Последний реанорец. Том XI - Вел Павлов
— Я бросил, — с клокочущим в груди гневом, признался Фараф, продолжая быстро вышагивать по залу. — Отозвалась только Аллейда. Но младшая сейчас занимается всеми вопросами и устранением различных вспыхнувших беспорядков. Она сильно занята. Мне кажется, что Гумонд, Аарр'азз и Ур'атап не восстановили силы и еще не пришли в себя насто…
Вот только договорить странник не успел, потому как его прервал тихий и невероятно мягкий голос:
— И не придут. Вероятнее всего, они уже никогда не придут в себя.
В следующий же миг на глазах у двух хранителей Мерраввина из окружающей тьмы и мрака очень медленно и бесшумно соткался хрупкий женский силуэт.
— КАК ТЫ ПОСМЕЛА ЯВИТЬСЯ СЮДА, СТАРУХА?! — в один голос свирепо выпалили оба странника Астрала, призывая к себе на помощь все доступные силы. — ЧТО ТЫ С НИМИ СДЕЛАЛА?
— Посмела? Сделала? — удивлённо повторила за ними Бездна, не обращая никакого внимания на ауры двух могущественнейших существ. — Тут вы не правы, — миролюбиво заметила покровительница расы реанон, отрицательно качнув головой. — Вашим братьям я ничего не делала, да и сюда я прибыла по приглашению…
— Не смей лгать нам, Бээаллинарэ! — негодующе прошипела Хаарса, медленно поднимаясь с трона и выплюнув истинное имя женщины, словно это было оскорбление.
— Не произноси моё имя своими губами, странница, — мягко запротестовала Бездна, вот только в её напрочь черных глаза впервые за долгое время стала сгущаться непроглядная тьма. — Только один разумный во Вселенной имеет прямо так меня называть…
— ПРОВАЛИВАЙ ПРОЧЬ ОТСЮДА, СТАРАЯ ШЛЮХА!!! — рявкнул раздраженно Фараф, неустанно наступая на прибывшую и пытаясь подавить её силой света. — ИНАЧЕ Я ЗА…
— Тебе лучше успокоиться… брат, ты не в том положении, чтобы угрожать, — вдруг раздался очередной тихий и отрывистый голос с противоположной стороны зала. — И нет, сестра, она не лжет.
И в тот же миг два ошеломлённых странника Астрала резко обернулись на женский силуэт, который практически моментально сформировался из раскинутых внутри храма теней и мрака.
— Это я её сюда пригласила, — спокойно добавила Аллейда, глядя поочерёдно на родичей. — И да, Гумонд, Аарр'азз и Ур'атап более не придут на помощь… никогда.
— КАК ЭТО ПОНИМАТЬ, МЛАДШАЯ? — продолжал надрываться Фараф, но лишь секунду спустя до него дошла суть происходящего. — ТЫ ПРЕДАЛА НАС, ПОДЛАЯ ИЗМЕНЩИЦА!!!
— Хватит, брат, утихомирь свой пыл. Для криков уже слишком поздно, — мягко осекла того шестая по силе из всех странников Астрала, а тени за её спиной лишь сильнее начали сгущаться.
— Аллейда, ты… — заторможено прошелестела Хаарса и шокированным взором тщательно всмотрелась в невероятно возросшую ауру сестры, а затем подняла глаза на её невозмутимое лицо. — Как… как ты посмела?! Ты не только связалась с нашим заклятым врагом, но и осмелилась поглотить своих ослабленных братьев. Это…
— Предала? Осмелилась? Братьев? — задумчиво повторила странница все произнесенные слова, а её спокойный взгляд внезапно дрогнул и вспыхнул силой. — Это вы первые предали меня! — раздраженно ощерилась женщина, а её голос, как и изливающаяся сила всё продолжали расти. — Кому поступала вся основная сила паствы? Вам! Сильнейшим! А кому доставались лишь объедки с вашего праздничного стола? Мне! Слабейшей и самой младшей. Никто из вас никогда не считал меня за равную! Каждый из вас пользовался мною, когда и как вам заблагорассудится! С самого моего попадания в Мерраввин я была лишь вашей тенью и игрушкой. Как принято говорить у смертных: «Девочкой на побегушках». Любые мои советы вы всегда отвергали. Любыми моими словами вы лишь пренебрегали! А ведь именно я, и только я твердила вам всем, что не стоит решать всё силой! Я просила вас не связываться с расой реанон, ведь они со своим эфиром слишком непредсказуемы, но вы не желали слушать…
С каждым словом хранительницы Мерраввина её мощь возрастала и с каждой секундой, каждым вдохом сила становилась подавляющей, а концу её речи весь храм погряз в тенях и тьме странницы.
— Но ты, Фараф… — ледяным тоном отчеканила Аллейда, глядя ему в глаза, а её тени густым потоком сформировались вокруг мужчины. — Ты поплатишься за всё, что сделал со мной… В одном реанорец был всегда прав. Ты кусок астрального и омерзительного дерьма! Я очень долго терпела твоё издевательство и насилие, но теперь знай одно! Я не постельная утеха и никогда ею не была!
— У ЖАЛКОЙ ПОТАСКУХИ И ПРЕДАТЕЛЬНИЦЫ НЕТ ПРАВА…
Однако договорить странник не успел, а вся его сияющая и светоносная аура оказалась напрочь разрушена подавляющей силой тьмы и тот полностью оказался во власти теней.
— ТОЛЬКО ПОСМЕЙ И Я…
— Посмею, — расслабленно шепнула Аллейда, в последний раз глядя в столь ненавистные глаза. — Теперь посмею…
Рёв второго по силе хранителя Мерраввина тотчас умолк и преобразился в болезненный крик, потому как на глазах у всех присутствующих сотни изголодавшихся по астральной силе теней стали рвать его призрачный силуэт на куски и мгновенно поглощать.
— Так вот каков путь ты избрала, — обреченно проговорила Хаарса, когда мужские вопли, наконец-то, прекратились, а затем, ухватившись за подлокотник трона, она обессилено осела обратно и безнадёжно усмехнулась, невольно взглянув на Бездну. — Что ж, ты выиграла, Бээаллинарэ, поздравляю. У тебя имелся могущественнейший смертный воитель, а теперь имеется могущественнейшая астральная сущность…
— Боюсь, что нет. Победителей здесь нет, — мягко прошептала покровительница расы реанон. — Будь это так, меня бы тут не было. Я проиграла, подобно всем прочим. Однако, как сказал бы мой Жнец… За всё в этой жизни необходимо платить, — а затем в последний раз посмотрев в глаза страннице, та неторопливо развернулась и неспешно зашагала обратно, начиная медленно исчезать во тьме. — За всё…
В это же время в храме вдруг раздался тихий голос Аллейды, а её бесконечные тени бесшумно оплели всё эфемерное тело Хаарсы:
— Теперь в Мерраввине будет только одна хранительница. Прощай, сестра…
***
Смерть? Кровь? Крики погибающих разумных? Поле боя? Однако, нет… По существу, я скверный разумный и должен был заплатить за свои грехи и ожидал услышать или увидеть многое из этого после гибели в своё наказание лишь стоило мне разлепить глаза, но ничего подобного в данный момент не существовало. Совсем. Была только тьма. А в душе кроме устрашающего спокойствия и умиротворения, больше ничего. Хотя может ли умерший испытывать что-то похожее или же нечто отдалённое? Кто знает…
Так
