Стейс Крамер - Мы с истекшим сроком годности
Перед входом в концертный зал я целую Нину в ее лобик, обнимаю и говорю заветные слова поддержки. Мы расстаемся. Нина отправляется за кулисы, а я следую к первому ряду, где довольно просторно и можно беспрепятственно расположиться в своем кресле.
Зал заполняется толпой родителей, которые пожертвовали рабочими часами ради своих деток. Затем в помещении выключается свет, зажигаются многочисленные прожекторы, придающие немного таинственности, и начинает звучать музыка из «Щелкунчика». Крохотные тоненькие девчушки в белоснежных пачках, словно маленькие птички, на цыпочках выбегают на сцену. Среди этих прелестных созданий я узнаю Нину. Ее алебастровая кожа сливается с концертным нарядом. Она как фарфоровая куколка кружит на сцене, старательно держит осанку, легким движением отводит руки и взглядом выражает все те эмоции, что шлет ей волшебная музыка.
Я смотрю на нее и улыбаюсь. Какая же она прекрасная, моя сестренка, моя радость. Ножки умело стоят на пуантах. Боль от многочисленных мозолей осталась за кулисами, на сцене все девочки демонстрируют только свой талант, свое старание и великую тягу к совершенству.
После концерта мы с Ниной решаем прогуляться по городу. Та без устали делится своими впечатлениями о концерте, я, в свою очередь, делюсь своими восторженными отзывами. Потом внезапно мы забываем о нашем разговоре, потому что замечаем небольшой снежный сугроб. Руки зачесались от желания сыграть в снежки. Мороз кусает за щеки, северный ветер пробирает до костей, но это нас не останавливает. Мы играем до полного изнеможения, когда легкие, кажется, уже покрылись льдом, а кожа рук просто онемела.
– А ты видела слонов? – спрашивает Нина, лежа на снегу и завершая делать снежного ангела.
– Нет, но зато я видела китов, – говорю я и вспоминаю великолепные деньки, проведенные в Австралии.
– Ух ты! – восклицает Нина. – А они и вправду такие огромные?
– Они гигантские! Когда немного подрастешь, мы с тобой отправимся в Харви-Бей, и ты своими глазами их увидишь.
Нина широко улыбается и запрыгивает ко мне на колени. Еще вчера вечером мы с ней придумали наше общее развлечение – она садится ко мне на колени, и я ее катаю. Это на самом деле очень весело. Сестра в диком восторге, а я в таком же восторге от того, что ей хорошо. И так мы кружим на моем инвалидном кресле, разгоняемся, катимся по покатому тротуару, одновременно ловим языком снежинки, сыплющиеся с темного неба, и громко хохочем.
Я провожу еще пару дней дома. Сплю на первом этаже, в гостиной, чтобы не беспокоить уставшего отца просьбами поднять меня в комнату. Мама, кстати, успешно прошла собеседование, и ее приняли на работу в салон красоты, что находится недалеко от нашего дома. Пока она на работе, я вовсю хозяйничаю дома, готовлю, ликвидирую беспорядок, который время от времени устраивает Нина. Я чувствую себя такой окрыленной, когда делаю что-то полезное. Когда чувствую себя нужной.
С ребятами из центра мы созваниваемся каждый день, и за эти несколько дней я узнала столько новостей! Оказывается, Брис решился поехать на рождественские каникулы в Австралию, где его будут ждать Дэлмар и Мардж. Андреа и Том официально начали встречаться и даже успевают готовить друг другу романтические вечера. Андреа такая счастливая, делится со мной своими переживаниями, чувствами, а Томас украдкой спрашивает про ее любимые цветы и слабые места. Эти ребята не перестают вызывать во мне чувства огромной, искренней радости за них. Но еще больше меня порадовал Фил. Он решил после Нового года переехать из центра в Вирджинию. Там в каком-то городке есть что-то вроде колледжа для таких же людей, как он. В этом колледже специально подготовленные преподаватели обучают особых студентов самой элементарной работе. Говорят, что благодаря этим курсам люди с таким тяжелым заболеванием находят себе работу и сами себя обеспечивают. Я верю, что у Фила все получится, ведь он способный, он может всему научиться. В нем много сил и трудолюбия. А еще рядом с ним будет Фелис, которая первое время будет ему помогать освоиться в новом городе.
– У меня из-за работы появилась приятная бессонница.
Мы с мамой сидим в гостиной и в очередной раз упаковываем вещи в сумки, ведь завтра мне предстоит переезд в новый центр.
– Приятная бессонница? Разве такое бывает?
– Оказывается, что бывает. Я не сплю, в голове появляются новые идеи причесок, образов. Ох, как же я скучала по этому творческому процессу, – признается мама.
Я смотрю на нее и улыбаюсь. «А я так скучала по моей веселой, воодушевленной маме», – проносится у меня в голове.
Наш разговор прерывает неожиданный звонок в дверь.
– Я открою, – говорю я и направляюсь к выходу.
Открыв дверь, я столбенею. На пороге стоит Эдриан.
Едва преодолев минутное замешательство, я мгновенно вылетаю из дома и закрываю дверь, чтобы мама ничего не услышала. Затем я оборачиваюсь и вновь смотрю глазами, полными удивления, на Эдриана, несколько раз ловя себя на мысли: а вдруг это все мне снится? Ведь не мог он и впрямь ко мне приехать…
– Я так боялся не найти твой дом.
Я гляжу на его красные от мороза щеки. А сама я совсем не чувствую холода, напротив, меня с каждым ударом сердца обдает жаром.
– Зачем ты сюда приехал? – робко спрашиваю я.
– Я все знаю, Джина. Знаю про обследование, знаю про истинную причину твоего отъезда.
– Эдриан… это уже ничего не меняет. Я не смогу быть с тобой, – говорю я, глядя в его глаза и испытывая невероятное чувство счастья. Господи, как же я счастлива, что он здесь. Даже если это сон. Это самый лучший сон за всю мою жизнь.
– Из-за чего? Из-за слов врача? Из-за возможных или невозможных последствий?! Это же абсурд! Джина, люди рак побеждают. Неужели ты до сих пор не поняла, что со всем в жизни можно справиться?
– Поняла! – В горле застревает ком, по онемевшим щекам ползут слезы.
– Ты же любишь меня? – улыбаясь, спрашивает он.
– Люблю. Именно это все усугубляет. Я не хочу портить тебе жизнь, я… не хочу, чтобы ты был моей сиделкой, – внезапно вспоминаю разговор с Эстер и чувствую болезненный укол в груди.
Эдриан подходит ко мне, все так же улыбаясь, обхватывает своими холодными руками мои щеки и смотрит мне в глаза.
– Джина, я приехал сюда, потому что люблю тебя. И я готов отправиться за тобой куда угодно: в другой город, страну, на любой континент, лишь бы быть рядом с тобой, слышать твой голос, видеть твою улыбку, как сияют твои глаза. Черт возьми, это самые прекрасные глаза в мире, когда я смотрю в них, мое сердце хочет вырваться из груди и лично признаться тебе в любви.
Я смеюсь и плачу одновременно, как маленькая девчушка, не сводя с него глаз и не теряя этого всепоглощающего чувства блаженства, удовлетворенности. Великое счастье осознавать, что он рядом со мной.
– Я люблю тебя, Джина. И я хочу пройти с тобой через все трудности. Их будет немало, но мы справимся. Да что я с тобой церемонюсь? – Эдриан высвобождает мое тело из объятий кресла, крепко обхватывает меня руками и целует. Я обнимаю его, стараясь согреть его замерзшее тело. Мы слились в одно целое, неделимое, нам безразличен весь остальной мир, потому что в такие минуты кажется, что в нем кроме нас и нашей любви больше ничего нет.
– Теперь ты от меня точно никуда не денешься, – шепчет он.
Нашу идиллию прерывает скрип двери.
– Вирджиния? – в недоумении спрашивает мама.
– Здравствуйте, миссис Абрамс, – улыбается Эдриан.
Сейчас я искренне завидую Эдриану с его непоколебимым спокойствием. Меня вся неловкость сложившейся ситуации накрывает с головой. По моим пылающим щекам можно об этом сразу догадаться.
– Мам, это Эдриан – мой психотерапевт… бывший, и парень… нынешний.
Мама начинает смеяться, затем ее смех подхватываем мы с Эдрианом.
– Ну что ж, «парень нынешний», проходите, будем знакомиться.
Хотела бы я закончить свою историю рассказом про свое чудесное исцеление. Как однажды проснувшись утром, я обнаружила, что могу шевелить пальцами и ощущать прикосновение руки. Поверьте, мне очень хочется, чтобы так и было, но, увы, это неправда.
Целый год мы с Эдрианом проводим в реабилитационном центре Миннеаполиса. Эдриан устроился туда психотерапевтом и уже успел завоевать симпатию множества пациентов, с которыми проводил сеансы. После завершения реабилитации я поступила в колледж. Да, это, конечно, не предел моих мечтаний, но другого выхода у меня не было. Для тех высот, на которые я себя настроила, к сожалению, я уже непригодна. Травма мозга дает о себе знать каждый день, из-за нее я продолжаю пить множество лекарственных препаратов, чтобы отдалить от себя те страшные последствия, которые рано или поздно меня настигнут.
Сегодня особенный день. Утренним рейсом я и Эдриан прибываем в Рехобот-бич. Мы являемся гостями одного радостного события – свадьбы Андреа и Тома! Год назад Дэлмар вынес вердикт, что Андреа выйдет замуж. И добавил, что он никогда не ошибается. И вот буквально неделю назад я обнаружила в своем почтовом ящике конверт с двумя пригласительными внутри. Я воспарила до небес, когда узнала о грядущем событии. Черт возьми, Андреа, моя Андреа выходит замуж!
