Ветер свободы - Артём Бухтин
Картинка несколько раз переключалась между войнами лучниками и магами, начавшими убегать подальше от расползавшегося по скале разлома. Каменные пики были червяку что слону дробина, со стрелами тоже самое, к моему ужасу камень для него оказался даже лучшей поверхностью нежели рыхлая земля. Глядя, как бездарно погибают мои игровые болванчики захотелось выдрать с головы несуществующие волосы, ещё больше меня взбесила мельком промелькнувшая перед глазами садо-мазо сценка, развернувшаяся в укромном уголке.
Почему все, что я ни придумаю такое бесполезное?! Стратегия с горой стала подставой, мои баферы занялись лезбийским сексом прямо на поле боя, а армия просто корм для червя! Вентус прямо в падении нашинковывает летающую змеюку на тонкие ломтики, вместо того чтобы убить вполне себе живого червя, а вторая золотая карта вообще непонятно где пропадает. В этот момент лучницу, внутри которой я находился смял рукой непонятно откуда взявшийся водный элементаль.
На сей раз меня перенесло в мага воздуха, что старательно сбивал со скалы лезущих наверх мурлоков и змей, боковым зрением заметил прорыв на правом фланге и сбив с ног метнувшегося ко мне мурлока отскочил назад, следующим на меня напал наг с трезубцем, пропустив удар сбогу вышеб оружие из рук врага и со всей силы всадил ему в шею. Наг округлил глаза от удивления и забулькал кровавыми пузырями:
— Нетипичное поведение? Нотиус какая встреча! А у тебя там основная часть войска гибнет, ты в курсе?
— В курсе! — рыкнул я и рывком достал из тела нага трезубец.
Когда картинка сменилась вновь я оказался копейщиком, затянутым в самый центр мясорубки из столкнувшихся армий и мельтешащего где-то по-бокам червя переростка. Особой остроты в происходящее добавляли периодически разносящиеся над полем битвы стоны удовольствия, после которых по телу пробегала волна бодрости и лёгкости, а раны начинали стремительно затягиваться, враги же наоборот сконфужевались и замедлялись. Заныкавшиеся где-то любовницы на удивление здорово выполняли свою роль поддержки.
— Нотиус, я тут! — набросился на меня со спины мурлок с бешенным оскалом — Не пора ли подключить вторую легендарную карту?
Клинок ловким движением вспорол мне глотку.
— Да я сам без понятия где он! — взревел я, пробивая голову мурлока каменным копьём.
Теперь я уже был магом, что стремительно прорежал ряды врагов заклинаниями, тем не мене было очевидно, тут мне не победить. Даже Вентус в одиночку не справится, ведь мы сейчас в игре, а не в реальной жизни тут все примерно равны в силе, да у кого-то сильные способности вроде того же подземного перемещения, но баланс должен быть, а значит в одиночку золотой карте всех не победить.
Лихорадочно придумывая план дальнейших действий я ещё несколько раз сменил тело, однажды даже занесло в тело Круди, и я старательно отхлестал извивающуюся подомной сестру плёткой, как выяснилось они свалились в какую-то трещину в скале где и продолжили свои развлечения. Так что камень под ногами был покрыт солидным пятном из крови, пота и некоторых других физиологических жидкостей. Но баф они стабильно давали, так что претензий не имею.
Когда я вернулся обратно на поле боя я тут же принялся орудовать копьём стараясь наверстать упущенное вне драки время, однако при очередном замахе виски пронзила острая боль причём вовсе не игровая и пришедшая от реального тела, а затем меня и вовсе выбросило в реальность. Судя по схватившейся за голову Салидус произошло это не только со мной, девушка подняла на меня мутный взгляд.
— Что сейчас произошло? — сипло спросила она.
— Без понятия, думал ты знаешь. — также похрипывая ответил я.
— Игра должна выбрасывать тебя обратно лишь когда исход битвы уже никак не изменить, а у нас всё только началось, так что же тогда случилось?
Наш разговор прервала резко возникшая поперёк игрового поля трещина. Изображения сражающихся человечков на секунду пошло рябью, а один из лежащих на доске камней мелко задрожал. Это был золотой камень с рисунком моего так называемого “друга” над ним не было никаких изображений, казалось будто он и вовсе не участвует в игре, если бы не начавшие растекаться от него струйки тьмы.
Внезапно гладкую золотую поверхность пересекла уродливая трещина, из которой медленно стала подниматься изувеченная, тощая фигура, полностью оказавшись на свободе, монстр поднял глаза на разворачивающуюся передним битву, после чего лениво качнул рукой. Вспышка чёрного света озарила всю игральную доску, все сражающиеся наги и люди мгновенно превратились в кровавый фарш, а игральные камни с негромкими хлопками разлетелись мелкой крошкой. Оставляя на растрескавшейся доске, лишь одинокий расколотый по полам золотой камень.
— Это же, это… — голос Салидус дрогнул — Это же был палач с сорокового этажа. Откуда ты его знаешь?
— Я встречал его однажды, — ответил я с опаской поглядывая на дымящийся на столе камень — Не думал, что тут его тоже кто-то знает, честно признаться сам не имею о нём ни малейшего представления, а что насчёт тебя?
— Монстр, прозванный палачом, — зачарованно уставилась она на расколотый камень — Впервые появился тут в день окончания войны, нет не так. Он и стал причиной окончания войны с поверхностью, а также причиной её столь ужасных последствий. В самый разгар битвы он появился буквально из неоткуда, после чего одной единственной атакой уничтожил, как наших воинов, так и жителей поверхности. Более того, с того дня наши два мира были навсегда отрезаны друг от друга из-за заполонивших сороковой этаж существ, иссушенные трупы ожили и бродят по опустевшему городу в целях найти хоть крупицу живой энергии. Любой, кто пробовал пробраться наверх оказывался иссушен и погибал, пополняя ряды этих тварей, более того они почти неубиваемы, мы рубили их, рвали, но даже без головы они продолжают двигаться, слепо хватая всё подряд.
— Рассказываешь так будто сама всё видела. — осторожно сказал я.
— Потому что я видела, — взгляд девушки остекленел — Я была там, в тот самый день, когда палач появился, мне удалось выжить лишь чудом, мне пришлось отрубить себе хвост, когда его вскользь коснулись проклятые нити, лишь благодаря старому другу мне довелось сейчас с тобой говорить, если бы он тогда не вынес меня с поля битвы я стала бы очередной иссушенной оболочкой, что бродит по пустому городу.
— То есть тебя спасло простое везение?
