Академия неформат (СИ) - Наталия Зябкова
Доктор Тормвел мигнул, но выражение его строгого лица едва заметно смягчилось.
− Ну, до генерала бы мне ещё служить и служить! – ответил он. – Я тогда был всего лишь зеленым юнцом… Однако! Как ловко вы увели разговор от темы!
Он оглянулся на медсестру, застывшую с приоткрытым ртом.
− Виолетта, идите на пост, мы с мадемуазель должны побеседовать с глазу на глаз.
Медсестра удалилась с заметной радостью. Доктор присел на табурет и проговорил:
− Не беспокойтесь, никому не скажу об инциденте…Не мое это дело, но на правах старшего, хочу спросить: вы знаете, что тот дерзкий прохвост − принц?
− Да, − ответила Жаклин. – Наверно, это ни для кого уже не секрет.
− Тогда, наверно, вы должны понимать, что играете с огнём. И дело не в том, чтобы не обжечься – лишь бы не сгореть! Благодаря всеобщей заботе, принц несколько задержался в детстве и не осознаёт ответственности за свои поступки. Точнее, для него она вряд ли наступит, а вот вам придётся отдуваться по полной. Нужно быть осмотрительнее!
Девушка ощутила, как запылали щёки, уже в который раз за утро. Она хотела ответить, что не звала Гарвея, он заявился сам, но поняла, насколько жалко позвучат такие слова.
− Ну-ну, не смущайтесь, и не сердитесь на меня. Это дружеское предупреждение. Наверняка, такой молодой девушке сложно управляться со студентами своего же возраста. Вот вы упомянули выправку. Мне исполнилось семнадцать, когда я хлебнул войны с лордами, а точнее, с их творениями…Химерами! Меня спешно отправили домой, но встреча с ними навсегда изменила мироощущение и послужила причиной, которая побудила избрать стезю врача.
Он некоторое время смотрел перед собой, будто увидел на краю одеяла одного из упомянутых монстров. Потом резко поднял глаза и не мигая уставился на Жаклин.
− Так вот я к чему, на самом деле. У вас нет признаков нападения, как у других пациентов, поступивших с похожими симптомами − синяков на запястьях и шее. Некоторое время я даже полагал, что нападает вампир, но отсутствие кровопотери говорит об обратном. Возможно, это необычное существо, но не вампир, во всяком случае, в классическом понимании.
***
Не дождавшись ответа, он продолжал:
− Я не маг, поэтому прибегаю к приборам для измерения уровня магической энергии. Однако, любой врач должен быть наблюдательным. Вы что-то скрыли от меня при поступлении. Не желаете рассказать?
У Жаклин вспотели ладони, а внутри всё похолодело.
− Молчание приводит меня к выводу, что вы как-то причастны к нападениям. В узких кругах поговаривают, в Мофалию сбежали многие плоды экспериментов лордов − не все из них были истреблены. Некоторые очень удачно маскируются под диких улли… Кроме того, нападения начались после вашего появления в Тербравосе.
− Вы обвиняете меня?.. – от возмущения, Жаклин отбросила одеяло и подскочила в кровати, забыв, что на ней лишь тонкая сорочка. – Ну уж нет! Так не годится! Вот ещё выдумали!
− Так расскажите, что произошло? – доктор хитро прищурился. – Наверняка память хоть немного восстановилась?
Жаклин обняла себя руками, срочно соображая, что можно сказать. Досадно, но ничего в голову не приходило. Она вздохнула, решив, лучше рассказать правду.
− Вы наверно знаете, что у нас с Гарвеем с самого начала учебного года возникло противостояние? – спросила она. Доктор пожал плечами – это могло в равной степени означать и «нет» и «да». – В результате наших разногласий – не буду подробно рассказывать о них – в моих руках оказался зачарованный червонный туз принца.
− Да, я слышал эту историю. Почему-то не думал, что магистр Тризо – это вы! Кстати, довольно популярная особа, знаете ли. Медсёстры часто балуются сплетнями. Даже ставки делали, кто из ваших ухажеров добьётся успеха: принц, Шульман или ректор. Измучили мадемуазель Валенсо, которая приходила навещать Шалена. К чести сказать, не слишком она потешила их любопытство.
− Сплетни? Обо мне? – сегодня для Жаклин во истину был день открытий.
− А вы как думали? Виолетта непременно растреплет о сегодняшнем… Университет, узкий круг общения – женщинам скучно.
− Мужчины, как я посмотрю, тоже не брезгуют сплетнями, − не удержалась от шпильки девушка.
− Ну, уши-то не заткнёшь, − поднял брови доктор. – Болтают обо всех, если вам так спокойнее. У меня женский коллектив, нигде не укрыться.
− На самом деле это вышло случайно. Можно сказать, по глупости, − начала рассказывать Жаклин. Послушав, как она открывала спонтанный портал из собственной комнаты, доктор схватился за голову.
− Как хотите, но я настаиваю − необходимо доложить ректору! Пусть я не маг, но прожил рядом с ними достаточно, чтобы понимать возможные последствия такой опрометчивости. Лучше, если вы это сделаете сами!
Девушка опустила голову.
− Ладно, ладно! Ректор всё равно пока в отъезде, сначала действительно нужно восстановиться. Истощение − обычное дело при перерасходе магического потенциала. Ещё два дня я не выпущу вас из больничного корпуса – будет время подумать, как преподнести «прекрасные» вести сьеру Вайсу. Пока отдыхайте, сегодня больше никто не побеспокоит – полагаю, Виолетта достаточно напугана возможностью дежурств в компании покойного магистра Номада!
Тормвел поднялся с табурета, и вынул из кармана маленький бумажный свёрток, скрученный в виде конфеты.
− Это вы выпьете сейчас же! Здесь порошок из снотворных трав, − произнёс он, протягивая его Жаклин вместе со стаканом, в который плеснул воды из графина, стоявшего на тумбочке рядом с кроватью.
После серьёзного внушения, девушка не стала спорить, хотя, казалось, отоспалась уже за всю жизнь. Она послушно высыпала зеленовато-бурую толченую массу, больше напоминавшую семечки, чем порошок, поморщилась и поскорее запила водой. Снотворное оказалось очень горьким и противным.
− Ничего-ничего! Лекарства не бывают вкусными, − усмехнулся доктор. – Отдыхайте, а у меня ещё есть дела.
Он вышел, оставив Жаклин в беспокойстве и смятении, которое, впрочем, очень быстро сменилось тяжёлой дремотой. Она не заметила, как скользнула в вязкий сон без сновидений, который назвать естественными было сложно даже с большой натяжкой.
Девушка слышала, как Виолетта за дверью беседует с каким-то мужчиной, потом щебетали две женщины. На некоторое время воцарилась тишина, давившая на грудь не хуже тётиной кошки, повадившейся приходить
