Я приду за тобой! - Антонио Морале
— О! Ну круто. — хмыкнула Мими. — Дом Периньон или Клико?
— Что?
— Вино, говорю, какое?
— Ты дура, принцесска?
— Да я же пошутила! Знаю, что нет у тебя там никакого вина.
— Да я не о вине. — Алиса поморщилась, подойдя к решётке и уперев лоб о холодные прутья. — Ты зачем это сделала? Зачем ты везде суешь свой нос и лезешь во всё?
— Она ведь специально подошла к нам, хотела тебя унизить. — подойдя к решётке своей камеры и не видя собеседницу, ответила Мими.
— Ну и что? Унизила бы, потешила эго, и ушла. Первый раз что ли?
Тишина…
— Ты думаешь, мы теперь станем лучшими подругами? — раздражённо бросила ведьма. — Это так не работает. Я теперь ненавижу тебя ещё больше. Дура! — ещё раз повторила девушка.
— Просто, не люблю несправедливость… — едва слышно пробормотала Мими.
— Ну я так и думала — дура!
— Чайку́? — подошёл к камерам девушек услужливый тюремщик, держа за ручку помятый, видавший виды чайник и пару кружек.
— Спасибо, не голодны. — помотала головой брюнетка.
— А я выпью. — мстительно произнесла рыжая, назло своей заклятой подруге.
— О! Это дело! — похвалил ведьму надзиратель, налил в чашку кипяток и просунул девушке через прутья решётки, достал откуда-то деревянный табурет, примостился на него прямо в коридоре и откинулся спиной на стену, не переставая лыбиться. — А за что вас ко мне определили?
— Значит было за что. За дело! — фыркнула Мими.
— Ну эт понятно. — задумчиво почесал голову парнишка. — Ко мне невинных не отправляют. А я это… Вот я всегда считал, все проблемы у баб от недотраха. Это же надо додуматься, засунуть кучу баб в одно место, без возможности давать выход их желчи. Они же друг друга с говном сожрут!
— Глубокая мысль. — хмыкнула Алиса.
— Тебе скучно, парень? Не с кем поговорить? Иди в жопу! — не столь витиевато, как ведьма, высказалась Мими, отошла вглубь камеры и уселась на видавший виды матрас.
— В жопу значит… — усмехнулся надзиратель. — Ну, в жопу — так в жопу. Это вот как раз пример вашей агрессии… — осуждающе покачал он головой. — Из-за это все скандалы в академии. Это всё ваших мохнатки между ног вами управляют. Я читал труд одного учёного…
— О! Ты и читать можешь? — хмыкнула Мими.
— Могу, конечно. Медленно, но могу! — с гордостью произнёс тюремщик. — Так вот, он пишет — этому есть научное объяснение. Бешенство… — парень задумчиво почесал голову и изрёк: — Матки. Во! Бешенство матки.
— Слушай, дружище! — снова не сдержалась Мими. — А ты, случайно, с отцом Онуфрием не общался? У вас найдётся много общих тем для обсуждения.
— Общался, конечно! — обрадовался тюремщик. — Я часто на его лекциях бываю. Умный человек!
— Понятно. — хмыкнула Мими. — А чего ты здесь сидишь? У тебя других дел нет?
— Нет. Вы моя единственная забота! — с одухотворённым выражением лица произнёс надзиратель. — А знаете, что самое интересное?
— А ну-ка, удиви!
— Что есть подтверждение моей теории. Отсюда все выходят спокойными и тихими. Знаете почему?
— Потому, как ты всех забалтываешь до смерти? — предположила Мими.
— Не-е-е-ет! — протянул парень, ещё шире растянув свою улыбку. — Я помогаю вам здесь снять напряжение и избавиться от бешенства.
— Напряжение? — нахмурилась Мими.
— Напряжение! — счастливо закивал тюремщик. — Ей, рыжая! — выкрикнул он в клетку Алисы. — Ты как, готова? Готова! — довольно усмехнулся тюремщик, поднялся с табуретки, снял связку ключей со своего пояса, воткнул один из них в замочную скважину, дважды провернул и вошёл внутрь камеры ведьмы.
Алиса подняла затуманенный взгляд на парня, пытаясь сфокусироваться, потрясла головой и обессилено уронила затылок на грязный матрас.
— Ну как тебе мой чай? Вкусный!
— Эй, болезный! А ну не тронь её! — донеслось из соседней камеры, и Мими остервенело затрясла прочными прутьями решётки.
— Не шуми! Скоро и твоя очередь придёт. А пока обожди, не торопись…
Алиса вяло отмахнулась, попыталась встать на локтях, но ноги и руки её уже не слушались.
— Что ты мне дал, тварь! — заплетающимся языком, произнесла девушка.
— Ничего такого. — пожал парнишка плечами. — Просто расслабил тебя. Расслабься и получай удовольствие, как говорил мой батька. Ты здесь на сколько? На три дня? Ну и хорошо. Через три дня выйдешь послушная, смирная и покорная. Все выходят… У меня дед так кобыл воспитывал. Кнутом и морковкой. Вот так и с вами нужно́…
Тюремщик стянул бретельки платья с плеч девушки, оголил роскошную грудь ведьмы и восхищённо зацокал языком.
— Ого! — довольно хмыкнула он, взвесив грудь руками и легонько сдавив её в своих огромных ладонях. — Какие тяжёленькие! Прям, как я люблю…
Запустил руку под юбку и нагло раздвинул сжатые коленки.
— Ну-ну! Зачем противишься? Я же как лучше хочу… Помочь хочу…
— Сука! Я же тебя сгною! Прокляну. — собрав остаток сил, произнесла на одном дыхании ведьма. — Вырву твои поганые руки и…
— Все так говорят, а потом выходят и ничего — довольные, счастливые и тихие. Никодим знает своё дело… — хмыкнул тюремщик, стянул трусы с девушки и зашвырнул их в дальний угол камеры. — Никодим делал это уже тыщу раз…
— Уб… Уб… Уб-бери с-с-вои поганые руки, мразь! Не суй в меня свои вонючие пальцы, я сказала!
— Ну-ну… Не ругайся… Ты же не девочка, тебе бояться нечего.
— Девочка! — встрепенулась Алиса. — Девочка я. — легко соврала ведьма, хватаясь за эту ложь, словно за спасительную соломинку.
— Да? — нахмурился парнишка. — Это меняет дело. Никодим же не изверг какой. Никодим всё понимает…
— Правда? — обрадовалась ведьма.
— Конечно. Придётся, через чёрный ход заходить. Будет немного больно… Ну ничего. Так тоже ничего… Никодим знает — вы, аристократки, любите через чёрный…
Мими, наконец, услышала заветный щелчок в замке, и довольно хмыкнула, спрятав ржавый гвоздик за пояс. Всё-таки, не зря она часто топталась в кузне, наблюдала, как делают эти замки, и знала их слабые места. Ничего сложного — всего то, нащупать несколько крючков внутри, откинуть их в сторону и провернуть…
Девушка
