Михаил Поляков - Нам бы день продержаться. Дилогия
- Силуэт подводной лодки, пеленг сто восемьдесят, дистанция - десять кабельтовых! Все подпрыгнули на своих местах и стали всматриваться в растущие обводы знакомой всем до слёз рубки 'Марса'. Подлодка выходила из воды солидно, не спеша, во всей красе победителя 'Энтерпрайза'. Давала насладиться зрелищем. Сверху в навершии рубки, не дожидаясь пока весь корпус выскочит из-под воды, появилась фигурка подводника. Лицо было никак не разглядеть, а и хорошо потому как капитан второго ранга смеялся и лил слёзы одновременно. Они у него сами по себе от счастья катились. Бывает же такое. Хорошо, что кроме него там никого больше не было. Пока. Фигурка моряка прыгала, махала руками, кричала, но разобрать что-то пока было невозможно!
- Наши-и-и-и!!!!! А-а-а-а! Наши! А-а-а! Марсиане! Ё-моё! А-А-А! Урра-а-а-а! - завопили на лодках, плотах, и в воде. Высунулись на всех уровнях из раздраенных отверстий плотов. Запрыгали, так что пятеро завалились на раскачанной лодке за резиновые борта. Вынырнули, пуская пузыри и брызгаясь во все стороны, самый молодой акустик замолотил хорошо поставленным кролем курсом прямо на обрезиненный корпус. Народ на воде заржал.
- Гля, Серёга на таран пошёл!
- Та не то он её щелчками, как кит проверяет в воде, шоб не дай бог не поцарапал хто!
- Он напроверяет, как бы не прободал. Молотит, как ядерный реактор. Может дозу схватил?
- Та, нет, спирт у ВСК пока остался, а начмед свой сторожит и ни с кем не делится.
- А хорошо идёт, а!
- Хто? Серёга? Ну, так кандидат в мастера по кролику.
- Та какой, на хрен, твой Серёга с кроликом! 'Марс' хорошо идёт, ласково, как кит нарезает! Так бы и смотрел.
- Кит его и не догонит.
- Красава! - любовались атамоходом со своих зыбких посудин моряки "Костромы".
- Фух! - выдохнул Тихомиров, и как бы сбросил невидимую тяжесть ответственности за экипаж со своих плеч. Сел на мощный, стальной поручень на боку ВСК, свесил ноги на оранжевую резину надувной рубашки капсулы. Откинулся назад спиной на теплый металл сферы, подставляя лицо ветерку и солнцу. Сейчас можно было на секунду и раслабиться. Теперь точно все живы будем. Если не помрём от радости. А вот это, после всего пережитого, было бы очень обидно. В два каравана под музыку, двинулись к Марсу оранжевые плоты и лодки. Японские Ямахи тужились ревели но потихоньку волокли тяжёлые плоты к чёрным бортам субмарины. Пловца догнали и затащили на плот, где тут же дружески надавали люлей за избыточную эмоциональность и инициативу. Швартовались с шутками и грустью по Костроме одновременно. Завидовали марсианам, их красавице лодке. Лезли по штормтрапам, огибая крутые бока атамохода. Взбирались на верх корпуса, жали руки, обнимались со знакомыми, хлопали по спинам и плечам. Та и без слёз не обошлось. Он и понятно. После таких то потрясений. Оба начмеда сновали то тут, то там с нашатырём, своей сумкой, таблетками. Спрашивали о самочувствии, смотрели в глаза, пытались пульс щупать. Их с удовольствием посылали нах и требовали обычного алкоголя для снятия стресса. В общем переживали, радовались, грустили и перкуривали это дело. Понимали, долго нельзя отсвечивать на поверхности. А сделать надо было много. Снять с себя СГП, свернуть, упаковать. поднять плоты, спустить воздух, затянуть моторы. Забрать всё что можно из спасательной камеры. Загрузить всё это хозяйство в лодку, растечься по отсекам, решить вопрос с размещением, местом для сна, составить графики, разбить на команды, разобраться с оборудованием и имуществом. Сообразить куда плыть и как.- Замполит! Слышь, комиссар! - орал в люк командир 'Марса' улыбаясь во всю ширь отверстия, - Давай с песней, с музыкой, так чтоб по самое "нехочу"! Выноси динамики наверх! Связёры! Врубай наши - душевные. Парни с того света вернулись! Надо красиво встретить!
Замкомандира лодки по воспитательной части тащил не одну, а две колонки наверх.
- Для стереоэффекта, тащ капитан, - ухмыльнулись связисты ему в спину. Тянуть за собой крупные динамики было неудобно. Замполлитр потел, пыхтел, пыжылся, но старался. Это когда его нет, то мероприятие это пьянка. А вот когда он есть - то показуха, это организованная тренировка и демонстрация наших сил, средств и возможностей.
- Открывайте заглушку! - пропищал динамик циркулярки на площадке в рубке.
- Открыл, дальше что? - интересовался замполит процессом подключения.
- Наконечники-папы, белый и красный - вставьте во входа-мамы того же цвета на панели под заглушкой, - пояснили по 'Лесу'. Комиссар был технически грамотный и в двух цветах , как ни старался, запутаться не смог. Колонки тихо загудели.
- Шипят, мля! - сообщил политбоец в микрофон и спохватился, что он матерится при командире, который только, что пустил на дно пять кораблей прикрытия и авианосец.
- Значит порядок, тащ капитан третьего ранга! Теперь колонки разнесите друг от друга подальше. Не переживайте за звук, там динамики с саббуфером из ревунов - двусторонние. Вы одну колонку по одну сторону рубки на конце спустите в сторону носа, а вторую - в сторону антенны на корме. Поняли? - на всякий случай переспросили связёры, сомневаясь в том, что замполит знает точно все термины и правильно сориентируется на свежем воздухе.
- Ага, - воодушевлённо обрадовался тот и начал опускать тяжёлые, обёрнутые пенопластом и скотчем устройства по очереди.
- Г о т о в о ! - предупредил он о своих действиях Средиземное море.
- Ну, тады - Ой! - сказал командир группы и нажал на кнопку запуска магнитофона на своём посту внутри лодки.
Над волнами поплыла и взреяла мелодия ' Раскинулось море широко и волны бушуют вдали!'
- Хорошо орут, - попытался похвалить ревуны замполит. Его никто не услышал. Командир наклонился к микрофону, чтобы перекричать музыку.
- Сидорыч, мля! Командир говорит, - на всякий случай пояснил он, - Ты, что там за упокой врубил? А ну веселее что-нибудь. Сейчас Чапаевцев снимем с капсулы, и домой пойдём! - начсвязи вначале чуть не ответил едко, вразумительно и доходчиво, но услышав, кто с ним разговаривает, обрадовался.
- Сщас, тащ командир! - в динамиках что-то счёлкнуло, крякнуло, смачно булькнуло, и над морем понеслась разухабистая песня. Некоронованный гимн подводников. Замполит дёрнулся на характерный бульк из куммутационного прибора, но услыхав знакомые аккорды забыл о происшедшем.
- Саня, ну его к водяному твой Рамштайн! Давай нашу, весёлую! - рыкнул на подчинённого старший группы радиопоста. Народ на вахте тихо и по доброму завидовал тем, кто встречали чапаевцев на свежем воздухе.
Отпустите в море, командир дивизии, Я Вам в автономке подвиг совершу,
Месяцев на десять загружу провизии, Разверну баталии к Югу от Шумшу
В экипаж мне дайте пьяниц и развратников, кумача немного, со стола начпо.
Искупим провинности мы делами ратными в зоне от Америки к островам Нам-по.
Отпустите в море, командир дивизии, водка разонравилась, к зову женщин нем.-
Разве можно пьянствовать в этот век коллизий и соревнования соц и кап систем
Не жалейте к богу в рай мою жизнь отпетую. Как вернусь с победою - партия в Кошу,
Не ужель не верите, что одной ракетою я Гонконг с их триппером к черту сокрушу.
Отпустите в море, командир дивизии, пять авианосцев к Пасхе потоплю.
Дело знаю твердо я, пусть начпо не писает, - Землю нашу русскую, как и он, люблю.
Чайки шарахнулись от залихватских звуков гармошки в средней оконечности Средиземного моря, к югу от Турции, западу от Израиля и северу от Бенгази.
Видение стометровой черной от облегающей резины, громадищи Марса с высыпавшими на резину корпуса подводниками, посреди штилевого и солнечного моря, обрамлённое звуками родной и частушечно-сердечно-разудалой песни - это вам похлеще Большого Театра. Тут годы тренировок и разврата за спиной. Казармы, койки, заборы, особисты, подписки, аварийные бега в учебной дивизии, водяная купель при закрытии пробоин, команды, смотры, проверки, строевой шаг... Как в армию попал так в театр не хожу. Как на фnbsp;- А шо, сигнал уже включили? - живо поинтересовался механик снизу, из пришвартовавшейся к камере резиновой лодки.
лот пришёл - про цирк забыл. Начпо послушал и понял - кто самый лучший гипнотизёр в мире. Ор, гвалт, шум стоял неописуемый, над морем главенствовал русский язык, гармошка, любимый шансон, весёлый мат, сигаретный и трубочный дым и даже подтанцовка в ритм звучащих мелодий. Крики, объятия, прыжки от неуёмной радости. Тихомирова просто схаватили и начали кидать вверх!
- Уроните! Уроните черти! Я ж у же старый! Укачаете! - но народ в полной мере хотел ублажить командира "Костромы", и раскоряченное тело Василия Ивановича взлетало метра на три в воздух для того , чтобы опустится в крепкие руки собственного и марсианского экипажа и снова взлетеь метров на восемь над водой. Вроде и отдохнуть можно. Потискать Тихомирова, доложить адмиралу. Получить из его рук золотые погоны капитана первого ранга, которые он непонятно каким образом не забыл в суматохе покидания 'Костромы' и вручил тут же на резине лодки. Торжественно, с криками и воплями двух экипажей. Командир "Марса" себя качать не дал, ретировался под прикрытие адмирала. Адмирала качать не решились, сильно уважали и даже побаивались.
