Власть книжного червя. Том 4 - Kazuki Miya
Мое возвращение в Эренфест было назначено почти сразу после того, как я закончила со своими уроками и получила возможность посещать библиотеку. С моей стороны было вполне разумно ворчать и требовать того, чтобы мне вернули мое время в библиотеке и возможность читать в свое удовольствие.
— Мы вызвали тебя назад не потому, что это была наша прихоть. Ты же знаешь, — с тяжелым вздохом сказал Сильвестр.
— Розмайн, — обратился ко мне Карстедт. — Ты знаешь почему мы приказали тебе вернуться?
Я задумчиво прижала руку к щеке. На ум сразу пришли три совершенные мной ошибки: испортить балдахин над моей кроватью выстрелом из водяного пистолета, шокировать всех во время чаепития с книжными червями, и потерять сознание несмотря на то, что я была его устроителем.
Однако письмо, полученное в ответ, после отчета о модификации пистолета, не содержало в себе никакой критики.
— Меня вызвали обратно сразу после инцидента с тернисом, так что может быть дело в том, что я вступила в бой, ни с кем предварительно не посоветовавшись, и в итоге упала в обморок… — предположила я. — Причина в этом?
— … Что ты имеешь в виду, когда спрашиваешь так неуверенно?
— Я просто изо всех сил пытаюсь понять, что сделала, чтобы заслужить неодобрение. Я думаю, что количество ошибок, которые я совершила в этом году меньше, чем в прошлом, — сказала я, склоняя голову. Это был ответ, который заставил всех троих людей в помещении вздрогнуть.
— Во первых, — сказал Фердинанд, один за одним выкладывая отчеты полученные из королевской академии. — Проблема в том, как ты пишешь свои отчеты. Ты можешь писать надлежащие отчеты касающиеся твоих печатных мастерских и храмовых дел, так почему же твои отчеты о делах в Королевской Академии такие несодержательные? По какой причине ты концентрируешься в них на таких маловажных вещах?
На самом деле у меня уже был довольно хороший ответ на этот вопрос.
— Мои чиновники уже готовят для вас отчеты, обо всем, что они считают важным, и мне показалось бессмысленным писать о том же самом. Я подумала, что лучше написать о деталях, на которые Хартмут не будет обращать внимание.
Кажется мои сомнения были бессмысленны. Я писала свои отчеты словно бы я учусь в школе на земле и пишу письма своим родителям и опекунам, но похоже это был совсем не тот формат, который хотели бы видеть Фердинанд и другие. Вместо этого они хотели, чтобы мои отчеты содержали в себе больше аналитических данных и меньше эмоций.
— Я подумала, что вы все оцените информацию о том, чем ваши дети занимаются в академии. Именно поэтому я хотела сделать свои отчеты похожими на своего рода дневник, который будет охватывать более личные темы, — продолжила я. — Если вы находите это неудовлетворительным, то я хотела бы, чтобы вы точно сказали мне какие именно отчеты вы хотите видеть.
— Понятно, — кивнул Фердинанд. — Это объясняет, почему твои отчеты были такими чрезвычайно эмоциональными. Впредь пиши их так же, как вы пишите отчеты о печатном деле, и сосредоточься в них на информации о повышении оценок наших студентов, распространении новых модных веяний и деятельности вашего так называемого Библиотечного комитета.
Тут я наконец поняла, какие именно отчеты хотят видеть мои опекуны. Если их интересовало то, что написано с точки зрения пользы и практичности, то конечно мои отчеты их не устроят.
После мои опекуны указали на другие мои проблемы связанные тем, что я говорю и делаю. Самые мои существенные проколы касались того, как я общаюсь с членами моего библиотечного комитета. Я обещала передать Хильдебранду повязку комитета без предварительного одобрения моих опекунов, отказала ему в желании передать владение над магическими инструментами в библиотеке, зарегистрировала его в качестве помощника, а так же попыталась нагрузить его дополнительной работой.
— Но он же член библиотечного комитета! — воскликнула я. — Чем он будет заниматься, если не будет работать в библиотеке?
— Судя по тому, что говорится в отчетах, единственная работа, которую поручили вашему комитету — это передача маны, — категорически ответил мне Сильвестр. — Побуждать других учеников возвращать просроченные учебники — это не ваша работа.
Я опустила голову, чувствуя себя подавленной. Он был прав. Соланж, кажется колебалась на счет того, поручать ли мне, кандидату в эрцгерцоги, какую либо работу, но я действовала через ее голову, когда назначила работу принцу. И действовать не посоветовавшись с ней было неправильно.
Простите, профессор Соланж!
— Нгх… Профессор Соланж все время говорила о том, насколько полезными и замечательными были ордоннансы от Фердинанда, так что я предположила, что если бы принц взял на себя эту роль, было бы еще лучше, — сказала я. — Идеальный человек для этой работы, именно так я и решила.
— Не тебе решать, кто и какую работу должен на себя брать, — ответил Фердинанд. — Королевская особа может дать тебе любой приказ, который пожелает, но ты не должна давать указаний королевской особе.
Поразмыслив над этими словами, я пришла к выводу, что относилась к Хильдебранду, как к товарищу по оружию, тогда как на самом деле он был сыном генерального директора компании, в которой я находилась в самом низу корпоративной лестницы. И конечно же, если давать работу коллеге было вполне приемлемо, то вот давать работу маленькому ребенку, который просто пришел в офис поиграть, совершенно неприемлемо.
Хорошо, теперь я знаю, почему все тогда замерли!
Я вжала голову в плечи, чувствуя вину, ведь наконец поняла, какую большую ошибку я совершила. Только сейчас я поняла истинный смысл того, что принц продолжает тусоваться с нами в Библиотечном комитете, и от этого осознания мне захотелось плакать. Во время, когда я была Уране, мне никогда не удавалось общаться с кем то, чей статус гораздо выше моего.
— В таком случае, что я должна делать? — спросила я. — Не будет ли проблемой, если мы будем исключать принца Хильдебранда из наших