Джон Кейжу - Открытия, которые изменили мир
***
Сегодня это, возможно, звучит просто, но работу Гарвея иногда называют величайшим открытием в физиологии и медицине. Более того, как и переломные открытия Везалия, открытие Гарвея не просто устранило постыдные биологические неточности. Оно дало куда больше. После 1300 лет непоколебимой веры в старые авторитеты Везалий и Гарвей осмелились взглянуть на человеческое тело так, как никому не удавалось раньше. Отказавшись от традиций, они создали новый взгляд на мир. Это было начало медленной трансформации в медицине, продолжавшейся пять веков.
Веха № 3
Рождение научной медицины: лечение превыше заботы
Революционная работа Везалия и Гарвея продолжалась всего несколько десятилетий. Но научная медицина формировалась долго, а традиция оставалась живой и невредимой. Например, вплоть до 1800-х многие врачи практиковали медицину эпохи Гиппократа, включая использование слабительных, кровопусканий и рвотных для баланса гуморов. Однако две ключевые фигуры стоят особняком в рождении современной научной медицины: Амбруаз Паре, чей новаторский труд объединил традиции и инновации; и Рене Лаэннек, который в 1816 г. изобрел простое устройство, провозглашенное одним из величайших открытий — и ставшее страшным предзнаменованием поворота в западной медицине.
Амбруаз Паре был французским военным хирургом. В середине XVI века он «порвал» с традициями, и многие называют его отцом современной хирургии. Это справедливо: Паре помог превратить хирургию — которая традиционно рассматривалась как аналог мясничества и считалась уделом брадобреев-недоучек — в профессиональное искусство. Но если внимательнее взглянуть на его достижения, то мы поймем, что Паре относился к инновациям и традициям с должным уважением. Самое известное открытие было совершено им в 1537 г., когда он работал на поле боя в качестве военного хирурга и у него закончилось масло, традиционно используемое для обработки огнестрельных ран. Считалось, что при таких ранениях в тело человека попадает яд. Потому они и обрабатывались так же, как укусы змей: кипящим маслом. Не имея масла, Паре был вынужден импровизировать и в качестве замены создал странную смесь яичных желтков, розового масла и скипидара. К его восторгу, новая формула оказалась не только менее болезненной для солдат, но и более эффективной. Как он написал позже: «Я дал себе слово никогда больше не проявлять к бедным раненым такую жестокость и не обжигать их раны». Но при этом Паре испытывал искреннее уважение к традициям. Другим знаковым достижением Паре было возрождение древнего искусства наложения лигатуры (перевязки кровеносных сосудов для остановки кровотечения) вместо прижигания ран раскаленным железом. Это также оказалось более щадящим и эффективным способом остановить кровотечение и ускорить выздоровление.
Чуткий подход Паре к медицине — включавший также изготовление простейших деревянных ножных протезов для солдат, перенесших ампутацию и не способных позволить себе более качественные устройства, — объединил традиции и инновации, благодаря чему ученый в итоге заслужил титул «Бережный хирург». А заключительным поклоном традиции можно считать всем известный скромный комментарий Паре, который перекликается с аналогичной идеей, высказанной за 2000 лет до того Гиппократом: «Я его лечил, но исцелил его Бог».
Если достижения Паре в 1500-е свидетельствовали о переходной фазе, когда западная медицина захлестнула два мира, то ее переход к современности лучше всего символизирует знаковое изобретение французского врача Рене Лаэннека три столетия спустя — стетоскоп. Когда Лаэннек занимался медициной (в начале XIX века), врачи обычно прослушивали легкие и сердце пациента, чтобы обнаружить признаки болезни, прикладывая уши непосредственно к груди или через платок. Но в один прекрасный день в 1816 г. Лаэннек столкнулся с трудностями при использовании такого метода. Он обследовал очень полную молодую женщину, страдавшую от прогрессирующей болезни сердца. То ли из-за размеров дамы, то ли в силу скромности, то ли по обеим причинам он не смог приложить ухо к груди пациентки и прослушать ее сердце.
Тут-то его и посетило вдохновение. Лаэннек внезапно вспомнил, как незадолго до этого наблюдал за двумя игравшими в парке детьми. В какой-то момент они подняли длинную палку и, приложив ее концы к ушам, начали легкими постукиваниями посылать друг другу сигналы. Вспоминая о том, как палка распространяла и передавала звуки, Лаэннек придумал интересный прием. Он быстро нашел рулон бумаги и свернул его, придав форму цилиндра. Затем он поместил один его конец к своему уху, другой приложил к груди женщины и стал слушать. Позже Лаэннек писал, как он «был весьма удивлен и обрадован тому, что таким образом смог воспринимать работу сердца куда более ясно и четко, чем раньше, просто прикладывая ухо».
Лаэннек не остановился на достигнутом, создал более надежные варианты стетоскопов и совершил с их помощью много важных открытий — не только о том, как новое устройство может быть использовано для передачи звуков биения сердца, но и о том, как эти звуки сообщают важную информацию о нормальной работе сердца и заболеваниях. Три года спустя он опубликовал свои выводы в революционной работе «Трактат о непрямой аускультации и болезнях легких и сердца» («непрямая аускультация» означает «опосредованное выслушивание»). И тем не менее стетоскоп Лаэннека десятилетиями воспринимался критически и с большим скептицизмом. В 1885 г. один профессор медицины произнес фразу, которая стала известным афоризмом: «Тот, у кого есть уши, должен использовать уши, а не стетоскоп». Даже Льюис Коннер, основатель Американской ассоциации сердца, предпочитал прослушивать пациентов, прикладывая ухо к платку на груди, а не с помощью стетоскопа.
Тем не менее стетоскоп был благосклонно воспринят многими врачами и сегодня считается символом рождения современной медицины, принесшим как плюсы, так и минусы. Плюсы заключались в том, что он стал одной из первых эффективных технологий, способствовавших развитию медицины. И в самом деле — ведь он до сих пор используется для сбора диагностически ценной информации. С другой стороны, стетоскоп олицетворял огромный шаг в сторону от традиции, в рамках которой врачи прикладывали ухо к сердцам пациентов, что неизменно создавало ощущение близости и заботы. В отличие от любых других инноваций, это устройство стало маленьким прохладным барьером между врачом и пациентом.
***
Рождение современной медицины в последующие 150 лет было связано со многими изменениями, уже упомянутыми в книге. Но появление стетоскопа стало поворотным моментом в отношениях врача и пациента. Когда пациенты начали выступать против этого изменения, у них было много традиционных альтернатив — не только существовавших с древних времен, но и появившихся парой столетий раньше.
Веха № 4
Рождение альтернативной медицины: целительные прикосновения и презрение к «радикальной» медицине
Не стоит слишком переживать из-за презрения и насмешек, которые научная медицина обрушила на альтернативную. Последняя сама частично родилась из презрения и насмешек, которыми потчевала научную медицину. И это логично, учитывая состояние научной медицины в начале XIX века. Как сказано ранее, научная медицина была одной из многих конкурирующих систем здравоохранения того времени, которые не добились большого успеха и мало что могли предложить. С точки зрения тех, кто практиковал другие системы, она могла предложить даже слишком много. Из-за суровых попыток «спасти» пациентов с помощью кровопусканий, ядовитых слабительных и хирургии, которая часто заканчивалась смертью от инфекций, научную медицину часто с сарказмом именовали «радикальной». Неприязнь к ней, пожалуй, лучше всего сформулировал Сэмюэл Ханнеман, «отец» гомеопатии, назвавший научную медицину «искусством неисцеления… которое сокращало жизни людей в количестве, в десять раз превышающем число жертв в самой разрушительной войне, и сделало миллионы пациентов еще более больными и искалеченными, чем до лечения».
Использование Ханнеманом термина «неисцеление» говорило о многом. Как и античные формы народной медицины, многие сторонники разных видов альтернативной терапии, которые возникли в 1800-е, верили в загадочную силу целительства, а также в ценность натуральных методов лечения и отношений между врачом и пациентом. Это противоречило тенденции научной медицины — агрессивно «атаковать» заболевания операциями и лекарствами. Но среди многочисленных систем целительства, рожденных в XIX веке, две — гомеопатия и хиропрактика — иллюстрируют разнообразие в подходах к лечению, даже при наличии важных сходств в их философских основах.
Гомеопатия
