Unknown - i 210de1b8c36208e1

— Мы хотели позаботиться об этом. Ты всегда уберегаешь нас от неприятностей. На

этот раз мы захотели решить их сами.

— Вижу, — лицо Люка напоминало каменную стену, когда он осуждающе посмотрел

на Кинси, заставив напрячься каждую клеточку ее тела.

Отличное напоминание о том, почему она хотела заехать ему по яйцам огнетушителем.

Она поднялась, с раздражением обнаружив что ее ноги трясутся, как камыши.

— Я лучше пойду. Чувствую очень, очень скоро мне позвонит мой шеф.

— Кинси, огромно тебе спасибо, — сказала Алекс со взглядом, сияющим от

благодарности. — Я твоя большая должница.

Бум! ​

Телефон Кинси взорвался ​

“1812 Увертюрой” ​

, помпезная мелодия звонка для Эли.

— Я отвечу снаружи.

Она задела Люка, который и не подумал отойти с ее пути. Мужественно красивый

засранец. Выйдя на задний двор дома Дэмпси, Кинси уставилась н

а имя Эли, с

веркающее

на экране подобно красному сигналу тревоги. Мелодия нарастала. Раздались пушечные

взрывы. Она почти ожидала, что сейчас десантируется отряд спецназа и, скрутив ее, отправит в тюрьму для разговора с мэром.

Была большая вероятность, что сейчас она потеряла работу.

Поддавшись трусости, Кинси отправила вызов на голосовую почту. Только для того, чтобы мгновение спустя телефон снова зазвонил, потому что это же мэр, а он был

раздражающе настойчивым парнем. Время натянуть свои трусики большой девочки.

— Мистер мэр, — она п

опыталась ответить о

бычным г

олосом, н

о провалилась к

северу

в сторону высокого, писклявого и виноватого.

— Кинси, — послышался резкий ответ.

Ложь была не в ее стиле. Она знала, что было очевидно: она источник, и нечестно

делать вид, что это не так.

— Эли, я извиняюсь…

— Я говорил тебе уничтожить это, Кинси, но мы все знаем, что это похоже на

запирание двери конюшни, когда лошадь уже сбежала. Я не могу винить С

импсона за т

о,

что он сделал все, что в его силах, чтобы спасти сестру.

Верно, но… это было неожиданно. Что б

ы о

на только ни отдала, ч

тобы о

казаться с

н

им

одной комнате, у

видеть в

ыражение его лица и п

олучить хоть к

акой­то намек. О

н н

е м

ог на

самом деле думать, что она не имела к этому никакого отношения, верно же?

Желание признаться сражалось с ее инстинктом самосохранения. Честность победила.

— Ну, он не был одинок…

— Не сомневаюсь в этом. У Дэмпси хорошие связи, поэтому я уверен, что у них было

достаточно людей, подсказавшим им, как разыграть эту карту. Сейчас нам надо только

разобраться, как ​

мы​

собираемся разыграть ее.

Выделив ​

“мы” ​

, он поднял еще одну волну вины. Если она сейчас промолчит, то как

потом будет смотреть ему в глаза? На самом деле Кинси нравился Эли, нравилось

работать на него и она обязана сказать ему правду.

— Эли, мне нужно кое в чем признаться.

Он фыркнул.

— Ты наконец­то хочешь сознаться в своих отношениях с Алмэйда? Потому что я

у

же

говорил тебе, что в курсе и мне плевать. Послушай, Кинси, это не становится

автоматически картой “легко и

збегу т

юрьмы” д

ля Дэмпси. Слушание в

се р

авно с

остоится,

но произошедшее придаст всему другую окраску. Нам следует ожидать марши в ее

защиту в мэрии?

Только если не сработает петиция. План В.

Кинси откашлялась.

— Сомневаюсь, что в

се зайдет так далеко. Думаю, л

юди оценят е

е ч

резмерные усилия в

стремлении вызволить одного из знаменитых граждан при таких сложных

обстоятельствах. До тех пор, пока избиратели чувствуют, что их представители

прислушиваются к ним.

Она могла представить себе, как Эли сейчас закатывает глаза, но Кинси знала, что

глубоко внутри его заботило мнение избирателей, особенно таких ключевых групп, как

женщины и геи. Прерывистый шум работающего телевизора на заднем фоне дал понять,

что он переключал каналы.

— На СиЭнЭн ее уже называют “Любимой пожарной Америки”. Откуда они только

взяли эту чушь?

Из головы Кинси Тэйлор, вот откуда. Они с Гейджем поработали над тем, чтобы это

прозвище появилось на некоторых веб­порталах пожарных и социальных страницах, зная

о том, что братство быстро распространит его. Передачи 24­часовых новостей всегда

отчаянно гнались за новой информацией и комбинация женщины, выполняющей

мужскую работу, и известного медиа­магната, ведущего себя как п

олный придурок, стала

той парой, которая быстро разлетелась по новостям.

И о том, что это она разработала всю эту чертовщину, нужно было рассказать!

— Эли это целиком моя...

— Подготовь официальное заявление и положи мне его на стол завтра к семи утра, —

она услышала тихий щелчок. — На второй линии Кокрэйн. Хотел бы я заставить его е

ще

побеспокоиться, н

о это б

удет выглядеть некрасиво с

м

оей с

тороны. Хорошей н

очи. К

инси,

— и мэр завершил разговор.

Девушка уставилась на свой телефон, ощущая себя так, словно ее переехал паровой

каток по имени Эли. Может, в этом и состоял его подлый замысел. Ситуация была

пронизана правдоподобным отрицанием, так может это и было той точкой зрения, с

которой на нее смотрел Эли? Классический политический гамбит.

Завтра она поговорит с ним и все прояснит. Если он не уволил ее прямо сейчас, то

может ему просто любопытно узнать, почему она рисковала всем, ради чего работала, и

послушать, как она будет разглагольствовать в свою защиту о Правде, Справедливости и

Американском пути. Может стоит добавить пару утверждений о неотъемлемых правах

женщин и геев со ссылкой на Конституцию. Потому что реальная причина того, почему

она совершила этот прыжок о скалы, была чем­то, что она не готова была изучить.

Но, как это часто бывает, иногда у нас нет выбора к

роме т

ого, чтобы столкнуться лбом

с тем, что мы пытаемся игнорировать. Ее сердце застучало сильнее, а тело уже ощутило

грубое, физическое присутствие.

Кинси повернулась… и уперлась прямо в непоколебимую стену из мускул под

названием Люк Алмэйда.

Его присутствие было настолько ​

всепоглощающим ​

Надежный, как скала, сердце своей

семьи, сейчас он снова явно ощущал угрозу со стороны женщины, надирающей задницы.

Она начала думать, что подобное ему не могло понравится, как и любому другому

мужчине, в принципе.

— Кинси, нам надо поговорить, — серьезно сказал он.

Глаза Кинси чуть не вылезли из орбит. Он собирался снова ругать ее? Она сбила

кулаки, пытаясь расчистить его мир: сначала мордобой, устроенный им самим, а сейчас

попытку саморазрушения со стороны его сестры. Она ходила по тонкой грани между

миротворцем и бульдогом. Она рисковала потерять работу и в груди у нее поднялась

злость от всех его домыслов о ней, учитывая фиаско с Алекс, которая начала

превращаться в огромную мигрень.