Граф Рысев – 6 - Алексей Игоревич Ильин
Медведев кивнул на нашу группу. И чего было нас отдельно от всех мариновать? Или только для того, чтобы распорядитель скороговоркой нам правила объяснил?
Валерка Изюбров с Артёмом Песковым тут же выдвинулись в нашу сторону.
— Я слышал, что на курсе будет учиться девушка, но даже не подозревал, что настолько очаровательная, — Валерка подхватил ручку Вики и поднёс к губам. — Барон Изюбров, к вашим услугам, прекрасная незнакомка.
— И то, что вы попали в группу именно Рысева, даёт нам всем шанс на чуточку взаимности, — добавил Песков, приложив руку к сердцу.
— С чего бы? — я усмехнулся.
— Да с того, Женя, что ты просто безнадёжно женат, и об этом знают даже, по-моему, при дворе. А Мамбов… Олег, признай, такой зануда, как ты, просто не может составить конкуренцию таким классным парням, как мы. — Изюбров широко улыбнулся.
— Не обращай на них внимания, — я повернулся к Вике, краем глаза заметив, как на лице у Олега сыграли желваки. А я его предупреждал, что в большой семье зубами не надо щёлкать.
— На них сложно не обращать внимания, — тихо проговорила Вика, незаметно вытирая руку о подол платья. Это хороший знак. Я даже улыбнулся.
— Вовсе не сложно, — я пожал плечами. — Просто помни, что они все — художники. А это накладывает определённый отпечаток…
— Чёрт, — раздался приглушённый голос Мамбова. — А их сюда зачем приволокли?
Я обернулся и увидел, как в зал входят весьма представительные мужчины. Среди них я увидел своего деда, который что-то яростно доказывал мужчине, лет пятидесяти на вид. У мужчины было невозмутимое лицо, очень сильно похожее… Я посмотрел на Олега.
— Наверное, для массовки пригнали. — Предположил я. — Чтобы было кому хлопать, когда мы будем свои заслуженные награды получать. — Я заметил барона Соколова, в этот момент пробивающегося поближе к деду. — Тут, похоже, все родичи присутствующего молодняка. Правда, для многих настойчивое приглашение посмотреть на отпрысков оказалось неожиданным и не слишком приятным. — При этом я, не отрываясь, смотрел на отца Мамбова, отмечая, что его лицо скоро в маску превратится. А ведь он всё, что сына касается, очень близко к сердцу принимает. Просто они очень похожи, и никак не могут договориться. Ну, ничего. Может быть, орден, Сергей Ильич, и очаровательная вдовушка, весьма обеспеченная, к слову, ненадолго заткнут Владимира Мамбова, и он позволит сыну объясниться.
— Его императорское величество, Кречет Пётр Алексеевич, — объявил заскочивший в комнату распорядитель. Ого, нас тут прямо как родных принимают. Укороченный титул, все дела.
Тут двери распахнулись, и вошёл император. Я видел его тотем, избравший его образ, когда боги меня на картину уговаривали. Но тогда я спал, да и обилие вокруг божественных сущностей не давало почувствовать мощь каждого по отдельности. Сейчас же я это прочувствовал каждой порой. Аура силы, многовековой власти и страшного опыта обрушились на наши неподготовленные головы, и шея сама по себе склонилась в поклоне. Всё-таки есть в нас очень многое от наших богов. А в природе всегда работает право сильного.
Девушки все, как одна, присели в глубоком реверансе. Главы весьма уважаемых и сильных родов склонились, подтверждая тем самым право этого человека править.
— Господа и очаровательные дамы, приступим, пожалуй, — глубокий голос отразился от стенок черепной коробки, в которой сейчас царила пустота. Это прозвучало сигналом к тому, чтобы все выпрямились. И я впервые посмотрел императору в лицо.
Вышел Орлов. Сказал короткую витиеватую речь и отступил на шаг, позволяя бледному Дроздову выйти вперёд, чтобы представить Кречету своих воспитанниц.
Всё проводилось в очень сжатом режиме. Имя, выход, поклон, следующая.
Затем слово взял Медведев. Я практически не слушал, о чём он говорит. Наверняка что-то высокопарное о добром и вечном. Всё это время я разглядывал императора. Если он и чувствовал направленные на себя взгляды, а пялился не только я, то вида не подавал.
Началось представление. Медведев сам вызывал своих воспитанников, а в ряду зрителей произошло заметное оживление. Похоже, не только для графа Мамбова оказалось сюрпризом настоящее обучение ребёнка. Потом представили Вику. Кречет смотрел на неё благосклонно и даже поцеловал руку, пожелав удачи на столь трудном поприще.
Нас не вызвали. На лице замершего в ожидании Владимира Мамбова промелькнуло разочарование, а дед нахмурился. Но тут снова вперёд вышел Медведев.
— На нашем курсе по подготовке надёжнейшей опоры трона предусмотрены отработки практических навыков, так называемая «работа в поле». Так получилось, что при выполнении своего задания одна из групп сумела обнаружить, выявить и обезвредить заговор, направленный против безопасности нашей империи. Учитывая беспредельную храбрость, мужество и проявленный профессионализм, группа графа Евгения Рысева была представлена к государственным наградам. А граф Рысев с графом Мамбовым обретут свои награды здесь и сейчас из рук его величества, — пафос речи зашкаливал, но оно того стоило. Особенно выражение лица Владимира Мамбова, который словно трость проглотил. В то время как его тихо поздравляли и хлопали по плечу.
— Граф Олег Владимирович Мамбов, — произнёс Медведев, и Олег на негнущихся ногах принялся отсчитывать те три шага, которые нам позволил сделать распорядитель.
Одновременно с этим Кречет сошёл с небольшого возвышения, на котором стоял до этого момента. Сзади и чуть сбоку от него материализовался подтянутый адъютант, держащий поднос с орденами.
— Отличная работа, граф, — Кречет улыбнулся краешком губ, поправил орден на груди у Мамбова и пожал ему руку. Ну вот, всё совсем не страшно. Сейчас быстренько получим заслуженный орден и пойдём танцевать. Я даже танец станцую. Даже два.
— Граф Евгений Фёдорович Рысев, — я затормозил на пару секунд, затем быстро вышел вперёд. Эти три шага были отмерены очень чётко, потому что остановился я прямо на таком расстоянии, на котором было необходимо.
Кречет взял орден, и мне на шею легла шёлковая лента. Примерно такую же я у Фыры отбивал, только другого цвета.
— Это была отличная работа, граф, — Кречет протянул мне руку, задумчиво осматривая мой белый костюм. Я даже на мгновение подумал, что надо было не выпендриваться и
