! - - испугалась Лена.
- Встава-ай, в школу пора! – настойчиво повторила мама.
- А я у тебя ни свет ни заря! Что она теперь обо мне подумает… – Лена прикрыла руками зардевшееся лицо, но тут в комнате Стаса грянул марш «Прощание славянки», и он поспешил успокоить девушку: - Это у меня будильник такой! Я нарочно на компьютер мамин голос записал и еще этот марш, чтобы наверняка проснуться… Вот видишь, я уже и готов!
Они быстрым шагом направились к станции, и Лена по дороге смогла, наконец, досказать то, что не успела в доме:
- Жалко, что объявление о сегодняшней службе сорвали… Сегодня ведь день святителя Тихона Задонского и преподобного Максима Исповедника!
- Ну и что? – вопросительно посмотрел на нее Стас. Лена, поражаясь его недогадливости, ответила:
- А то, что один - небесный покровитель отца Михаила, ведь в мирской жизни он был Максимом, а второй – отца Тихона, только уже в монашестве! Здорово! Представляешь? У обоих именины в один и тот же день! В жизни вообще ничего случайного не бывает. Само слово «случайность», как говорит отец Михаил – от лукавого! И, если говорить о последнем, хотя даже упоминать о нем мне не хочется…
Лена перевела дух и продолжила:
