Валентин Егоров - Переворот
Мы во дворце также не выключали галовизоров и по ящику постоянно наблюдали за происходящими вокруг нас, за линией обороны, событиями. Один галорепортаж мне хорошо запомнился, репортер показал неразбериху, творящуюся в центре Сааны, затем перевел камеру на длинную колонну глайдеров имперской полиции. Колонна медленно и торжественно покидала центр города, направляясь в сторону окраин. Голос за кадром проинформировал, что имперская полиция, будучи не в состоянии обеспечить порядок на улицах столицы, решила, ради сохранения жизней полицейских, вывести полицию из зоны боевых действий. Репортер так и не сумел отыскать ни одного крупного плана, так как люки глайдеров были наглухо задраены. Многие галозрители в этот момент были согласны с мнением репортером, который говорил о том, что вместе с имперской полицией Саану, столицу Кирианской Империи, покидает сама императорская власть.
Императорский дворец к этому моменту уже был полностью окружен и, казалось бы, мышь не проскочит сквозь патрули и укрепления гвардейцев, которые медленно, но верно сближались с нашими оборонительными позициями. Все чаще противником производились артиллерийские обстрелы императорского дворца, наших укреплений и огневых точек. По обстрелу легко можно было предположить, что очередная вражеская батарея заняла огневую позицию и сейчас пристреливает свой сектор.
В одну из ночей, когда дождевые тучи плотно прикрыли столицу от ночного света спутников близняшек, с внутреннего дворика императорского дворца поднялись двести десантных глайдеров и на небольшой высоте устремились на противника. Гвардейцы только что поужинали и занимались своими делами, поэтому они оказались не готовыми к такой массированной атаке с нашей стороны. Только пара — тройка их фазерных пулеметов пыталась облаять наши глайдеры, но пущенные ракеты заткнули им рот. Гвардейцы стояли во весь рост, глазами провожая эту черную массу глайдеров, которая скользила над их головами. В какой-то момент борта глайдеров озарились светом пламегасителей стволов фазерных пулеметов. Огненный дождь в одно мгновение смел с лица земли гвардейцев, окружение которых прорезала полоса, в которой не осталось ни одного живого кирианина. В этот момент батальон штурмовой бригады на пятидесяти глайдерах отвернул в сторону от общей полосы движения глайдеров и канул в темноту ночи.
Майор Ульсен по тактической связи прошептал мне, что батальон направился к штабу. В ответ я коротко подтвердил, что его сообщение принято и снова окунулся в ожидание, впервые я не был прямым участников события, а наблюдал за ним со стороны. Тридцать глайдеров совершили посадку на крышу одного городского здания, расположенного всего в полутора километрах от императорского дворца. А двадцать глайдеров в шахматном порядке сели перед входом в это здание. Ранее здесь находилось имперское ветеринарное ведомство, год назад это здание было отремонтировано и сейчас находилось в отличном состоянии. Генерал майору Серсу не раз приходилось бывать в этом здании, его жена имела болонку, которая была весьма болезненной собачкой и ее часто возили к ветеринарному врачу. Я даже предполагал, что именно по этой причине генерал Серсу и выбрал это здания для размещение штаб своей дивизии.
Пехотинцы майора Ульсена штурмовыми тройками — пулеметчик впереди и два автоматчика сзади, побежали к входу в здание. От дверей входа грянула пулеметная очередь, дежурный пулеметчик успел таки отреагировать, но очередь фазерного пулемета была прервана разрывом ручной гранаты. Одним из последних в здание вошел майор Ульсен, радист и два автоматчика прикрытия. Правда, в глайдерах оставались механики водители, которые и сформировали взвод охранения, они с водительских мест пересели к крупнокалиберным фазерным пулеметам и сейчас вели плотный огонь по окнам здания. А в здании разгорался настоящий бой с охраной и штабными офицерами гвардейской дивизии. Очень хорошо, что в архивах дворца нам удалось разыскать планы и схемы расположений помещений имперского ветеринарного ведомства. Штурмовые тройки и команды действовали жестко и решительно, целеустремленно продвигаясь вперед к кабинету командира дивизии.
В свое время, когда мы с Ульсеном приступали только к планированию этого боя, то решили провести его по следующему сценарию. Гвардейцы по действиям батальона должны были решить, что штаб мы атакуем ограниченными силами. Нам очень хотелось бы, чтобы рота охраны штаба гвардейской дивизии все свои силы бросила на атакующую снизу имперскую пехоту. В этом ключе и начали развиваться события. Генерал майор Серсу, убежденный в том, что противник случайно появился у его штаба, что он не имеет достаточных сил для того, чтобы атаковать и уничтожить роту охраны, не стал обращаться за помощью. Всех имевшихся под рукой штабных офицеров и бойцов роты охраны генерал бросил на нижние этажи здания. Но гвардейцы роты охраны с одними фазерными винтовками и офицеры штаба с ручными фазерами не смогли оказать должного сопротивления нашим бойцам. В тот момент, когда внизу развернулся напряженный бой, с верхних этажей здания на гвардейцев обрушился вторая половина батальона. В течение нескольких минут сопротивление бойцов роты охраны третьей гвардейской мотострелковой дивизии было полностью подавлено.
Генерал майор Серсу не выдержал позора проигранного боя и застрелился у себя в кабинете.
Выслушав рапорт майора Ульсена, я приказал ему не задерживаться на месте боя, а срочно улетать и уводить батальон от возможного преследования противником. Через четыре часа мне доложили, что штурмовая бригада прибыла на место дислокации и размещается в казармах, а я отправился спать в свой подземный бункер.
Прошла неделя ожесточенных боев за императорский дворец, мы выдерживали по несколько атак и артиллерийских обстрелов в день. В результате интенсивного артиллерийского огня противник разрушил стены и купол дворца, на котором ранее гордо реял императорский штандарт с орлами и крестами. Но нашелся какой-то молодец, который умудрился под покровом ночи взобраться наверх развалин, и снова вывесить императорский штандарт. Когда галовидение показало этот штандарт, то мне, показалось, что вся Кирианская Империя глубоко вздохнула в этот момент.
А ко мне пришло понимание того, что наступает момент моего расставания с этим дворцом. Противник продолжал обстрел дворца крупнокалиберными снарядами и, когда стены дворца окончательно рассыпались, то перед глазами изумленных гвардейцев обнажились стены комплекса долговременных укреплений из блиндажей, дзотов и дотов. Стены укреплений были выливались из специального армированного бетонопласта и имели метр толщины, благодаря чему могли выдержать прямые попадания двухсотмиллиметровых снарядов и тяжелых авиационных бетонобойных бомб. Пару раз тяжелые пехотинцы Валдиса совершали вылазки и далеко отбрасывали мятежных гвардейцев.
Но накал боев за императорский дворец снижался прямо-таки на глазах.
Противник на собственном горьком опыте убедился в том, что не в силах сломить сопротивление защитников дворца. Чтобы захватить дворец, он должен был бы потерять многие тысячи солдатских и офицерских жизней, но противник явно не был к этому готов.
Поэтому новое командование третьей гвардейской моторизованной дивизии было вынуждено отказаться от идеи мгновенного захвата императорского дворца, чтобы перейти к позиционному методу ведения его осады.
* * *
Оборона императорского дворца потеряла всякий смысл и значение. Старый генерал Мольт был абсолютно прав, когда говорил, что оборона таких объектов, как императорский дворец в столице, несет в себе знаковое или знаменательное значение, нежели военную целесообразность, что рано или поздна она перестает играть даже общественную роль. Столичный обыватель после двух недель галоужасов и галовосторгов, потерял всякий интерес к тому, кто с кем дерется, и кто собирается победить под стенами императорского дворца. А для меня пребывание в подземном дворцовом бункере начало превращаться что-то вроде заключения в тюремном помещении. Поэтому я начал подумывать над тем, каким образом покинуть дворец и столицу. Да и же дела в Кирианской Империи к тому начали приобретать неприятный оборот, возникли серьезные проблемы личного плана у Филиппа, руководителя имперской службы безопасности, и у имперского министра Поли.
Полковник Филипп уже давно эвакуировал имперскую службу безопасности из столицы, но по дурости своей остановился в том же провинциальном городке, где разместился двор Императора, в Эдвардсе. Вот тут и начались интриги мадридского двора! Придворным Императора особенно заняться было нечем, вот и нашелся любитель шептун, нашептавший на ухо Императору Иоанну о том, что руководитель его имперской службы безопасности полковник Филипп является ревностным представителем клана Ястребов и что многие офицеры его имперской службы также являются Ястребами. Что тут началось, Иоанн прекрасно знал об аристократическом происхождении Филиппа, но шептун любитель, видимо, сообщил еще какую-то информацию, в результате чего Иоанн потребовал немедленного ареста Филиппа и его офицеров. Но к этому моменту меня повысили до принца регента, и я приостановил действие его указа.
