13-й демон Асмодея - Илья Ангел
— У нас нет одиноких старушек, способных приютить молодую девушку, — отрезал глава, продолжая гнуть свою линию.
— Я вам никогда не поверю…
— У нас нет одиноких старушек с телефоном, — перебил меня Павел Андреевич. — А те старушки, у которых телефон в доме имеется, проживают с родственниками, чаще всего с родственниками мужского пола. Так что, хрен редьки не слаще, Денис Викторович. Да и к тому же Анастасия Сергеевна не женщина!
— Что? — я чуть не подавился, чувствуя, как расширяются глаза. — Как это не женщина, вы в своём уме?
— Конечно, — кивнул глава. — Анастасия Сергеевна прежде всего молодой специалист. Врач! И потом уже женщина. Возможно. Но, никто не уверен на сто процентов, — зачем-то добавил он.
— Вы не уверены, что врач может быть женщиной? — я пару раз моргнул.
— Денис Викторович, я не могу вас расселить. Придётся вам смириться с неприятным для вас соседством. И вы сами только что говорили, что здесь ненадолго.
— А если наше соседство неприятно Анастасии Сергеевне? — процедил я.
— Тогда придётся смириться ей, — глава поджал губы. — Не могу я вас расселить, вот хоть убивайте меня, на части режьте.
— А вы не искушайте, — я бросил на него ещё один злобный взгляд. — У вас очень большой дом, сомневаюсь, что в нём нет телефона, — задумчиво посмотрел я за ограду. — Тем более что вы сами сказали: для вас Анастасия Сергеевна совсем не женщина, а врач. Что вам слухи, которые тут же распространятся по всей округе.
— Я вам всё сказал, и добавить мне нечего, — нахмурился он ещё больше, сложив руки на груди в защитном жесте.
— Хорошо, но, когда приедет инспекция нравственного контроля, объясняться с ними будете именно вы. И именно вы будете доказывать, что ничего противозаконного в той халупе, которую вы по какой-то причине называете домом, по ночам не происходит. И что Анастасия Сергеевна вообще не женщина, а врач, — проговорил я, тщательно выговаривая каждое слова. — А я буду смотреть и наслаждаться поистине увлекательным зрелищем, когда с вас будут драть три шкуры. Это я напоминаю, если вы забыли, что я не обычный житель Аввакумово мужского пола в доме с телефоном.
Я развернулся и направился уже к своему дому, не оглядываясь на окрик главы поселения. Видимо, он действительно забыл, с кем разговаривает. Или же он прекрасно об этом помнил и пытался доказать, что смог приструнить молодого аристократа.
Почему-то я и не надеялся, что у меня получится. Может, зря я на него сорвался. Догадывался же до этого, что у главы поселения были причины поселить нас в одном доме. Что это не блажь и не желание над нами поиздеваться. Хотя червячок сомнения после разговора с ним у меня всё же остался. Ну будь что будет. Идти на конфликт не слишком хотелось, он вполне может мне устроить райскую жизнь вдали от столицы и на границе с Мёртвой пустошью, поэтому примем этот факт и начнём приспосабливаться к обстоятельствам.
Собственно, именно поэтому сразу договорился с дядюшкой о том, как себя вести будем. Ну что же, остаётся действительно смириться или переезжать на каменоломни. Потому что, если я отвезу туда Настю, меня просто не поймут.
Первым, кого я заметил, когда вошёл во двор, был Егорыч. Он стоял и хмуро смотрел на Мурмуру, чистящую в этот момент перья. Или мне показалось, или у курицы явный некомплект оперенья. Пучок точно вырван, вон пух по земле разбросан. Вперемежку с клочками чёрной шерсти. Хотя зловредного кота видно не было, я почти стопроцентно уверен, что этот чёрный мех принадлежал ему.
— Что здесь произошло? Неужели с Бароном подралась? Я, конечно, помню, что вы оба жутко злобные и агрессивные твари, но вроде бы вы нашли общий язык и даже, можно сказать, подружились. — Сказал я, подходя поближе.
— Вот и я думаю, что же такое произошло, что наши крошки подрались? — Егорыч сокрушённо покачал головой.
— А вот мне другое интересно, — я скрестил руки на груди, прожигая денщика прокурорским взглядом. — Где ты был? Я тебя не видел ночью, когда меня вызвали. Пришлось оставить Настю на попечение как раз этих двух исчадий. И тебя не было, когда они дрались. То ли между собой, то ли…
— Ох, ты ж, — Егорыч хлопнул себя по лбу. — А вдруг этот тать какой пробрался? И курочка наша с Барончиком не пропустили его дальше двора?
— Егорыч, я, кажется, задал вопрос, — в голосе сейчас очень чётко прослеживались стальные нотки. Шутки кончились, и денщик это мгновенно понял. Вздохнув, он проговорил.
— «Любви женщины следует более бояться, чем ненависти мужчины. Это яд, тем более опасный, что он приятен», — и он виновато посмотрел на меня.
— Сократ был, безусловно, гением, — я усмехнулся. — И я в какой-то мере тоже. Во всяком случае, я так и подумал, что ты не просто так у соседки задержался, когда за продуктами бегал. Только не говори, что расплачивался за нашу еду натурой.
— Ну что ты такое, барин, говоришь. Нет, конечно, — Егорыч снова вздохнул. — Алевтина женщина одинокая, давно уже по мужской ласке скучала. А с местными не хотелось, чтобы не болтали всякое. А тут мы приехали. Да и я мужик ещё о-го-го, оказался.
— Ты почему меня не предупредил, что куда-то намылился? — я продолжал прожигать его суровым взглядом.
— Виноват, барин, не повторится больше этого, — Егорыч посмотрел виновато. — Я так и скажу ей, что Денис Викторович ругается шибко, не пускает, говорит, что разврата не потерпит…
— Тьфу на тебя, — я сел рядом со своим фамильяром. — Покажи свои боевые раны. Может быть, я смогу помочь? Я всё-таки врач, хоть и не ветеринар. — Протянул руку, чтобы дотронуться до Мурмуры, и тут же отдёрнул, потому что эта дрянь меня клюнула. — Так, похоже, ты в полном порядке. — Появилось такое жуткое желание свернуть эту рыжую шею, что я с трудом сдержался.
— Денис, Степан Егорыч, это вы? — дверь
