Пушистая катастрофа для ректора - Полли Нария
– Мне тоже есть что тебе сказать, – призналась она тихо, стоило мне прервать поцелуй.
– Тогда беги, собирайся и поговорим! Обсудим все.
Я вышел из стеллажной, заварил себе магического чая, отпил, чувствуя, как дышать становится легче. Приступы стали накатывать чаще. Словно кто-то прилагал все больше усилий, чтобы заставить меня мучиться. Мог ли это быть Барингтон, обозлившийся за отчисление сына? Я в этом сомневался. Он вполне осознанно подошел к обвинению Эйвери. Не стал ничего отрицать.
Жасмин? Появись мой недуг сразу после происшествия, можно было бы продумать на нее. Но нет. До этого ей не было необходимости как-то на меня влиять.
Тогда кто же?
Незнание давило удавкой на шею. И пока не было подозреваемых, узел затягивался все сильнее и сильнее. Именно поэтому нельзя было откладывать подготовку к ритуалу. Как только бал состоится, я сразу же разорву связь с Делией. Чтобы она не мучилась. Тем более, я был уверен, что как только уровень дойдет до десяти, ее приступы пропадут. Это же предполагала Меника. А я был склонен ей доверять.
– Я готова, – плавая в мыслях, не заметил, как девушка вышла в кабинет. Не слышал я и шороха отодвигаемого стеллажа. Так глубоко погрузился в раздумья.
Сердце дрогнула. Девушка с еще влажными волосами выглядела так трогательно, что глаз не оторвать. Глаза же ее блестели лучиками счастья. И все мое нутро отвечало на присутствие Карделии. Меня тянуло к ней, влекло магнитом. Ничего подобного я в своей жизни еще не ощущал. Неужели это...
Встав из-за стола, подошел ближе. Улыбнулся и протянул ладонь к золотимым волосам. Нежно коснулся пряди, а Делия блаженно зажмурилась. Пальцами призвал руну и испарил влагу, отчего локоны девушки мило завились.
– Вот, теперь готова, – хрипло произнес я. Мне пришлось использовать всю силу воли, чтобы не плюнуть на разговор и вновь не утащить Делли в свою берлогу. И когда я успел стать таким дикарем? – Садись.
Я подвел девушку к креслу. Мне хотелось сесть рядом, однако двери в кабинет я уже открыл. Если кто-то заглянет, то застанет обычный разговор ученицы с ректором.
– Что ты хотел мне сказать? – спросила Делли, когда я вновь опустился в свое кресло.
– Нам нужно подготавливать ритуал. Больше откладывать нельзя, – перешел я сразу к делу. – Придется, конечно, освободить тебя от наказания в библиотеке, но дело срочное, сама понимаешь.
– А… О… Конечно, я все понимаю, – плечи девушки отчего-то поникли. Да и блеск в глазах пропал.
Я удивился. Неужели ее так расстроил ритуал. Или, быть может, то, что до зимнего бала она будет занята не только учебой. Но на Карделию это не было похоже.
– А что ты мне хотела сказать?
И вновь девушка повела себя странно: мотнула головой и увела взгляд в сторону.
– Да так… Можно, я навещу Пуфетту и пушистиков? Уверена, они за меня очень переживают.
Ах, вот в чем дело!
– Сходи! И возвращайся, – улыбнулся с нежностью. И Делия ответила, но только ее улыбка вышла блеклой и почти пустой. – Что-то случилось? – решил все-таки спросить. Мало ли, упустил что-то важное. Забыл о чем-то.
– Нет, – было мне ответ. – Я скоро вернусь.
За спиной девушки хлопнула дверь. И вроде звук обычный, а прозвучало так, словно над головой моей туча нависла. Туча, готовая разразиться молниями.
Глава 21.2
Карделия
На глаза наворачивались непрошенные слезы. Я отирала их рукавом, а они, как назло, набегали снова. Но ведь причин для этого не было. Не было!
Прекрасная ночь любви, нежность и ласка. Чего еще нужно? Обещания вечной любви? Так это же глупо. Глупо!
И плакать по этому поводу тоже глупо. Глупее некуда. Секс – это просто секс. Приятное времяпрепровождение. По обоюдному согласию.
Но если так, тогда почему тянет в груди? А слез все больше? Неужели успела влюбиться?
Успела. Да еще как.
Я расклеивалась, а нельзя было. Обещала же себе быть сильной. А теперь сама же свое слово нарушила. Не дело это. Не дело!
В грустных мыслях добрела я-таки до подземелья. Уверенно вошла внутрь, прошла мимо существ в клетках и, наконец, оказалась около своих мягких, ненаглядных, пушистых комочков.
– Хозя-я-яйка!
Пушистики хором запищали, стали рваться сквозь прутья, позабыв о том, что ошейки их не пропустят. Я не выдержала и распахнула маленькую дверцу, позволяя котоптичкам выбраться на свободу.
– Мы бояться...
– Переживать...
– Хозя-я-яйка...
– Наша...
Пушистики выпорхнули наружу и облепили меня со всех сторон. И что удивительно, печаль сразу испарилась. Слезы высохли, и я погрузилась в ощущение покоя. Как я вообще могла думать о том, чтобы вернуться в свой мир, где у меня кроме работы вообще ничего не осталось?
Даже если не брать в расчет Кэлвина, здесь были мои магические малыши. Милые, мягкие... Родные уже, в конце-то концов. Судьба, которую еще зачастую называют уделом, все разграничила. И ведь ей и правда было виднее, как правильно.
– Простите, мои хорошие, что так долго не приходила.
– Мр-р-р, – потерся об меня Беляш, прощая. И его сородичи тоже не стали держать на меня зла. Мы нежились в объятиях друг друга, пока за спиной не раздались шаги.
Я повернулась и увидела Пуфетту. Девушка остановилась в метре от меня и сощурила глаза.
– Пуффи? – мне стало как-то неловко под ее взглядом.
Губы девушки превратились в тонкую линию, и она сделала шаг ко мне. Потом еще один. И еще. Пока не подошла вплотную. Сестра возвышалась надо мной, подобно горе, готовой обрушиться лавиной или камнепадом.
– Ты! – воскликнула она наконец, когда напряжение между нами настигло невероятных размеров. Резко наклонившись, сестра потеснила пушистиков и порывисто прижала меня к себе. Крепко-крепко. – Я думала, что... Что с тобой случилась беда! Я даже думала, что потеряла тебя… Меника не пускала меня к тебе. Что я должна была думать?
Девушка всхлипнула. Я всхлипнула в ответ. Ну вот, опять…
– Со мной все хорошо, – заверила я сводную сестру, отстраняясь и обхватывая ее лицо ладонями. – Правда. Со мной ровным счетом ничего не произошло…
– Но могло? – перебила она меня, и я сокрушенно кивнула. Не было смысла ничего скрывать.
